Тадэуш Мотас - Кое-что о прошлом, будущем и настоящем

– А еще что?

– Ну, это мы с тобой потом обсудим подробно. Жратва нужна конечно, чтобы там свои бабули не тратить, и чтоб не портилась – ну там колбаса с/к, тушенка, сгущенка, чай, галеты, макароны хорошие, короче «дюфсыт». Хотя и это не по твоей части – я переговорю с мамашей. Выходит, что с тебя только кипятильник. Кот покровительственно похлопал Серегу по плечу.

– А сколько меняют?

– 300 левов, что в переводе на твердую советскую валюту – 305 деревянных, потянешь?

– Постараюсь, – Серега с тоской представил грядущий обстоятельный разговор со старшим поколением.

– Так, что еще, – Кот разошелся, войдя в привычное для себя амплуа делового человека. Да, тебе нужно будет пройти Комиссию по отбору при нашем парткоме. Это я тебе потом скажу, когда именно. Да не дрейфь ты, – неожиданно смягчился он, взглянув на сразу изменившегося в лице Серегу, не переносившего всякого публичного обсуждения своей кандидатуры. Ну, ответишь на парочку дебильных вопросов выживающих из ума старперов – ветеранов партии, типа: «Как Вы собираетесь представлять Советский Союз за рубежом?». Как комсорг факультета я тебе рекомендацию уже выдал – бессменный староста группы с 1 курса, активный комсомолец, общественник и т.п. Да, комитет комсомола запрашивал на тебя характеристику из Интуриста, ты ведь работал у них переводчиком в прошлом году во время Олимпиады?

– Ага, и что пишут? – Серега с интересом уставился на Кота.

– Пишут, что за время работы в этом уважаемом учреждении ты не «оприходовал» ни одной переводчицы. Очень уж Вы, горды-с!

– Да они все там или старые, или замужние, – неуклюже начал оправдываться Серега.

– Во-первых, сынок, – продолжал Кошкин, почувствовав свое абсолютное превосходство и распаляясь все больше. Запомни:

Правило №1 – хрен ровесников не ищет.

Правило №2 – с замужней бабой никогда не боишься залететь.

Правило №3 …

– Хватит, я все понял, – оборвал его Серега, не имея желания дальше развивать больную для него тему.

– Ну вот, молодец, я так, значит, в рекомендации и написал, мол, Сергей Викторович «Куперман» будет являть за рубежом лучший образец «руссо туристо – облико морале» и крепко держит в руках Красное знамя с девизом: «В СССР секса нет!». Витька, сев на любимого конька, хохотал от души.

– А что оттуда можно привезти? – полюбопытствовал Серега, мягко уводя Кошкина от проигрышной для себя тематики, но оставляя его в мейнстриме привычных ему понятий и категорий.

– Ну, умные люди везут, прежде всего, дубленки: аккурат на всю сумму обмена. Хотя нет, товар сезонный, летом не купишь. Здесь ты пролетаешь, как фанера над Парижем, и мамашу не порадуешь.

– А ты? – наивно поинтересовался Серега.

– А я, нет! – Кот с гордостью пару раз качнулся в кресле и, наслаждаясь произведенным эффектом, добавил, – у Ольги обнаружилась подружка в Болгарии, еще со времен выступлений за юношескую сборную Союза. Так что дубленка уже куплена. Будем проездом в Софии – надо будет забежать как-нибудь, по случаю, – с подчеркнутой небрежностью добавил он, широко зевнув.

– Ну, а еще что, – не отставал Серега.

– Везут келимы, примерно на ту же сумму.

– Это что за зверь?

– Эх ты, босота. Это ковры ручной работы из чистой шерсти, примерно 2 на 3.

Серега усмехнулся, представив, как бы могло смотреться это дефицитное чудо в их 16-метровой комнатенке семейной общаги, где он восьмой год ютился с родителями и бабкой в придачу.

– А еще?

– Да много чего везут. Радио– и фототехнику, джинсы фирменные, кроссовки, майки, очки солнечные, кожу – она у них хорошей выделки, лучше монгольской. Литературу всякую на русском. Презервативы, жвачку.

– И все за 300 левов?

– Конечно, там же все в разы дешевле. Боря Напольский, доцент с «дорог», наш куратор от парткома, недавно приехал из Штатов. Так там, «у их», джинсы вообще можно купить за 5 баксов. Мировой мужик, его любимое выражение (поднимая стакан) – «Вира-помалу!». Между прочим, едет с нами руководителем группы.

– Это что, за четвертак что ли? – не поверил Серега, мгновенно переведя доллары в рубли по курсу черного рынка.

– За бутылку водки 3,62 по официальному курсу, – скаламбурил Кот. Помолчав немного, добавил: в прошлом году на Олимпиаде нам «спецодежду» выдали: джинсы Джизус, кроссовки Адидас, ветровки и майки Арена. Так Тюленю джинсы не полезли. Мы их потом, когда рванули на юга, в Одессе на “толчке” за 200 «рябчиков» сдали. Влет ушли, 5 минут не стояли. Вот и думай, кто из нас загнивает.

– Повезло вам, диспетчерам. А нам переводчикам выдали бежевые костюмы «Орехово-Зуево продакшнз». Позорище полное, и рубашки красные сатиновые «Мэйд ин Ногинск». Я, как отработал на Олимпиаде, матери их отдал на тряпки, полы мыть. Одна радость, что таскал из интуристовской гостиницы колбасу финскую да пиво немецкое. Стоило ли ради этого мучиться?

– Это ты о чем, – наивно спросил Кот.

– Да все о том же. Вы, после последней «пары», – все домой или по пиву, а я на «продленку», еще на пару часов немецкого по олимпийской программе. И так каждый день два года подряд. Да еще технические переводы Тряпочному лабал.

– Да, Фуфел тебе по гроб жизни обязан. Вылетел бы еще в прошлом году из-за языка. И когда ты все успеваешь?

– Жалко мне вас, дембелей бесшабашных, что сгубили свою жизнь сгоряча. Потому и приходится изучать ночной радиоэфир, – отшутился Серега.

(Володька Павлов по прозвищу «Фуфел Тряпочный», их четвертый корешок, проходивший в школе испанский и успевший благополучно его забыть после армии и Рабфака, ввиду отсутствия в «Мудях» испаноязычной кафедры, был направлен в немецкую группу и по определению был первым кандидатом на вылет. Однако, благодаря собственному упорству и бескорыстной пахоте Купермана, сумел удержаться).

– Я когда из Интуриста уходил, – продолжал разгоряченный ликерными парами Серега, – обнимали, целовали. Лапочка мол, говорят, душка, приходи к нам после института, пройдешь переподготовку по нашей программе – возьмем с удовольствием.

– Пойдешь? – деловито осведомился Кот.

– А толку что. У переводчика голый оклад – 95 рэ. И никаких перспектив – мужиков за границу не выпускают. Как же, потенциальные перебежчики. Кругом одно бабье, кормится мелкой фарцой от иностранцев – парфюм, косметика, шмотки, жвачка, бижутерия всякая. Дешевки поганые. Правда, у кого пучок полохматистей – того выпускают за границу, сопровождающими тургрупп. Был у нас мужичок один – старший переводчик. Ему уже за 40, а он все «Илюша», с окладом в 105 рублей, всю жизнь в Союзе. Обабился совсем!

– Эх, Серега, у колодца да не напиться, – Кот шутливо похлопал его по плечу, стараясь сбить накал страстей.

– Не мой профиль, – обреченно выдавил из себя Серега.