Е. Архангельская - Мистер Дарси и его друзья. Продолжение знаменитого романа «Гордость и предубеждение»

– Скажи, Лиззи, скажи, дорогая, ты очень огорчишься, если у нас будет ребенок …скоро… в апреле…?

Лиззи обняла мужа.

– Если ты хочешь ребенка, я буду счастлива родить тебе его. Если сумею… В апреле… или… или когда захочешь… – Дарси прижал к губам ее руку. Он мечтал услышать такой ответ. Дарси хотел ребенка, детей. Он хотел иметь настоящую семью.

К вечеру супруги вернулись в Пемберли. Джорджиана уже ждала их. Застенчивая и сдержанная, она была тронута, когда Лиззи, войдя в дом, первой подошла к ней, обняла и поцеловала как сестру. Джорджиана сразу, еще при первом знакомстве в Лэмтоне почувствовала сердечность и искренность Лиззи. Дарси видел их встречу, чувствовал их расположение друг к другу, и это очень радовало и успокаивало его – ведь им предстояло жить вместе.

На следующее утро после завтрака Лиззи вышла в сад, о котором и Дарси, и его сестра говорили, что он удивительно хорош. Это и вправду было так. Она шла по дорожке, когда увидела пожилого сутулого человека. Это был очень старый садовник, человек замкнутый, неразговорчивый, плохо сходившийся с людьми и потому не имевший друзей среди прислуги.

– Доброе утро, мистер Гловер! – она еще не знала имен всех слуг, но это запомнила. Лиззи заговорила с ним о цветах, показала ему свои самые любимые и выразила свое восхищение тем, как все в саду ухожено, чисто и красиво.

Садовник почтительно слушал, а потом молча, не глядя на хозяйку, срезал несколько роз, очистил стебли от шипов и подал ей. Лиззи поблагодарила и побежала в дом ставить их в воду.

Дарси был очень удивлен – старик добросовестно исполнял хозяйские поручения. И – только. Он никогда не срезал цветы по своему желанию. Еще большее удивление вызвало то, что через каждые несколько дней Лиззи стала получать свежий букет, который ей приносила Нэнси от садовника. Узнав об этом, Дарси воскликнул:

– У меня появился соперник! Я начинаю чувствовать муки ревности!

– Ну, наконец-то у тебя обнаружился порок! А то ведь я почти поверила Кэролайн Бингли, что ты – само совершенство и не имеешь недостатков. Помнишь, как в Недерфилде она сказала о тебе: «Мистер Дарси – безупречный мужчина»? Трудно жить с идеалом!

Джорджиана услышала этот разговор и втайне удивилась смелости Лиззи: никто и никогда не решался подтрунивать над ее братом. А он не только не сердился, но тоже весело шутил.

После обеда Дарси повел Лиззи в конюшню. Сказочный мир Пемберли открывался ей с разных сторон. Лиззи помнила, с каким трудом приходилось выпрашивать у отца лошадь, если нужно было куда-либо поехать – все были заняты работой на ферме. Здесь же стояло восемь лошадей только для нужд хозяина. На ферме работали другие лошади. Светлая в яблоках лошадка принадлежала Джорджиане. Дарси подвел Лиззи к молодой кобылке, которую он называл Мэгги.

– Вот. Если она тебе нравится, она – твоя. Если нет, купим другую, такую же невысокую и смирную. Мэгги очень послушная и ласкова蔾. На ней Джо училась ездить, а потом пересела на Глори. Ты ведь не очень уверенно чувствуешь себя верхом?

– Не очень. Мне нравится Мэгги. Я буду приходить к ней, угощать сахаром и гладить. Она привыкнет ко мне.

– И полюбит. Крис, подбери дамское седло для миссис Дарси.

– Да, сэр. Вы, мэм, погуляйте с ней как-нибудь. Она скорее привыкнет к Вам, будет слушаться. Она ласковая.

Молодой рыжий парень с длинным подбородком и веселыми зелеными глазами был очень некрасив, но Лиззи ничуть не удивилась бы, если бы узнала, что он пользуется большим успехом у девушек всей округи и слывет лучшим танцором – было в нем что-то лихое и притягательное.

Дарси смотрел, как Лиззи ласково гладит лошадку, и думал о том, как все изменилось в его жизни. Это было его первое счастливое лето.

Тогда тоже было лето – всего год тому назад. Летом в Лондоне было плохо: жара, отвратительные запахи и грязь; грохот экипажей и ржанье лошадей врывались в открытые окна домов, заставляя людей предпочесть духоту, если они не могли покинуть город. Столичная знать отправилась в свои имения и Лондон опустел.

Но жара кончилась, дожди и сильный ветер делали устройство пикников и другие развлечения на природе мало приятными, и лондонские вельможи со своим женами, детьми и слугами стали постепенно возвращаться в свои городские дома. Вернулись и Брэксли. Граф Уильям Брэксли был в отдаленном родстве с миссис Анной Эмили Дарси, леди Кэтрин де Бург и их братом графом Мэтлоком. Виделись они редко, так как миссис Дарси не любила светских салонов, сестра ее – леди Кэтрин предпочитала жить в Розингсе, а граф был болен. Для графини Брэксли быть хозяйкой светского салона, принимать у себя цвет лондонского общества было, как она сама говорила, ее естественным и главным предназначением в жизни. Раз в неделю у нее собирались дамы и джентльмены, с удовольствием обсуждая недостатки своих ближних, демонстрируя модные туалеты, музицируя, критикуя новые романы и работу Парламента. Дарси тоже иногда бывал там, хотя и скучал, считая эти вечера потерянным временем. Однако он не мог отказаться от приглашений, так как не желал обидеть графиню. Он знал, как трудно было получить доступ в этот дом многим известным в Лондоне лицам – здесь было место только для избранных. Дарси получал приглашения и в другие дома лондонских вельмож, бывал там, иногда находя среди гостей интересных собеседников. Вместе с родителями приезжали и их дочери. Некоторые из них были очень красивы, они старались привлечь к себе внимание мистера Дарси – он был хорош собой, умен, образован, отлично воспитан и обладал несметным богатством. Таких женихов, как мистер Дарси, в городе было немного. Но ни одной из барышень пока не удалось добиться его особого внимания. Он ценил женскую красоту, но сердце его оставалось спокойным.

В салонах Дарси иногда встречал старшего сына графа Брэксли Дэниела, своего ровестника. Дэниел был красив, следил за модой и был азартным игроком, что тщательно скрывал от родителей. Это удавалось ему потому, что он был удачлив в игре, а проигрыши его были невелики. Дэниэл был не глуп и знал, что состояние отца таяло от непомерных запросов жены. Он понимал, что в будущем его ждет только титул при очень скромном состоянии.

Помочь ему могла удачная женитьба. Он бывал всюду – на балах, в салонах, в театрах, но изменений в его жизни пока не предвиделось, хотя ему, как и Дарси, было уже 27 лет. После возвращения Джорджианы из пансиона в Пемберли Дэниел стал частым гостем у Дарси, где заставал и других молодых людей. Как-то он познакомился там с сестрой приятеля Дарси, миловидной барышней, имевшей хорошее приданое, но, случайно узнав, что дед мисс Бингли был торговцем, резко изменил свои планы. Особое внимание Дэниела к Джорджиане никак не сказывалось на ее отношении к нему – он ей совсем не нравился.