Ольга Шушакова-Гамарник - Так сказала Франческа

– Мама как раз таки нормально. Она папу не простила. Представляешь, взяла и вышла замуж. За его друга. Она, как ни странно, счастлива, а у отца теперь ни жены, ни друга, и сердце болит. Девица «развела» отца, как первоклассника. Возомнил себя героем-любовником. Квартиру ей купил. Она тут же его бросила. А я теперь мечусь, как не знаю кто. Отца жалко. Мама обижается. У неё редко бываю. Я ведь их обоих люблю. У отца с сердцем проблемы. Я бояться стала.

– Ну, так покажи его Сахарову. Хочешь, я с ним поговорю?

– Поговори. В прошлый раз отца еле «откачали».

– А я думала, мы с Сахаровым надоели тебе со своими проблемами, и ты про нас забыла.

– Нет! Что ты! Вы с вашими проблемами, наоборот, мне как родные стали. Это я со своими проблемами разобраться никак не могу. И профессия не помогает. Дома психолог – не психолог!

– Не переживай! Сахаров – врач от Бога. Он поможет.

– Я думала про Мишу, но как-то постеснялась его просить, вначале казалось, ничего серьезного.

Немного успокоившись, подруги допили «божественный нектар», сварили пельмени, с аппетитом их съели, и в очередной раз поклялись: «Завтрашний день начать с утренней пробежки».

Так и не дождавшись Сахарова, легли спать.

В полусонном состоянии Михаил похлопал рукой по подушке. Жены рядом не было.

Он хотел позвать её, но в это время дверь ванной комнаты открылась и Маша в спортивном костюме вышла в спальню.

– Ты куда? – Сонно зевнув, спросил Михаил.

– Бегать.

– Одна?

– Нет. С Никой.

– Почему в выходной день у нас в доме посторонние люди?

– Ну, во-первых, она не посторонняя, а во-вторых, чем у нас выходной день отличается от буднего? Тем, что ты спишь до трех часов дня?

Михаил недовольно повернулся, и из-под подушки выпали его трусы. Маша усмехнулась:

– Я думаю, нарушение «технологического процесса» не смертельно. Эмоциональной составляющей нет. А ваше состояние имеет вполне естественную этиологию. Пописаешь – пройдет. Обед в холодильнике, выбор достаточный.

Маша подняла трусы мужа,

– Нехватку серотонина восполните употреблением пищи. И удовольствие, я думаю, будет более ярким и насыщенным. Ну, а я свою дозу эндорфина получу от общения с природой. Вернусь вечером. Мы едем на море.

Михаил хотел встать, но Маша, дойдя до двери, остановилась и, заложив руки за спину, прислонилась к стене. Вставать абсолютно голым при одетой жене он передумал.

– Сахаров, представляешь, оказывается не только у нас с тобой проблемы. У других тоже не райский сад. Но все как-то стараются помочь друг другу. Гуляют. Пытаются развлекаться, а главное, разговаривают друг с другом. В конце концов, шашлыки на море жарят.

Не дождавшись ответа, Маша вышла из спальни.

Миша встал, зло швырнул свои трусы и пошел в туалет.

Вернувшись за забытой в ванной косметичкой, Маша нажала дверную ручку, но дверь в ванную была закрыта.

– Сахаров, – раздраженно сказал она, – что ты всегда закрываешься? Я что, тебя голым не видела? Ну, кто в наш туалет, кроме нас, заходит? У нас и в гостевой никто не ходит. Косметичку дай!

В чуть приоткрытую дверь Сахаров отдал Маше косметичку и снова закрыл дверь на защёлку.

Маша с Никой уехали на море, а Сахаров лег спать.

Ровно в три часа дня Сахаров проснулся. Он твердо решил позвонить Маше.

Но почему-то передумал и пошел завтракать.

Михаил приготовил кофе, открыл новую коробку своих любимых конфет «Baci», согрел в тостере булочки с кунжутом, которые ему вчера купила Маша. В холодильнике нашел салат из авокадо, нарезал несколько видов сыров, включил телевизор и стал завтракать.

Позавтракав, он почитал журнал, потом сел за компьютер: проверить почту и посмотреть новые статьи. Так незаметно прошли оставшиеся после сна полдня.

Ближе к вечеру, не дождавшись Машу, он пообедал или поужинал, съев с удовольствием салат из брокколи и пельмени.

Домой Маша вернулась в хорошем настроении и с красивым загаром.

– Утром забыл сказать, тебе пришло письмо из редакции, – не отрываясь от телевизора, проинформировал жену Михаил, – похоже, твой незабвенный Эдд никак не может успокоиться.

– Человек старается помочь. Неужели непонятно? В любом возрасте хочется быть нужным. За что ты его так не любишь? Я понимаю, если бы ты ревновал!

Сахаров недовольно посмотрел на Машу:

– Пусть только попробует. Старый пень! Кухонным ножом всё вырежу без наркоза.

Маша просмотрела почту и нашла адресованное ей письмо. В конверте лежало приглашение, информационный лист с кодом электронного билета и вежливая записка с просьбой подтвердить дату вылета.

– Что это? – поинтересовался Михаил.

– Надо же! Я думала, Эдд шутит. Похоже, и правда, книгу перевели, – удивилась Маша, – теперь вот на родину героя приглашают.

– На встречу с благодарными читателями? – простодушно-ироничным тоном пошутил Миша.

– Нет! На встречу с благодарным героем! – таким же тоном ответила Маша.

Миша пропустил мимо ушей шутку жены.

После душа Маша легла на кровать и попросила мужа намазать ей кремом загоревшую спину.

– Маш, ну ты где? Иди сюда, сейчас будут повторять забитые голы, я не видел, как второй гол забили.

Не глядя, вернее, глядя в телевизор, Михаил намазал кремом спину жене, никак не прореагировав на её нагое тело, прикрытое полотенцем спереди.

Надев в спальне легкий халат, Маша вернулась в салон.

– Сахаров, может быть, у тебя кто-то есть? Ты скажи. Я на пути высокого и светлого чувства не встану. Ты же знаешь, у меня всё на добровольных началах. Да – да! Нет – нет! Отпущу с миром.

Сахаров повернулся лицом к жене. В это время как раз повторили второй гол.

– Ну вот, из-за тебя опять второй гол не увидел, – не скрывая раздражения, Михаил зло стукнул кулаком по спинке дивана, – не приставай ко мне со всякой ерундой.

– Смотри, его ещё сто раз повторят.

Не дождавшись ответа на свой вопрос, Маша ушла в спальню.

Погасив свет, она хотела лечь, но вдруг почувствовала, что не может дышать. Она попыталась глубоко вдохнуть, но у неё не получилось. Словно затянутое в жесткий «корсет», тело стало непослушным, и от наступившего удушья появилась слабость.

Ей стало страшно.

«Двери. Надо открыть двери».

Сделав несколько шагов, ослабевшими руками Маша раздвинула стеклянные окна-двери и вышла на небольшой балкон. Опираясь на спинку кресла, она старалась чаще дышать и пыталась вспомнить как правильно вести себя при задержке дыхания. На ум пришло только желание ослабить «корсет». Маша дернула за конец пояса. Атласный поясок легко развязался и половинки легкого халатика свободно распалились.

«Надо медленно и неглубоко дышать».

После нескольких вдохов, Маше наконец удалось вздохнуть полной грудью, но нечаянный страх не проходил. Ей хотелось быстрее избавиться от этого неприятного чувства, но быстро, как хотелось, не получалось.