Владимир Нестеренко - Песня Тайги

Смекнул я: брать надо веснянку сверху по одной осторожно и – в склянку. Набрал с десятка полтора, иду ловить хариуса.

Хорошо берёт на веснянку хариус. Но держится она на воздухе не больше двух-трёх недель. Потом, отложив яйца в воду, исчезает. На висячей части булыжников, что нагромождены по берегам, можно увидеть сотни скелетов веснянки. Зацепившись усиками за лишайник, насекомые высыхают.

Бывало, придёшь на реку в одно воскресенье, веснянки тьма-тьмущая. Нарыбачишься вдоволь. На следующее воскресенье её уже тут мало. Вот и ходишь, ветки ольхи да ёлок трясешь. Две-три обязательно упадут. Тут гляди оба, проворно лови их. На третий приезд веснянки уже и вовсе нет. И рыба в реке есть, да рыбачить не на что.

– Это кому как, – говорит лесник Степан, – знающий рыбак поднимется вверх по реке километров на десять, а там личинка веснянки не вся из воды вышла. Заходи в воду, поднимай камни, переворачивай – и в ямочках, щербинках они кучками. Бери их побыстрее, пока не разбежались.

На личинку рыбачить ещё лучше. Ростом личинка такая же, только без крылышек, но более живучая. Насаженная на крючок, она долго шевелит ножками и не слетает с него: грудь у личинки как бы из панциря состоит, крепкая.

Но проходит и эта пора. Реже и реже попадаются личинки, вода отступает, входит в своё обычное русло. И приходит то время, когда в верховьях личинка веснянки тоже вся на берег вышла, отложив потомство, вымерла. Для неумелого рыбака наступает совсем унылая пора. Только на мошку и можно взять хариуса, но тут без ловкости и сноровки – пропадёшь. Стоишь и бросаешь по течению лесу с искусственной мошкой, желательно из медвежьей шерсти и переплетённую жёлтыми или бордовыми шёлковыми нитками. Хариус берёт активно, но стоит зазеваться и не подсечь, как он тут же чувствует обманку и выплевывает её.

В сентябре, когда лист летит с деревьев, хвоя с лиственницы сыплется, и того хуже. Куда там мошку бросать! Нацепляется на неё всякой всячины, что по воде плывёт. Хариус на такое брать не охотник.

Но бывалый рыбак не унывает. Он поднимается в верховья речки, где ям и перекатов больше, где родники. Там, где вода струится меж валунов, ищет нынешнюю реколомку. Она, правда, маленькая, но на наживку годится. Выбирать надо плоские, отмытые родниковой водой камни. Найдёшь одну-две, тут вокруг и охоться. Обязательно насобираешь личинок. Она есть, конечно, и в низовьях, но там глубина, не зайдёшь в бурную воду.

Только, пожалуйста, опускай камни опять на то же место, не выбрасывай их на берег. Кроме реколомки тут живут и другие насекомые. Видно, как, потревоженные, они разбегаются по камню в стороны. Если выбросишь камень на берег – высохнут личинки, рачки, клопики и всякая мелкая живность, обеднеет стол у хариуса. А если другой рыбак, третий так же поступит – совсем беда. Чем рыбе питаться?..

В середине весны лёд на Енисее становится ноздреватым, набухает, как почки на ветке, того и гляди лопнет. Но ночные холода долго держат реку скованной. Любители подлёдной рыбалки высыпают в воскресные дни на затоны, сверлят в метровом льду лунки и ловят ельца, хариуса, ленка.

Хорошо берёт хариус в эту пору на червя, мормыша, личинку веснянки. Но где же взять этот рыбный деликатес?

Приглядел я на протоке Енисея мелководную полынью. Родники там бьют. В лютые морозы она парит, как котелок с чаем на огне. В солнечные дни зайчиками искрится. И так манит к себе, так манит!

Забрёл я туда в болотных сапогах, вывернул один камень. Есть живность, но мелкая, вывернул второй и нашёл личинку веснянки. За зиму выросла крупная, как раз для хариуса. Набрал в склянку сколько удалось. В крышке дырочку провертел, чтобы личинка не задохнулась, зачерпнул водицы родниковой. Личинки копошатся в баночке, друг на друга лезут.

Дома поставил баночку в холодильник – пусть субботы дожидается. Подошло время, собрался на рыбалку, склянку поставил в карман и поехал с ночёвкой.

Наутро за наживкой в карман и… батюшки! Склянка моя не моя! Такая же точь-в-точь как моя. Вот и отверстие в крышке гвоздём проковыряно. Стало быть, моя! И не моя – в склянке-то крылатые насекомые.

– Где это ты крылатую реколомку раздобыл? – спрашивают удивлённые рыбаки. – Знать, весна нынче будет ранняя…

Я только руками развожу. Позднее, в первых числах июня, довелось мне снова побывать на рыбалке. С вечера насобирал в склянку личинок: они у самого берега держались, готовясь к выходу из воды. Наутро смотрю – та же история: в баночке идёт превращение. Прямо на глазах. Личинка сбрасывает с себя зеленоватый наряд-панцирь, из-под него сначала появляются нежные янтарные и слегка помятые крылышки. Личинка медленно крючком сгибается, и верхняя кожица постепенно сползает с неё. Но уж больно медленно. Крепко на бородке и на хвосте она держится, скручивает реколомку знаком вопроса. Потом янтарные крылышки темнеют, становятся цвета еловой коры, разглаживаются. Тело обновленной веснянки – почти шоколадное. У многих видны малиновые пятнышки. Это самки.

Понял я: наступает тепло, у веснянки второе рождение.

А тогда веснянки у меня в тёплом кармане ночевали…

Пригласил меня Степан на хариуса. Увлекательная это рыбалка! Если ты имеешь хорошую реакцию – будешь с уловом, нет – раздосадованный уйдёшь с реки с двумя-тремя хариусами.

Мы сели в моторную лодку, Степан запустил «Вихрь», и берега Енисея поплыли нам навстречу. Лодка у Степана самоделка, длинная, узкая. Сделана из плах осины, самого лёгкого дерева. Он на ней проходит любые шиверы и пороги, не боясь зацепить подводные валуны. Через полчаса ходу вверх по Енисею мы причалили к берегу, усыпанному крупным галечником и довольно солидными валунами. То там, то здесь из воды высовывались макушки огромных каменных глыб. Их тут называют шипунами. Вода вокруг них бурлит, беснуется, взбивает пену. Разлёгся здесь, дескать, на дороге. Пена хлопьями плавает, лопается, шипит. В таких местах хариуса много. Он хорошо берёт мошку. Она сделана из крючка, искусно обвязанного медвежьей шерстью и цветными шёлковыми нитками, напоминает крылатое насекомое. Мошку на леске бросают на воду и ведут, не торопясь, против течения. Мошка бежит вверх, делает крылышками широкие разводы. Какой хариус не соблазнится!? Рыба эта – что твоя молния, метнётся из-под валуна к мошке, хвать, но, почувствовав обман, сразу же выплёвывает. Вот тут-то реакция и нужна. Успеешь подсечь – твоя рыба, не успеешь – уйдёт восвояси.