Светлана Захарова - Догнать и причинить добро. Часть 1

Но вдруг в её голове промелькнула мысль: «На опушке леса живёт старая Волчица, у неё тоже целый выводок. Бедненькие, несчастненькие щеночки, вечно, наверное, голодные бегают! Отнесу я хлебушек бедным детушкам!» Ворона проглотила слюну и полетела на опушку.

Солнце стояло уже высоко и безжалостно палило крылышки старой Вороны. Усталая, голодная, обиженная, но с чувством собственной нужности она приземлилась у волчьей норы.

Волчица отдыхала после удачной охоты, а малыши весело резвились после вкусного обеда на лужайке. Увидев хлеб, они с рычанием растерзали и раскрошили его по всей полянке, не обращая внимания на обескураженную Ворону.

– Я… вот… хотела, – робко начала Ворона.

Но Волчица, не открывая глаз, твёрдо сказала:

– Ты всё сделала, что хотела? Тогда лети своей дорогой!

Уставшая, измученная, несчастная Ворона поздним вечером прилетела к гнезду и горько заплакала: «Я хотела всем помочь! Какой неблагодарный, чёрствый и злой народ живёт в этом лесу!»

Горькие слёзы текли из её глаз и капали как раз на ту ветку, на которой сидела всё та же белокрылая Сорока.

Сорока была весёлая птица. Она летала в своё удовольствие где хотела, купалась в пруду, болтала с соседками о новостях и всё знала. Она знала об испорченном настроении молодой бобриной семьи, и о поучительных играх лисят, и об удачной охоте старой Волчицы, и о знатном ужине волчат, после которого они сильно развеселились в сторонке от логова, чтоб не тревожить маму. А ещё знала Сорока о том, что Ворона мешала отдыхать уставшей после охоты Волчице.

Сорока как бы невзначай взлетела на соседнюю ветку, на которой сидела и плакала Ворона. Она с восторгом смотрела на великолепный закат и улыбалась.

– Чему же ты радуешься, Сорока? – спросила Ворона, сквозь слёзы увидев счастливые глаза соседки.

– Уходящему тёплому летнему дню! – ответила Сорока. – Я радуюсь счастью молодых бобров. Я радуюсь ловкости лисят и удачной охоте старой Волчицы! И я – счастлива!

«Странно», – подумала Ворона, а вслух спросила:

– Мы говорим об одном и том же, но почему ты, Сорока, счастлива, а я ощущаю горечь и обиду, а вовсе не счастье?!

– А что ты делала целый день? – ответила вопросом на вопрос Сорока.

– Я хотела оказать помощь, – начала рассуждать Ворона, – мудрым советом, заботой о малышах, краюхой хлеба….

– А тебя кто-то об этом просил? – перебила Сорока.

– Они просто не понимают… – оправдываясь, сказала Ворона.

– Ты думала… и летела «причинить помощь». Тебе казалось… и ты снова летела «причинять помощь»! – сказала Сорока и поморщилась. – Этого хотела только ты! Тебя об этом никто не просил!

– А разве нужно ждать, когда о помощи попросят? – заглядывая в глаза Сороке, спросила Ворона. – Разве нести добро – плохо?

– Добро творить нужно! – ответила Сорока. – А причинённая помощь может только раздражать!

– Ах, какая я несчастная! – ещё пуще заголосила Ворона. – Как же мне дальше жить?!

– Очень просто! – ответила Сорока. – Будь счастлива и с удовольствием делись своим счастьем с окружающими! Замечай счастье других и радуйся вместе с ними!

Сорока смахнула крылом слезинку с глаз подружки и полетела своей дорогой.

Сорока летела своей дорогой в сторону заходящего солнца. После встречи с Вороной на душе остался тяжёлый след. Сорока гнала от себя тревожные мысли, ей хотелось поскорее уютно устроиться на ночлег среди густой зелени огромных берёз.

«Нежный шелест берёз навевает прекрасные сны, – успокаиваясь, подумала Сорока. – Завтра будет новый день, добрый и счастливый…»

Уголок родного леса как будто открыл свои ласковые объятья, привечая Сороку к ночлегу.

«Райский уголок! – подумала Сорока и с облегчением выдохнула. – Как удивительно поблёскивает листва в последних лучах заходящего солнца! А утром… – она потянулась, улыбаясь, – утром скрывает от игривого баловства просыпающихся солнечных лучей».

Покой и счастье царили вокруг.

Удобно устроившись на развилке веток одной из самых высоких берёз этого великолепного леса, Сорока вновь вспомнила горькие слёзы своей подружки.

«Догнать и причинить добро… – призадумалась Сорока, но после недолгих колебаний твёрдо решила: – Это точно не про меня!» Поразмышляв ещё немного, вывела свою собственную формулу счастливой жизни: «Не просят – не лезь!»

Весьма довольная разработанной установкой, Сорока уснула.

Новый день начался совсем неожиданно. С первыми лучами солнца на соседнем дереве громко и возбуждённо начала возмущаться Сойка в адрес своей многолетней соседки Белочки. Распуская хвост и крылья, она подпрыгивала на ветке, бесперебойно стрекоча.

Приподняв голову и стиснув зубы, Белочка продолжала сидеть в дупле, чуть высунув мордочку.

Её рыжий дружок сооружал качели. Он как раз закрепил последнюю верёвку, нацеливаясь спрыгнуть вниз, чтобы опробовать своё сооружение. Ловко описав траекторию вокруг верёвки, он уже раскачивался прямо над головой Сойки так, что ей пришлось приседать при каждом движении.

Сойка от такой наглости даже дар речи потеряла. Она отследила несколько колебательных движений счастливого обладателя качелей и, улучив момент, мощным движением ткнула клювом в хвост обнаглевшего сорванца.

Всем наблюдающим за происходящим даже показалось, что это не голова с клювом, а всё тело Сойки превратилось в один мощный клюв. От удара Бельчонок слетел с качели и потерялся в листве. Вслед за ним в листву нырнула и Белочка.

Сойка приняла позу победителя. Её осанка преобразилась, голова приподнялась. С гордым видом она взлетела на ветку, к которой были привязаны качели. Через некоторое время верёвочные качели полетели вниз, прямо в пруд, который находился как раз под тем самым деревом раздора.

– Ну, вот! – сказала она и взлетела на свою ветку.

Увидев тонущую верёвку, бельчата бросились к берегу, пытаясь выудить её из воды, но верёвка, намокнув, плавно опустилась на дно. В отчаянии Белочка заплакала, а Бельчонок бросился было за Сойкой, угрожая кулачком, но Белочка его удержала.

– Да ладно тебе! Смирись… – вытирая глаза, сказала она. – Уже ничего не исправишь!

– Смирись?! – завопил Бельчонок. – Смириться с самодурством этой старой Сойки? Это ты всю жизнь живёшь по её рецептам, а я этого терпеть не собираюсь!