Диди Дори - Душа

Лола молчала, слезы текли по ее щекам и капали на сорочку, оставляя на ней мокрые пятна. Она выбежала из кухни, чтобы не продолжать этот разговор.

Весь оставшийся вечер Лола упорно молчала, Лина даже порадовалась этому, потому что никаких душевных сил для продолжения разговора у нее не осталось.

«Ну и денек – с утра все наперекосяк», – тяжело вздыхая, думала Лина, выключая ночник…

Лачо шел вдоль реки с чистой хрустальной водой. Легкий ветерок трепал его черные пряди. Он подошел, улыбаясь ей, и она почувствовала себя счастливой и спокойной. Вдруг они очутились на лугу среди алых маков. Она никогда не видела подобной красоты. Лина захотела поделиться своим восторгом с Лачо, но его уже рядом не было. Он уходил вдаль с молодой женщиной в длинном красном покрывале. Лина окликнула его, Лачо улыбнулся ей, его губы зашевелились, но она не разобрала слов. «Лачо, Лачо, я не слышу тебя!», – кричала Лина, и тоска разрывала ей душу. «Отпусти ее», – донес до нее ветер последние слова. Лина проснулась на мокрой от слез подушке.

Райан ждал Лину возле пивоварни, он держал в руке красивый букет и заметно нервничал. После вчерашнего эта женщина не выходила у него из головы. Лина заметила издалека его высокую фигуру и вдруг отчетливо вспомнила летний вечер и загадочно улыбающуюся Лолу, напевающую из Фрэнка Синатры: «Америка, Америка».

Жизнь представляет собой движение по дороге с препятствиями, но движение это обычно направлено вперед. Никто не знает, сколько таких дорог ему предстоит пройти и сколько препятствий преодолеть. Но любое начало имеет свое завершение. Жизни в конце концов надоест проверять тебя на прочность. И вот тогда она подыщет уютное местечко и привезет туда самолетом, поездом, на корабле или машине, неважно.

Через год Лола, получив благословение от матери, ушла послушницей в монастырь. В будущем она твердо решила для себя стать монахиней по любви к Богу. «Наилучшая возможность общения с Богом – в монастыре, где нет всецелого, многотрудного попечения о жизни». Лола целенаправленно шла к своей цели…

А еще через пару месяцев Лина с округлившимся животиком приземлилась в аэропорту Хьюстон Интерконтинентал имени Джорджа Буша, штат Техас, где ее с нетерпением ждал влюбленный Райан Говард.

Высоко в безоблачном небе торжественно светило яркое солнце. Дул юго-западный ветер, море было покрыто мелкой рябью, и вся его поверхность переливалась, как грани обработанного горного хрусталя. В летний сезон каждый уважающий себя отель брал у муниципалитета в аренду небольшую площадь пляжа, заявляя о себе определенным цветом солнцезащитных зонтов и звонким названием на вывеске перед входом на свою территорию.

Нина шла по кромке воды и игриво поддевала носком накатывающие на берег волны. Ее загорелое тело впитывало в себя солнечное тепло и соленый морской воздух. Голова была свободна от тревожных мыслей, она на короткое время превратилась в созерцателя.

Справа в море расположился остров, который напоминал по своей форме гигантскую черепаху. В небе летали беспокойные чайки и кричали о чем-то таком, что было понятно только им одним. Пальмы и олеандры, высокие пинии и бугенвиллеи чередовались друг с другом вдоль всей береговой линии. Горы обрамляли эту средиземноморскую красоту и создавали тем самым свой неповторимый микроклимат.

На самой высокой точке острова Черепахи посреди хвойных деревьев выделялся белый особняк местного миллионера. Этот особняк напомнил Нине вчерашнюю поездку в Иль де Франш, розовую виллу Ротшильдов, расположенную на мысе Сен-Жан-Кап-Ферра на Лазурном побережье.

Она получала большое эстетическое удовольствие, любуясь великолепными палаццо, спальными комнатами и будуарами, кабинетами и гостиными, украшенными подлинными произведениями искусства.

Незабываемое впечатление произвел роскошный сад с поющими фонтанами и водопадами, с беседками и установленными в них скульптурами. Японские сады, всевозможные виды кактусов и особенно открывающиеся великолепные панорамные виды на море с белоснежными яхтами были ошеломительны.

Фамилия Ротшильд – синоним богатства. А начиналось все в восемнадцатом веке, с еврейского паренька Амшеля Майера девятнадцати лет от роду, который вбил себе в голову, что разбогатеет во что бы то ни стало…

Терпеливо бродил он по городским свалкам и помойкам, выискивая старые монеты и редкие вещи, которые для кого-то оказались лишним хламом и были выкинуты за ненадобностью. После тщательно реставрировал их и продавал коллекционерам. На собранные средства предприимчивый молодой человек открыл во Франкфурте маленькую антикварную лавку в доме с красным щитом, что на немецком языке звучит как Rotes Schild. Это название настолько прочно пристало к его лавке, что со временем Амшель решил сделать ее своей фамилией.

Всех своих сыновей он обучил банковскому делу. И стала процветать династия Ротшильдов. Нажитые капиталы приумножались следующими поколениями. Вскоре их семья превратилась в самую влиятельную международную династию предпринимателей.

Вилла Иль де Франш была построена под чутким руководством ее хозяйки – Беатрис, которая являлась представительницей фамилии Ротшильдов и славилась изысканным и тонким вкусом. После своей смерти она завещала ее Французской академии изящных искусств.

Несмотря на все богатства мира, Беатрис была глубоко несчастной женщиной. Выйдя замуж в восемнадцать лет за друга семьи, она так и осталась одинокой, нелюбимой и обманутой. Ее муж оказался человеком низменных страстей, игроком, без зазрения совести проматывавшим состояние жены. В довершение ко всему он был неразборчив и нечистоплотен в связях с представительницами противоположного пола. В результате умудрился наградить ее трудноизлечимым венерическим заболеванием, после которого она лишилась последней надежды на сохранение брака – возможности стать матерью.

«Счастье не в богатстве, – подумала Нина, – но как же оно все-таки распределяется в этом мире и кто отвечает за этот процесс? Почему одни бывают счастливы всю жизнь рядом с любимым и понимающим человеком, а другие ищут, но так и не находят тех, кто смог бы сделать их счастливыми?»

Нина решила присесть за столик в маленькой пиццерии и выпить бокал холодного Prosecco. Остров Черепахи все так же маячил перед ней, залитый солнцем, и ей на миг почудилось, будто он немного развернулся в ее сторону.

Холодное вино утолило жажду, и мыслями она вновь вернулась к своим недавним размышлениям о счастье. В памяти стали всплывать обрывки забытых встреч и задушевных разговоров. Она вспомнила давнюю историю, которую слышала когда-то в своей семье и которая касалась ее близкой родственницы. Звали ее Тина.