Екатерина Асмус - Производство знаний. Рассказы и повесть

Однако, на каждом уроке дрожу – вдруг придут! А на переменках наши передают друг другу шёпотом, где бродят сейчас инспектора. Арочка, математик Ариадна Андреевна, недавно видела их в столовой. Говорит, вроде сидели довольные – понравилась пшенная каша с молоком. Рыбий жир сами ребятам сегодня давали, у нас принято каждому в обед ложку поднадзорно скормить, хоть и капризничают они. Но доктора тверды – слишком в двадцатых наголодались, нужно здоровье укреплять. Эдуард Наумович, историк наш, удостоился посещения. Хорошо, не начал про Египет свой любимый, а то бы комиссия про навозных жуков – скарабеев, так полюбившихся детишкам, наслушалась бы всласть. И неизвестно, что бы сделали потом с нашим египтологом. Он ведь, большая умница, его сам профессор Ипатьев, известный востоковед, брал аспирантом. А Эдуард Наумович к нам пришел. Учительствовать. Недаром папа утверждает, что педагог – это одно из самых сильных призваний. Если есть к этому делу склонность и мечта – ничто не остановит. Эдуард Наумович за месяц выучил язык глухонемых, когда узнал, что в нашем училище историк требуется. Три года уже у нас учительствует, а когда только поступил – смешной казус с ним приключился. Детки в тот день с истории ко мне пришли – руками машут, обсуждают, видно, зацепил он их чем-то. О чем, спрашиваю, рассказывал вам новый учитель. Мычат неразборчиво, так всегда, когда очень возбужденные, слова за мыслями не поспевают. Наконец Лёля – пальцами, на немом: «Про майского жука!» Удивляюсь: «Вы ж на истории были, а не на зоологии? При чем тут майский жук?» Тут Сережа вырывается вперед, отталкивая Лёлю. Замахал руками на нее, мол, глупости говоришь, отойди! Сережа – слабослышащий и говорящий. Он очень старательный, всегда пытается слова внятно произносить, хоть и трудно ему – врожденная «волчья пасть» – небо раздвоенное, мягкое, получается, словно каша во рту.

– Не майский жук! А другой. Навозный! Очень полезный жук! Человек насерит, а жук убирает!!!!

Сережа был страшно доволен, что сказал такую длинную фразу. Повторил, однако, на немом для всех. Другие кивают согласно, правда, мол, полезный жук! Говно на дороге валяется, а жук в шарики скатывает и убирает!

Вот, думаю и «история»! Вот вам и профессор-египтолог! Нет уж, придется разобраться с этим жуком – Эдуардом Наумовичем. Нашел, про что на уроке детям рассказывать! Про навозных жуков! Ну, при чем тут навозные жуки? Но, потом подружились мы и часто вспоминали эту забавную историю. А с жуком дело вскоре прояснилось: навозный жук – скарабей – один из главных Египетских символов.

Но сегодня инспекторам, по счастью, достался урок по Древней культуре Греции. Так что прослушали все дружно историю про Медузу Горгону! И все были довольны, слава Богу. Потом ребята еще два урока шипели, змей изображая, которые вместо волос на голове Медузы живут, ну это ладно, главное товарищей проверяющих не рассердить.

Вот и день к концу, вроде все спокойно, повезло в этом году, не злая комиссия, лояльная. И шёпоток по классам – уехали! А тут как раз и переменка! Стоим в коридорчике, обсуждаем. Вдруг, уборщица наша, тетя Клава к нам подходит, а сама – белее снега. Что, говорим, случилось, тетя Клава? Неужто, укорили тебя? А тетя Клава-то прежде в реанимации служила. Такой чистоты как она в училище держит – ни в каждой больнице найдешь. «Да, – отвечает тетя Клава, – подсуропили ваши воспитаннички. Чуть сердце мое не оборвалось в одночасье».

– Что ж такое произошло, Клавдия, Пантелеймонова? Вы уж скажите нам, не томите!

– Перед комиссией отдраила я школу на совесть, да, небось, сами все видели, не вру ведь, а?

– Да что вы, теть Клава! Да такой чистоты мало где увидишь, а нынче-то и подавно!

– Ну, правда, ведь действительно… Особенно ватерклозеты я тщательно помыла. Думаю, вот пойдет кто из инспекции по малой, а то и по большой нужде! Ну, а мне не стыдно будет. Не хуже чем в ихнем Париже!

Тут мы все рассмеялись. Любит Клавдия Пантелеймоновна на Париж сослаться, в котором не бывала никогда. А она тем временем продолжала.

– Но вышло-то не так. Вся комиссия, как один, решила по туалетам пройтись, проверить как там с санитарией. И меня с собой зовут, при нас ответ держать будешь, мол, ежели что. Ну, я спокойно с ними и пошла – знаю же, что у меня все в лучшем виде намыто. Два этажа прошли, где старшие ребята занимаются – инспектора не нахвалятся. Не к чему придраться. Даже зеркальцем светили под ободками унитазов. А на третьем этаже, где малыши – конфуз случился!

– Да что ж там такое могло быть, тетя Клава? Накурил кто в туалете?

– Если б накурил, тогда б ладно… Куча огромная, на полу, прямо около раковин лежит! Свежая, видно! А смердит – жуть!

– Ах ты, Господи, да неужто???

– Да уж… Комиссия-то как вошла, так столбом и стоит. И молчат. От вони кто платочком, кто руками носы укрывают, но не уходят. Все, думаю, еще за счастье, если на улицу в одночасье вышвырнут! А ежели – «вредительство» заподозрят… Тут сердце у меня и оборвалось.

– А что председатель-то? Что сказал?? Господи, да вам-то еще ничего, а завучу-то… Тут и сухари не помогут, ежели решат что «вредительство»…

– А председатель, получается – святой человек. Из «бывших», видно, скрывает только. У меня глаз-то наметанный. Скромный такой, в шляпе и очках. Ни слова до этого не произнес, а тут, как молчание-то затянулось, он и говорит: «Завидую я этому человеку!» А потом, как ни в чем не бывало: «Пойдемте дальше, товарищи, обедать пора!» Так они все враз повернулись и ушли.

– Вот уж и впрямь, святой человек! Как думаете, не донесет?

– Нет. Такой не станет доносами себя пачкать. Да и за что? Больные ж дети-то. У половины головки-то сумеречные, Господи, прости ты их душеньки грешные, страдальцев.

– Если меня кто-нибудь ударит, что я должен делать?

– Если на тебя с дерева упадет сухая ветка и ударит тебя, что ты будешь делать?

– Что я буду делать? Это же простая случайность, совпадение, что я оказался под деревом, когда с него упала ветка.

– Так делай то же самое. Кто-то был безумен, разгневан и ударил тебя – это все равно, что ветка с дерева упала на твою голову. Пусть это не тревожит тебя, иди своим путем, будто ничего не случилось.

Беседа Будды с учеником

– Итак, ребята, кто знает ответ? Ну, смелее, смелее! Не вижу ваших рук!

Пожилая подтянутая седовласая учительница улыбается, глядя поверх Аллочкиной головы в самые глубины класса. Аллочка машет рукой буквально у самого ее лица, но историчка все высматривает кого-то на задних партах. «Ну, спроси, спроси же меня, я же знаю, я же все выучила…» – досадует Аллочка про себя, подпрыгивая на жестком деревянном сидении.