Иван Пинтийский - Хакер. Прямой эфир

Наутро при проверке решения преподавателем, ко всеобщему удивлению, интерпретируемый код давал из раза в раз точные результаты; программа из двадцати трех строк решала системы уравнений методом Гаусса. Удивлялись все, включая преподавателя и меня лично.

Я был замучен мыслительным процессом, но понимал, что сделал что-то крутое. Никто до меня так кратко эту задачу не решал: ни математики, ни программисты мирового уровня.

Первое достижение вдохновило меня на дальнейшую специализацию в области программирования. Меня приглашали на различные олимпиады по информатике, предлагали развиваться в этой сфере, писать код. Но я ушел в себя, начал изыскания самостоятельно, пытался найти себе более интересное, волнительное применение.

Я понял, что талантлив и могу созидать что-то уникальное и очень нужное. На какое-то время почувствовал себя незаменимым для людей. Нужно было расти.

Интересовался любой информацией на тему компьютеров, программного обеспечения, области его применения, способов автоматизации различных процессов. Изучал истории известных людей, добившихся успехов в программировании, или компаний, которые являлись лидерами в этой области.

Моими кумирами стали выдающиеся персоны своего времени. Некоторые из них были способны из пустяковых, на первый взгляд, идей создать программный продукт, который стал востребован во всем мире. Другие по памяти восстанавливали огромные куски кода. Они были реально крутыми! А я подумал, что смогу стать где-то рядом. Пусть не сразу – понимал, что уйдут годы на развитие. Но был уверен, что это будет яркое время и само по себе даст интересные результаты.

Первый компьютер, на котором я мог работать достаточное количество времени, приобрел себе двоюродный брат, у которого я некоторое время проживал. Мы были профанами, и я заинтересовал его потенциалом увлечения.

Изучая программирование, операционные системы и сопутствующую информацию о «железе» – компьютерном оборудовании, я мог до семидесяти двух часов сидеть перед монитором, не смыкая глаз. Мы искали сферы, куда можно было погрузиться, а они оказывались невероятно широкими и многочисленными; нас распирало от азарта, страсти.

В первый же день мы не нашли другого занятия, как почистить операционную систему от ненужного, как нам виделось, хлама.

Это был самый современный из персональных компьютеров с последней операционкой, и, очевидно, поэтому «хлама» там было достаточно. Под снос пошли незнакомые библиотеки, исполняемые файлы, текстовые и вообще незнакомые объекты – все уходили первым рейсом в корзину. Папки, включая системные, находили свое новое упорядоченное и удобное нам место.

Красота! Перезагрузка. Но чего-то не хватает… Нам нужна помощь!

Приходилось часто обращаться к друзьям, давнишним владельцам компьютеров, за помощью. Они по очереди приезжали, переустанавливали все программное обеспечение, иногда и BIOS. Мы совали свой нос везде, где обычному пользователю нежелательно проявлять свое внимание.

Пока не изучили всю подноготную, покоя нам не было.

Зато после этого недолгого периода экспериментальных познаний мы стали востребованными гостями у людей, впервые приобретающих персональный компьютер.

Могли с закрытыми глазами поставить большинство программ, включая операционную систему. Тогда это был модный тренд – устанавливать программное обеспечение по памяти, с реально закрытыми глазами. Это сейчас мы утопаем в изобилии программ и их различных версий. Раньше все было предельно просто и без выбора.

Знали множество скрытых фич, багов и закрытых функций разработчиков. Использовали их, радуясь особому статусу компьютерных гиков.

Мы и не думали останавливаться на достигнутом, нас манило дальше. Программировать, создавать, расти…

Установив, наконец-то, необходимые и уже знакомые компиляторы и интерпретаторы языков программирования, я погрузился в креативный мир.

Изучал структуры языков, конструкции, архитектуры систем, методы проектирования и создания программного обеспечения, способы взаимодействия с пользователем. Здесь явно было много пробелов – шикарное место для деятельности человека, желающего проявить себя.

Я писал, много писал… Пусть мой труд был чаще всего никому не нужным и незаметным, но я был уверен, что это мне необходимо для будущих продуктов, которые когда-нибудь придумаю и претворю в жизнь.

Это был процесс становления. Я не питал иллюзий, что уже способен сотворить чудо, что я гений. Мне нужно было учиться, практиковать, находить те области, где я смогу наиболее рационально применить свои умственные способности, особенности характера, страсть к предмету.

Процесс обучения захватывал меня все больше и больше. Структурируя свои знания, я написал учебник по программированию. А так как большинство информации, которую я изучал, было технической документацией и текстами программ на английском языке, в качестве отдыха от программирования написал подробнейший справочник по английскому языку. Практика в изучении языка мне сильно пригодилась впоследствии в обучении, на экзаменах, на олимпиадах и в работе.

Нет, это не был какой-то интересный труд. Наверное, он нужен был лишь мне. Структурировать знания, выработать систему, оптимизировать знания. Нужно было что-то понять, от чего-то отказаться.

Некоторые сферы перестали меня интересовать, хоть я и мог там быть полезен. Так, например, системное или низкоуровневое программирование, которое поначалу меня чрезвычайно заинтересовало своей скрупулезностью, стало скучным. Программируя сложные функции, собирая их в библиотеки, я чувствовал себя муравьем, таскающим большой груз по крупицам. Это не мой масштаб, хотелось несколько иного проявления.

Уже обучаясь в университете на экономиста, я продолжал учиться кодировать. Имея доступ к огромной библиотеке, читал одновременно до пяти книг по различным тематикам, которые могли стать хоть каким-то подспорьем в дальнейшем развитии. Это были множественные учебники по программированию на Ассемблере, Паскале, Бейсике, различных интерпретациях языка Си. Наизусть знал информацию обо всех регистрах процессоров различных поколений, структуру магнитных носителей, схемы работы драйверов, сетевых протоколов.

Ассемблер хоть и представлялся мне брутально-примитивным и неэффективным в современном мире, но я чувствовал его безграничный потенциал. Он не был для меня мертвым языком программирования, уделом технарей и скучных усатых программеров, которым под силу лишь рутинная работа в ущерб творческому процессу.

Я каждый раз давал себе наказ укреплять свою практику в программировании и проектировании, используя этот сложный язык. Тем более в некоторых областях моих интересов без него делать нечего. Это как удостоверение личности в области крекинга программ, декомпиляций, поиска уязвимостей или багов.