Владимир Колосков - Мидгард. Часть 1

– Это Эскалибур? – спросил сэр Кормак, глядя, как вино безостановочно исчезает в утробе волшебника.

Мерлин, не отрываясь от рубиновой струи, перехватил бочонок одной рукой, благо к вопросу рыцаря посуда полегчала вдвое против того, с чего он начал попойку, и свободной рукой бросил меч, которым поразил элементаля, к ногам рыцаря. Кормак и Мельхиор с одинаковым проворством устремились на стальной блеск и синхронно упали на колени, чтобы поближе разглядеть артефакт. Их радость быстро угасла.

– Новодел галльских мастеров, – вынес вердикт Мельхиор.

– Думаю, работа кузнецов Сент-Этьена, – добавил Кормак, пристально следивший за рынком оружия. Замок сэра Кормака располагался далеко от портов, но кое-какие интересные вещи добирались и до его дома. – Опять новая гарда. Когда пройдет эта мода двигать вес ближе к рукояти? – риторически возмутился он. С ворчанием человека, оставившего счастливую молодость позади, встречал старый рыцарь всякие новшества.

Бочонок в руках волшебника опустел. Мерлин в сердцах швырнул его в стену. В сердцах от того, что вина в десятиведерной посуде достало лишь едва утолить жажду, что овладела им после стычки с элементалем. Отерев лицо от пролитых мимо цели капель, он призвал:

– К делам-заботам возвратимся, други!

Сэр Кормак и Мельхиор как раз успели потерять интерес к мечу Мерлина, который, как они быстро установили, не представлял для них значительного интереса и к тому же серьезно пострадал во время препарирования элементаля.

– Перед моей отлучкой вопрос был произнесен, куда же нам направить дальше стопы, – звонко проговорил Мерлин. – Ответ созрел в том котелке, что скоро варит. Из целей две мне видятся впредь прочих. Во-первых, нужно приютить Брузхамр в месте, где нас он впредь не потревожит. В очередь вторую, мне должно самому приют обресть достойный. Без башни подобающей волшебник в мире – словно сирота, лишенный крова и родных. Чтоб целей нам достичь быстрее, нам разделиться надо. По счастью ж, нас как раз собралось двое. Я возьму Брузхамр, а ты, мудрейший Мельхиор, отправишься до Alma Mater, где менторскую башню, что тебя питала ядом знаний, науки пылью и тухлятиной ученья, возведешь вторично.

– И это всё? Ты хочешь вести войну вдвоем? Не лучше ли кинуть клич, собрать воинство, как было в прежние времена?

– Тех времен нет и более не будет. Дробление людей не приостановимо ни на миг, ни кратче. Мы вдруг очнулись в расчлененном мире, где даже в перерезанных аортах клокочет гневно кровь в поиске соседской вражьей крови, где даже мертвые, чьи кости в одну землю опустили, промеж собою не согласны и распрю новую готовы в час затеять, когда покажется ногтистыми бортами корабль мертвецов Нагльфар над волнами, подъятыми подводным змием, и в небе запоет труба седьмого гласа.

– Вот цветисто же раскрашивает! Наши ученые мужи сказали бы сухо «слабость объединительных тенденций», а он вот как… Нагльфар… – вздохнул сэр Кормак, чем показал свое знакомство с последними сочинениями хронистов. Мерлин кивком принял комплимент своему стилю, который был ничем иным как «рыбьим языком», и продолжал:

– Оставь надежду на вселюдное объединение народов, Мельхиор. Коль сыщем мы подмогу средь людей, число их будет так ничтожно, что Леонида воинство спартанцев покажется в сравнении с отрядом нашим роем римских легионов.

– Ты видишь лучше меня, хотя я потратил годы, чтобы научиться проникать в истинную природу вещей. Но всё же не стоит ли нам поменяться местами? – спросил Мельхиор, не во всем согласный с Мерлином, но отложивший споры до лучших времен. – Молот Бруза влияет и на тебя. Лучше я возьму его и припрячу, а ты возведешь оплот по своему вкусу и пристрастию.

– Пока Брузхамр со мной, я слабее, это правда, но ты, держа его под боком, вовсе бесполезен.

– Я старик и пройду незамеченным. Я не древний и не привык раскидываться силой в каждой передряге. Мне не привыкать скрываться за личиной человека, не слыхавшего об Искусстве.

– Слова твои мудры, но и мои не хуже. Пусть спор наш разрешит случайный очевидец! – предложил Мерлин и обратился к рыцарю. – Скажи, сэр Кормак, воин благородный, кому нести Брузхамр в место захоронения сподручнее выходит: тому, чью силу волшебства он ущербит отчасти, скажем, на две трети, или тому, кто полностью лишится дара употреблять плоды Искусства, но будет незаметен средь людей Мидгарда и положится на скрытность?

– Вопросец на смекалку, – задумался Кормак. Он не рассчитывал, что на него обрушится такая ответственность. – Всегда я полагался на силу и открытый бой. Не обессудь, Мельхиор, что не поддержу тебя в этом споре. Пусть Мерлин берет молот Хельмута, а ты оставайся с силой, которую я у тебя нечестно забрал. Я в советчики взял проклятую тварь, теперь совесть моя нечиста.

– Собирайся в дорогу, сэр Кормак, – позвал Мерлин. – Мне ты будешь подмогой. Мы и сами скрытно пойдем. Оруженосцем твоим я предстану во странствиях. Ты зрел наружностью, я ж подходяще моложав. Наш облик тонко на неправду будет походить, в неправду ж верят легче.

– Поход? Идти ли?.. – сэр Кормак, ошарашенный поступившим приглашением, упал на резной кедровый стул, единственную мебель, чудом уцелевшую в ходе сражения, вулканический запах которого еще витал в комнате, и повернулся к Мельхиору. Недавний пленник казался теперь во всем замке самым родным и знакомым человеком, у которого можно спросить совета. В голове сэра Кормака еще шумел пир, который он собирался закатить по поводу рождения наследника, рядом с пиром гремели шпоры, фыркали лошади и лаяли собаки на той охоте, на которую он потащил бы всех соседей, когда те больше не могли бы проглотить ни куска мяса, ни глотка вина. Этим мечтам не суждено было сбыться, но как же тяжело сразу от них отказаться!

– Идти и быстро! – призвал Мерлин. – Люди собираются внизу. Привлек их стук мой троекратный. За башенку набатную прими мой самый искренний «прости», сэр Кормак! Хотя, признаюсь, кладка скреплена была соплями с руганью заместо цепкого раствора.

Рыцарь поднялся и через окно посмотрел в туманную, редеющую перед скорым рассветом мглу. Люди собирались у руин колокольни. Факельный огонь разгонял дымку.

– Собирайтесь, сэр Кормак, – позвал и Мельхиор. – Велите оседлать три лошади.

– Но что мне сказать своим людям? Покидать их в такой час? – беспомощно вопрошал рыцарь.

– Во время после Пендрагона, я припоминаю, – начал Мерлин, – когда бы рыцари хотели смыться от забот пошляться и постранствовать, они на поиски Грааля уходили, иначе говоря, «граалить». Легенда эта до сих пор ли в силе?

– Теперь рыцари уходят в Крестовые походы, – ответил Мельхиор, – но для сэра Кормака это не годится, поскольку он свое уже отходил, оставил в Иерусалиме молодость и силу, в Акре – тело зятя и душу сына.