Светлана Богдан - Приключения Кроки. Тетушкин двор. Сказка для взрослых и почти

Однако, весь этот шум и гам порядком надоел старой свинье Пятнуше. Мало того, что это претило её тонкому музыкальному слуху, так ещё вся эта волокита песняров испортила её свинячий аппетит. Пятнуша яростно вышагивала перед свинарником и усердно трудилась мозгами, пытаясь придумать план действий.

«Этот хрюн действует мне на нервы. Ах, бедные мои нервы!»

И случилось же Кролю бежать со всех ног от драчливого петуха мимо Пятнуши. Да так бежать, чтобы сбить её с коротких поросячьих ног и вместе кубарем покатиться в поющий дуэт.

Невообразимый грохот возник, и померкло солнце в огромном облаке пыли, созданном катящимися Пятнушей и Хрулём.

«Столкнулись два титана», – пропел петух, виновник погони и аварии во дворе.

Нюшка как стояла с подсолнухом так и продолжила стоять, как ни в чем не бывало. Кот спрятался под Пониными ушами и одним глазом выглядывал из своего укрытия. Куры застыли в изумлении, позабыв что делали ещё секунду назад. Организовывалась мёртвая тишина.

Старый пёс Тобик, разбуженный всей этой суматохой, сперва подумал, что наступил обещанный конец света. Он посещал баптистскую церковь и был в курсе дела о грядущем Божьем Суде. Но когда пылевая буря стихла, он снова увидел знакомый двор и облегченно вздохнул.

Пятнуша лежала с задранными вверх ногами и не подавала признаков жизни. Хрюн, откатившись в крапиву, с визгом оттуда выскочил и побежал, прихрамывая на задними ноги, к воротам двора. Чпоник куда-то исчез с места проишествия. Кроки, по счастливой случайности, закатился в кусты цветущего картофеля и оттуда партизанил ситуацию.

«Убили! Убили!» – разразилось куриное квохтание.

«Ах, как искусство опасно для жизни!» – квохтала одна курица.

«Такое пение кого хочешь убить может!» – голосила другая.

«Как хорошо, что я передумала быть балериной. Я непременно сломала бы свои изящные ноги, кружась в фуэте» – вторила третья.

«А моя кузина, занимаясь пируэтами на льду, отморозила себе все перья и отломала кончик клюва, неудачно упав!» – жаловалась четвёртая.

«Тииихо! Отставить болтать!» – скомандовал им петух. Куры умолкли.

Тобик подошёл к неподвижной Пятнуше и стал принюхиваться к ней.

«Какой удивительный парфюм!» – промелькнуло в его собачьей голове.

Да, Пятнуша знала толк в одеколонах и баловала себя кёльнской водой, чем вызывала зависть у других свиней. Тобик лизнул Пятнушу в пятак, и та слабо хрюкнула. Он снова лизнул, и она снова хрюкнула и слегка задрыгала своими ножками. Петух не признавал всякие там любезности да нежности, особенно на публике, а потому начал действовать решительно. Подойдя близко к пострадавшей и склонившись к её уху, он что есть мочи крикнул своё «Кукареку!»

Пятнуша тот час вскочила на свои короткие ножки, с бешеными глазенками навыкат, выхрюкивая: «Что? Где? Когда? Кто?».

Куры обступили испуганную свинью и принялись её успокаивать.

«То тебе приснилось что-то, кума. Ты уснула на солнце, оно голову тебе нажарило, вот и мерещиться разное начало».

«Ох, и перепугались мы за тебя, кума. Хвала святым небесам, что всё обошлось», – кудахтали облегченно курицы.

Пятнуша неспешно проследовала в свои апартаменты, окружённая заботливыми наседками, и легла на свои шелковые простыни с сильными головокружениями. Петух окинул своим острым петушиным взглядом двор и, не обнаружив Кроки в поле зрения, отправился играть в покер со старой крысой, жившей в винном погребке у тётушки Эммы. Крыса ставила на кон бутылки с вином тёти Эммы, а петух куриные яйца, украденные у своих куриц. Целую неделю судачили куры с соседскими бройлерами о необычном происшествии, игнорирую строгий запрет своего петуха. А бройлеры – птицы скудного ума, то недослышат, то недопоймут. Поэтому они, уже в свою очередь, пересказывали другим, что Пятнуша пыталась свести счёты со своей поросячьей жизнью. Да, братцы, сплетни – удел скудоумных бройлеров.

Кроки лежал, притаившись, в кущах картошки по верхушкам которых неторопливо переправлялись колорадские жуки. В кустах кто-то, шурша, очень осторожно пробирался сквозь пышную картофельную листву. И причём в том направлении, где укрылся Кроки. У кроля от страха хвост начал стучать по земле в такт сердца. Нервное напряжение росло. Наконец Кроль не выдержал и с криком «Воооооолк!» выскочил из своего укрытия, и понёсся что было мочи во двор к конуре Тобика.

«Тттттам волк», – лепетал кроль.

«Где?» – испугался пёс.

Он сам катастрофически боялся волков, хотя никогда их в глаза не видывал.

«В ка-ка-картошке. Ка-ка-как он меня вы-вы-выследил?» – трясся Кроки, стуча своими зубами.

Тобик стал принюхиваться, в поиске неизвестного доселе запаха. Он, крадучись, подполз к картофельной плантации и напряг всё своё обоняние и седьмое чувство. Всяческие движения между кустами прекратились. Было тихо да мирно. Тобик учуял знакомый запах Чпоника, который ни живой, ни мёртвый замер недвижимо, прижавшись к земле всей своей оранжевой шкурой, от крика «Волк!». Впервые в жизни он хотел быть неприметным, серым, но живым, чем ярким да схваченным волком на закуску. Старенький пёс озадаченно почесал лапой за левым ухом.

«Что вши заели?» – полюбопытствовал неизвестно откуда взявшийся петух. Он проиграл в покер все куриные яйца на неделю вперёд и оттого был весьма подавлен.

«Тихо! Здесь оперирует очень опасный и коварный волк!» – протараторил полушепотом Кроки.

Петух посмотрел на кроля. Ему показалось, что он ему кого-то напоминает, но поскольку уже начало смеркаться, то петух плохо видел.

«Скажите, а мы раньше с вами не встречались?» – учтиво поинтересовался он у Кроля, похлопывая крыльями.

«О, нет, нет. Ни в коем случае! Никогда», – заверил петуха кролик.

Тобик, конечно же, не знал, что эти двое и были причиной всей этой заварившейся каши, так как мирно дремал у себя в конуре во время великой погони петуха за кролем. К слову сказать, петух погнался за Кроки потому что принял его за охотника за куриными яйцами. Очень петух был мнителен на этот счёт. Почему? Потому что сам, в недавнем прошлом, был известным в узких кругах вором, за что и отсидел положенный срок в тюрьме за Золотым Оврагом.