Ольга Шушакова-Гамарник - Так сказала Франческа

– Ну, а он? Сам он что говорит?

– Не знаю. Он ничего не говорит. «Автомат» информации не выдает.

– Маш, ты сама знаешь, у мужчин в депрессивный период случается гормональный спад, это я тебе как специалист говорю.

– Специалист, ты когда в последний раз голого мужчину при свете видела?

– Недавно. У меня племянник родился.

– А спад? – Маша удрученно посмотрела на подругу. – Я думаю, вам и «подъём» мало о чем говорит!

Ника пожала плечами и развела в стороны руки:

– Не всё сразу.

– Спад, к вашему сведению, и у женщин случается. Мне тоже ничего не хочется. Я ничего не чувствую. Ничего!

Физически у Сахарова как раз всё нормально. А спад, я думаю, это не так страшно. Страшнее всего его молчание. Молчит. Всё время молчит. Мы отдаляемся друг друга. Скоро совсем чужими станем.

– Сама поговори с ним.

– Сто раз пробовала. Если я его о чем-нибудь спрашиваю, он отвечает или «да», или «не знаю». Я и Макса не могу допроситься приехать. Не успел побриться первый раз, а уже подругу завел. Какие уж тут родители. У одного спад, у другого подъём! А мне что делать? Понимаешь, я ничего не чувствую! Ни спадов, ни подъемов! Сплошная прямая линия.

– Я сказала тебе. Пиши.

– Ладно, – Маша безразлично махнула рукой, – что об этом говорить. В жизни, как ты говоришь, по инструкции не проживешь. И, как в книге, тоже не получается. Давай ужинать.

Маша достала из холодильника две коробки с салатом и бутылку «Martini Gold».

Ника открыла шкаф.

– Маш, а где мои любимые тарелки?

– Всё в посудомойке.

– Машка, я у вас так хорошо себя чувствую, как дома. Всё какое-то родное, любимое. Даже у мамы не так. Тем более сейчас.

– А что сейчас?

– Потом расскажу.

Ника безошибочно открыла ящик.

– Надо же! – удивилась она. – У нас с тобой даже вилки-ложки одинаково в ящике лежат. Маш, я с тобой пообщаюсь, мне жить хочется.

– Не скажи. У меня состояние: повеситься хочется!

Маша обняла подругу за плечи.

– Только ты и спасаешь! Ни с кем у меня не было таких доверительных отношений, – Маша улыбнулась. – Видать, ты правильно профессию выбрала. Ты – психолог, как говорится, по зову сердца, вернее – души. С тобой я могу говорить обо всем. Никусь, а может, пельмени сварить? У меня их целая морозилка.

– Знаешь, – Маша задумалась и даже чуть улыбнулась, – когда я приезжаю к родителям, мы с мамой на даче всегда пельмени делаем. Сидим, разговариваем, вспоминаем что-нибудь и пельмени лепим. Сегодня с утра я по дням свою жизнь вспомнила.

– Нет, Маш! На ночь? Пельмени? Салатом обойдёмся.

Разглядывая бутылку, затянутую в пластиковую оболочку золотого цвета, Ника удивленно спросила:

– Надо же! Что только не придумают, лишь бы народ споить. Сколько стоит такое новшество?

– Не знаю. Это на прошлой неделе Сахаров принес. Может, от благодарных больных. А может, сам купил, если ещё помнит, что мне мартини нравится.

– И часто вам благодарные больные такие подарки делают?

– Не знаю. Сахаров домой ничего не приносит. Если что-то и приносят, он всё раздает. Не знаю, чем эти больные думают. Спиться можно, если все их подарки употреблять по назначению. Лучше бы книжки дарили, я бы сейчас библиотекаршей работала.

– Маш, а ты не ревнуешь Мишу?

– С чего это вдруг? К голым больным? У него работа такая.

– Ну, ведь ещё и здоровые есть. Врачи женского пола, например. Медсёстры.

– Ты правильно заметила, здоровые. Сахаров только на первый взгляд ангел молчаливый. А на самом деле? Вот у кого всё должно быть по инструкции. По правилам, а еще лучше по закону! А ты где-нибудь видела такое? С ним один раз в магазин сходят и вернут его со всеми покупками обратно.

Маша усмехнулась:

– Еще и мне что-нибудь ценное прикупят, лишь бы назад взяла. Он брюки сам себе купить не может. У него размер всегда не совпадает, не говоря про всё остальное.

– А померить?

– Ну, вот ещё! Размер написан, значит, должно подходить, а если не подходит, значит, шить не умеют. А если его одного отпустить к какому-нибудь чиновнику, то после их разговора бедного чиновника можно смело класть к Сахарову на операционный стол. По мнению Сахарова, никто работать не умеет. Ну, и кому он нужен с таким характером?

Для меня Сахаров как данность. Как родина. Я люблю его таким, какой он есть. И потом, Сахаров мне не изменял. Я ему тоже.

Маша задумалась:

– Знаешь, этот вопрос у нас никогда не стоял. Сахаров и измена? Нет. Это не про него. В этом отношении у нас полное единство взглядов: личная жизнь должна совпадать с семейной. И я, и Сахаров всегда за семью. Сейчас нам только этого не хватало.

Подруги выпили приятный слабоалкогольный напиток и, немного расслабившись, заговорили на актуальные женские темы.

– Ника, ты как рожать собираешься?

Ника удивленно посмотрела на подругу и растерянно пожала плечами.

– Не думала ещё. Для начала, я полагаю, забеременеть надо. А для этого, как ни странно, нужен мужчина. Можно, конечно иначе, но мне естественный способ больше нравится.

Маша приподняла фужер и изучающе посмотрела на содержимое.

– Знаешь, Никусь, если я вдруг вернусь в журнал, – серьезно сказала она, – я обязательно напишу статью о положительном влиянии малых доз алкоголя на мыслительный процесс у одиноких женщин.

Маша положила в фужер лимон и неторопливо отпила вино. Не меняя серьезного тона, она строго спросила:

– И какой из этого вывод? Я имею в виду мужчин.

Ника развела в стороны руки и уверенно сказала:

– Психосоматические реакции могут возникать не только в ответ на психические эмоциональные воздействия, но и на прямое действие раздражителей, например, лимона, – Ника предусмотрительно отодвинула от Маши тарелку с нарезанным лимоном.

– Зря стараешься, лимон у меня как раз положительные эмоции вызывает.

Подруги переглянулись и весело рассмеялись.

– Я всегда говорила, адекватность мышления сближает людей, – Маша положила еще одну дольку лимона в бокал и налила новую порцию мартини, – при всей моей нелюбви к психологам, ты мне сразу понравилась, и кстати, Сахарову тоже. А у него, как ты понимаешь, вызвать положительную психосоматическую реакцию на вашего «брата», – иронично потупив взгляд, Маша посмотрела на Нику, – даже на «сестру», очень трудно, практически невозможно.

– Почему?

– Потому! Сахаров считает: все чувства, а уж любовь тем более, должны возникать сами собой, независимо от внешних раздражителей, здесь имеется в виду длина нижних конечностей, объем грудной клетки и т. д.

Ника грустно улыбнулась.

– А это вы к чему?

– А к тому! Сто раз Сахарова просила, пригласи к нам Дани, познакомим его с Никой. Нет! Упертый, как сто ослов! С места не сдвинется! А я с Дани всего один раз виделась. Самой неудобно его в гости приглашать. Сразу догадается.