Валерий Киселёв - Кумзёра

На первой странице были слова – ау, уа, ах. Я это запомнил очень быстро, а вот дальше стал путаться в буквах, т.к. мой учитель, тятя, так быстро называл мне буквы, что моя шестилетняя память не успевала закрепить. Тогда отец почти у каждой буквы нарисовал рисунки, например, И – игла, П – пила, Ш – шар и т. д. Это мне очень помогло запомнить все буквы, и читать я стал целыми словами. Мой отец оказался хорошим учителем, т.к. через полгода я уже читал из «Азбуки» сказки, а слушателем была моя сестренка, которая еще ничего не понимала. Я старался читать быстро, как читает мой отец, при этом половину слов перевирал безбожно, знал, что она все равно не поймет. Но когда слушал отец, я читал по-иному, он требовал читать слова правильно.

Прошел еще год, но другой книги мне больше отец не покупал, а сказал: «Не торопись, Михайло, осенью пойдешь в школу, там тебя будут учить по разным книгам, многое узнаешь». Эти слова очень заинтересовали меня, я с нетерпением ждал, когда же пошлют в школу.

И вот этот счастливый день для меня настал.

Мать надела на меня новую рубашку, брюки, пиджак, а главное – у меня была хорошая кожаная сумочка с замочком, хотя в сумке для первого дня был только кусок пирога. В школу меня никто не провожал, т.к. до этого дня отец водил меня к учительнице, которая и записала меня в число учеников.

Со мной вместе пошел в школу из нашей деревни Шурка. Учительница очень вежливо нас встретила, сказала, что звать её Людмила Викторовна и указала садиться за 4-местную парту. Когда мы с Шуркой сели, я тихонько сказал: «Шурка, этот стол-то, похоже, как у дедушки был гроб, только тот был белый» Шурка ничего не ответил, замолчал и я, т.к. все сидели очень тихо, хотя в классе было около 40 человек.

Вскоре пришел поп, одел ризу, взял чашку с водой и серебряный крест. Отслужили молебен, каждого ученика он покропил святой водой и дал поцеловать крест. Вот так и началось мое учение после науки отца.

В классе из 40 человек девочек учились только 5, которые были из семей торговцев и зажиточных крестьян. В то время девочек в школу не отпускали, заставляли прясть лен и куделю, да и так рассуждали: «Для чего девкам наука, топить печь да обряжать скотину и неграмотные могут». Кроме того, из мальчиков в школу ходили меньше половины. Тогда на 52 деревни были только две школы: одна земская, другая церковно-приходская с трёхлетним сроком обучения. В 1900 году была открыта двухклассная школа, но учеников в первый год было только 12, из них две девочки. Не проучившись и года, они отсеялись. Главными предметами были русский язык, арифметика и закон божий, которому учил поп. Горе было тому ученику, который плохо знал закон божий. Половина учебного времени для подготовки к урокам уходило на закон божий. Во время весеннего поста в среду и пятницу надо было всем учащимся простаивать церковную службу, два часа, это было много хуже уроков.

Учение мне давалось легко, я все годы учебы был в числе лучших учеников. Библиотеки и клуба тогда не было. Книжку для чтения можно было получить только в школе, но книг было мало, и большинство религиозные. Особенно любил читать книги о приключениях и путешествиях. Вот за эти путешествия и сам попал в приключение от попа. На уроке закона божьего поп по церковно-славянскому тексту заставлял учеников по очереди читать Евангелие, а я в это время под партой раскрыл книгу «Путешествие капитана Гаттераса на Северный полюс», и так увлекся, что не заметил, как ко мне подошел поп. Да и разве заметишь, если я был на полюсе. Поп в это время так меня стукнул по голове книгой, что я скатился и с полюса. Потом он вырвал из моих рук книгу и швырнул в угол так, что и корочки от книги отлетели. Я заплакал не от боли, что поп дал затрещину, мне было жаль книги. Я не выдержал и сказал: «Батюшка, Людмила Викторовна нас учила беречь книги, а вы её порвали. Как же я эту книгу сдавать буду?» Поп рявкнул: «Поговори ещё, так на колени поставлю!» Я замолчал, а в душе злился на попа за испорченную книгу. С той поры я возненавидел попа, хотя и ему урок готовил хорошо, чтобы не набил снова. Учеников, которые плохо отвечали, поп бил кулаком в спину, в одной рубашке выгонял зимой в коридор, ставил на колени. За это мы попа очень не любили. Много поп линеек обломал об наши головушки… В то время в школе применялись различные наказания: ставили на колени, в угол, выгоняли из класса, а поп даже тряс за уши. Однажды весной поп пришел в школу, а рясу снял в коридоре, остался в одном подряснике и зашел в квартиру учительницы. Мы, пользуясь этим, принесли большую лягушку и положили её в глубокий карман рясы. Поп ушел с урока, не заметив нашей проказы, даже и на следующем уроке ничего не сказал об этом. Видимо, ему было стыдно сознаться, что в карман рясы прыгнула лягушка.

Дисциплина на уроках была строгая. Если кто повернет голову назад, уже грозило наказание. Учебники были казенные, за порчу книг тоже строго наказывали, небрежным ученикам давали потрепанные книги. Тетради, перья и карандаши давали на определенный срок, а для уроков арифметики пользовались грифельными досками, но они часто ломались, и приходилось покупать на свои деньги.

Незаметно прошли три года. К экзаменам нас осталось только 15 учеников, а 25 за эти годы отсеялись. Некоторые перестали ходить в школу по домашним обстоятельствам, а других исключили как неуспевающих.

На экзамене были поп, уездный наблюдатель, тоже поп, и учительница. Вопросы задавал наблюдатель. Пять учеников сдали экзамен с похвальным листом, в том числе и я.

В том же году на мое счастье в волости открыли двухклассное училище, таким образом, мне представилась возможность учиться еще два года. В число желающих учиться дальше нас после школы-трехлетки из трех волостей поступили только 18 человек. Это были дети наиболее зажиточных крестьян или торговцев.

Вторая учительница, Александра Петровна, была прекрасным педагогом. Очень большой круг знаний она нам дала, даже сверх программы. На уроках нас не била линейкой только Александра Петровна Попова, прекрасной души была человек.

Но опять нашим мучителем был поп. Он нас учил Катехизису – это книга о православной вере, написанная на старославянском языке. Книга состояла из вопросов и ответов, с подтверждениями текстов из священного писания, которые нужно был знать наизусть. Например, так. Вопрос: «Где в священном писании сказано, что Бог везде?» Ответ: «В послании апостола Павла сказано: «Камо пойду от духа и от лица твоего, аще взыду на небо тамо еси, аще войду во ад тамо еси» и т. д. Вот из такой тарабарщины была книга из 180 страниц, изволь выучить ее наизусть. И учили, иначе поп не допустил бы до экзаменов. Эта зубрежка старославянского текста отнимала у нас больше половины всего времени при подготовке уроков.