Арина Моралес - Судьбы невидимые нити

– А что же это за сокровище такое? – Рада, казалось бы, забыла об обидных словах мальчика и была полностью погружена в историю Луки.

– Самое большое сокровище феи – ты… – Лука посмотрел на Нику, которая отвернувшись, вытирала слёзы…

Сидя на кухне в час ночи отчётливо понимаешь, что это всё не твоё. Ни этот проклятый город, ни эта ужасная кухня, ни этот по третьему разу заваренный чай. Интересно, есть ли где-нибудь место, в котором собраны все абсолютно счастливые люди? Или абсолютное счастье это бред и о нём даже не стоит и думать? Но как же быть с сердцем, которое кричит о том, что нужно уходить менять, забывать, начинать с нуля? Пока ещё есть силы на это всё…

Не думаю, что в юности я хотела бы прожить свою жизнь так, как живу… Нравится ли мне та, которой я стала? Раньше, в те времена, когда я ещё могла управлять своей жизнью, я знала, что хочу и что мне нужно, но теперь… Я как будто наблюдаю со стороны за всем происходящим, перед моими глазами разыгрывается какая-то дешёвая мыльная опера, и я до безумия хочу уйти отсюда и не видеть этого, но что-то не пускает меня, крепко держит за руку, заставляя смотреть дальше.

Нравятся ли мне люди, которыми я себя окружила? Нет? А почему тогда они всё ещё рядом? Устраивает ли меня мой образ жизни? Как выйти из своей зоны комфорта? Почему такие, казалось бы, простые вопросы заставляют вздрагивать, словно на тебя дует холодный ветер? Если не я властитель своей судьбы то кто?

– Долго ты тут сидеть будешь? – Недовольный голос мужа прервал её мысли.

– Сейчас иду, – незаметно смахнув слёзы, Вита повернулась к нему и выдавила из себя улыбку, – ты, что же ждёшь меня?

– Ты недовольная весь вечер, – Тим потупил взор, – ты из-за мамки что ли?

– Нет, с мамой очень мило побеседовали, – слова даются тяжело, но за годы семейной жизни девушка поняла, что говорить, пусть и горькую правду, о его матери всё равно, что открыто объявить о войне, – поужинали, попили чай с пирожными. Ты где был?

– В баре с мужиками завис, – он пожал плечами, как будто бы не замечая, что внутренний мир его жены стал настолько шатким, что небольшой лёгкий бриз и всё рухнет, – пошли спать?

Вита проводила его взглядом в спальню, а сама пошла в ванну, там, сдерживая рыдания, она собиралась с мыслями и просила у Господа сил вынести всё уготованное ей. Она вспоминала слова своей любимой бабушки, которая говорила: «Всё через что мы проходим, дано нам за грехи или за заслуги. Всё что нам дано – мы в силах вынести», Вита не понимала, где она согрешила, потому что судьба её явно не заслуги ей дана… Ей было страшно и жутко от того, что она не знала, что несёт следующий день. Когда чаша терпения окончательно переполнится?

У каждого человека есть свой предел. И она была на пределе…

Дверь в ванну открылась, на пороге стоял Тим в трусах, вид у него был, мягко говоря, растерянный.

– Принцесса, – он прижал жену к себе, – что у тебя происходит? Из-за детей ты такая? Подожди, придёт время – всё будет. А сейчас сама посмотри, не на что нам детей рожать…

Как же она устала слушать этот бред про недостаточные финансы! Денег всегда будет не хватать, потому что, чёрт возьми, потребности растут прямо пропорционально финансовым возможностям!

Вита сама из небогатой семьи, их в семье было пятеро, но не чувствовали они себя обделёнными, всё у них было… Счастье было…

– Знаешь, милый, – голос Виты сквозил ядом, – мне ведь уже не «шешнадцать».

– В Америке как раз ближе к сорокам и рожают, – Тим, как мог, пытался поддержать жену, но он не понимал, что делает только хуже, – а тебе всего-то тридцать четыре!

– Уже! – Вита повысила голос и оттолкнула мужа. – Мне уже тридцать четыре года!

Тим смотрел на уходящую жену и не понимал, действительно не понимал, когда она такой стала. Ведь начиналось у них всё, как в сказке! Почему вообще женщины зациклены на рождении детей? Неужели ей мало их на работе? Будь он работником приюта, точно бы отложил мысли о потомстве в долгий ящик, ведь это каждому ребёнку надо родителя заменить, а тут ещё свой… Никаких сил не хватит!

Они сидели на полу в медицинском кабинете и поочерёдно благодарили Виту за отзывчивость и понимание. На экране шли кадры фильма, который Лука хотел показать подруге, и теперь наблюдал за тем, как она смешно прячется за подушкой на страшных моментах.

– Будь проклят режиссёр этого фильма! – Воскликнула она на очередном моменте, Лука рассмеялся. – Ничего смешного, лучше бы лились реки крови, там хоть всё предсказуемо, знаешь ли…

– Знаю, поэтому такие фильмы мне и не нравятся, – Лука с улыбкой посмотрел на неё, – а ведь это ещё не самый страшный фильм из моей коллекции.

– Будем мультики в следующий раз смотреть! – Решительно сказала Ника.

– Звучит многообещающе, – Лука откинулся на подушки, которые нашли у Виты в шкафу.

– Что именно? – Ника легла с ним рядом.

– Ты рассматриваешь вероятность того, что мы ещё раз так соберёмся, значит, тебе нравится моё общество, это круто! – Они оба рассмеялись и снова вернулись к просмотру фильма.

Осталось сто минут напряжения. Сто минут осознания того, что сейчас ты не одинок. Сто минут принятия ситуации. Сто минут счастья оттого, что рядом с тобой человек, которого ты именно и хотел сейчас видеть.

Кажется, зима полностью захватила власть над погодой, ели стояли укрытые снежными шапками, по всей территории были видны только пара тройка тропинок, которые сотрудники детского дома расчищали своими силами каждое утро. Казалось, что всё вокруг так и пело о наступающем новом годе. Совсем скоро начнётся предпраздничная суматоха, репетиции утренников, подготовка праздничных нарядов, и, конечно же, корпоратив для сотрудников.

Одинокая женщина постучалась в дверь приюта, это была её последняя надежда… Это был самый отчаянный шаг…

– Добрый день, – охранник, открывший дверь, окинул взглядом незнакомку, внутри у него всё сжалось, – вы к кому?

– Мне нужна работа, – ей трудно давались слова, слёзы душили, но она старалась сдержаться, – любая…

– Пойдёмте со мной, – он взял её под локоть и проводил до кабинета Лидии Григорьевны.

Начальница окинула взглядом женщину и вопросительно посмотрела на Тихона Николаевича, мол, ну и кого ты привёл?

– Она работу ищет, – пожал плечами охранник и ушёл на свой пост.

– Проходите, садитесь, – Лидия Григорьевна прожигала взглядом вошедшую, за столько лет работы она повидала разных женщин, счастливых, разбитых, отчаявшихся. Эта же словно мёртвая, не выражала никаких эмоций. – У нас одна открытая вакансия…

– Я согласна, – в глазах женщины зажглась надежда, – согласна на любую работу.