Галия Мавлютова - Баба Роза против Люси Лоховкиной, или Гонки по спирали

– Какое заявление? – изумилась старая.

– Об увольнении!

– А с чего это? – ещё больше изумилась баба Роза. Ей не понравилось, что директор её «бабкой» назвал, но она виду не показывает, что обиделась. Начальство всё-таки, хоть и нервное. Вон как кости у него хрупают.

– У меня другая кандидатура есть на твоё место! – рявкнул директор и суставы у него дробно затрещали.

– На моё? – открыла рот баба Роза.

– На твоё-на твоё! – передразнил директор. – Твоё уже в другом месте. Не хочу говорить – в каком.

Баба Роза посидела, помолчала, оценивая обстановку. Ишь, расселся! Спуску не дам! И тут такое началось… Баба Роза пошла в наступление.

– Я вот позвоню Владимиру Владимировичу, он вам покажет, где раки зимуют, да так, что вы со своего кресла слетите. Это мы ещё посмотрим, кто в каком месте должен находиться!

– Это какому же Владимиру Влад., – директор даже приподнялся на своем кресле. Колёсико подхватилось, и директор слегка отъехал в сторону. «Это какому же Владимиру Владимировичу она собирается звонить? Скоро выборы!» Директор ахнул и побелел. Он осунулся и рассыпался прямо на бабирозиных глазах. А та едко прищурилась.

– А вот такому! Владимир Владимирович вас всех на чистую воду выведет!

– Да он тебя и слушать не станет, – махнул рукой директор, с трудом обретая спокойствие, и снова подъехал к столу. – Делать ему больше нечего, только бабок слушать.

– А меня выслушает! – заявила баба Роза и погрозила пальцем в потолок. – Владимир Владимирович пенсионеров уважает.

– Ну, вы это, осторожнее на поворотах, – опасливо оглянулся на дверь директор и мрачно засопел.

– А мне бояться нечего! Я на чужое место не зарюсь. И своё не отдам! И заступников найду!

– Идите, идите уже, бабк, ой, баба Роза, не волнуйтесь, мало ли, бывает, – смущённо пробормотал директор и мирно засопел. Мол, делить нам нечего. Вакансия закрыта. Для других.

Баба Роза победоносно осмотрела поле боя. Враг был разгромлен. Поверженный директор нежно поглаживал костистые пальцы, и даже суставами не трещал, видно было, что испугался. Уборщица погрозила ему шваброй и вышла из начальственного кабинета.

Внизу её ждал Владимир Владимирович Владимиров. Ветеран труда и сосед по площадке. Иногда он встречал бабу Розу с работы. Брал боевую подружку под руку, и они шли на торжественное собрание ветеранов района. Владимир Владимирович был почётным председателем общества, а по нечётным просто старым товарищем бабы Розы.

Разные бывают люди, и разные случаются истории. Эта произошла на моих глазах и в моём присутствии. До сих пор вспоминаю и давлюсь от смеха, хотя смешного, в общем-то, ничего здесь нет.

Странная она была женщина, странная. И имя, и фамилия, и нос, и подбородок – всё в ней было странное. Вся такая оглушительная, неповторимая. Пришла и принесла за собой хвост чего-то необъяснимого, а люди не любят непонятное. У нас не принято быть белыми воронами. Мы люди простые. У нас со всеми всё ясно, жизнь наша служащая, скромная; в корпорацию мы пришли, чтобы деньги зарабатывать, детей кормить. У кого они есть. А у кого нет – себя. Впрочем, приходится содержать не только себя, но и государство: мы платим ипотеки, кредиты, кормим пенсионеров и учителей. Хобби и увлечения у всех простые: редко – кино, пикники, ещё реже корпоративы. Скидываемся на праздники и веселимся, кто как умеет. Форма одежды офисная, ничего лишнего. Президент корпорации у нас женщина, а дамы органически не переносят, когда подчинённые щеголяют в изысканных нарядах. Ходим на работу в чём попроще, чтобы не выделяться из массы. А Васса Юнная явилась на работу в оранжевом джемпере.

Мы все упали. Мало того, что на голове у неё не разбери что огненного цвета, так ещё и джемпер под стать; в общем, пожарная девушка. Позже разглядели: она вовсе не девушка, а женщина вроде бы лет к сорока, а может, к пятидесяти. Сразу не понять. И не девушка, и не женщина, нечто пространное. Стали присматриваться. Мало ли, вдруг сожжёт что-нибудь или взорвёт: опасная она, странная же. Но нет, тихо себя ведёт, не высовывается. Сидит, в монитор пялится, словно разглядела там что-то интересное. Ни с кем не разговаривает. Мы подумали, что стесняется, но ошиблись: она немножко привыкла, стала беседы заводить. Заговаривает всё о высоком, о нематериальном. Или сядет в подсобке, где мы еду поглощаем из контейнеров – опять-таки, из экономии, – и примется строить из себя гранд-даму.

– О, кофе – это актуально!

Но кофе не пьёт. Это она с нашим программистом заигрывает. А то, что мы рядом сидим и всё слышим, и не подумает. Мы смеёмся, но тихо, беззвучно, во избежание скандала. Программист слился от греха подальше, а мы вежливо объясняем: мол, программист Лёша у нас давно и крепко женатый. На дамское кокетство не ведётся, хоть его на кусочки разрежь, бесполезно на прочность испытывать.

Васса нас не поняла, пошла дальше кокетничать, блеснув огненным затылком, только её и видели. Впрочем, к пожарной окраске мы быстро привыкли, зато высказывания Вассы доводили нас до исступления, особенно женскую часть коллектива крупной, в общем-то, корпорации. Зачем её взяли? Для чего? Толку от неё никакого, в этом мы быстро убедились. Потом рукой махнули: сидит и пусть сидит. Президенту виднее. Но косточки ей перемыли. Только она засядет за компьютер – мы сразу за мытьё принимаемся.

– Она явно что-то задумала!

Это наша бухгалтерша за свою жизнь опасается. Она всего боится. Взрывов в метро, террористов, уличных беспорядков, скандалов на кухне и других безобразий.

– Да перестаньте вы, Марина Геннадиевна! – злится кадровичка, симпатичная, но взрывная и самоуверенная особа. Про таких говорят, женщина с характером. – Эта Васса из себя ничего не представляет.

– Это ты так думаешь, Лена, а она уверена, что она не Васса, а целая королева Марго, – вздыхает бухгалтерша, покачивая стройной ножкой.

Марина Геннадиевна и сама странная женщина. У неё в отчестве вместо мягкого знака стоит буква «и», и если кто не знает и в документе поставит злополучный мягкий знак, тому на свете не жить. Марина Геннадиевна его со свету сживёт. Ну, со свету не со свету, а с горизонта нашей корпорации тот несчастный исчезнет, как кролик в удаве. Бухгалтерша гордится тонкой талией и стройными ногами. Ходит в коротких юбочках, обтягивающих лосинах и обширных декольте, несмотря на свои глубоко к пятидесяти. При этом считает себя нормальной женщиной, но к другим странным относится с недоверием, если не сказать больше. Ну не любит бухгалтерша всё инакомыслящее.

– Да пусть думает, что она королева, – успокаивает бухгалтершу кадровичка, – нам-то что!

– Да нам ничего, а вот ребята от неё стонут. Она им работать не даёт. Пристаёт с разговорами. Пишет в личку. Задаёт разные вопросы. Попробуй, не ответь. Обидится. Вот они и возятся с ней.