Татьяна Лебедева - Всё может быть

– Мне нужна музыка, – через пару секунд подала голос Марина, усаживаясь удобнее и разминая плечи.

– Она будет только мешать.

– Это тебе она мешать будет, а меня она успокаивает, – девушка раздражённо цыкнула и невольно дёрнула плечом. Злость неприятно кольнула где-то в районе сердца и свернулась там колючим шаром, царапая рёбра, если прислушаться, то можно будет услышать этот противный скрежет, который сводит зубы и заставляет кулаки сжать чуть сильнее, чем следовало бы.

Альфонс коротко вздохнул. Он провёл рукой по воздуху, словно ловя в нём что-то. В его руке оказался синий телефон и наушники к нему.

Секунду девушка сверлила гаджет невидящим взглядом, а после всё раздражение словно улетучилось, оставляя после себя мелкие царапины, что теперь неприятно зудели. Хотелось провести рукой, чтобы хоть как-то унять это ощущение, но не выйдет: от фантомной боли так просто не избавишься.

– А я-то думала, что потеряла его… – будничным тоном протянула Марина, автоматически протягивая руку вперёд, чтобы забрать мобильник и гарнитуру к нему. Однако на полпути рука всё же замерла в области сердца, почти касаясь свободной футболки, и тут же отпрянула. Девушка поспешила заполнить тишину какой-нибудь чепухой, чтобы хоть как-то скрыть свою заминку. – Что ещё ты у меня стащил?

– Только то, что может помешать выполнению задания, – от зоркого глаза демона не ускользнула эта скованность в движениях девушки, однако он не подал виду, что что-то заметил.

Марина вновь раздражённо цыкнула: слово «задание» так и резало ей уши. Выхватив свой телефон из рук Альфонса, она тут же подключила к нему наушники и включила музыку.

«Что-то мне не нравится происходящее. Плохое у меня предчувствие…»

– После вы вернёте его мне, – разрушил повисшую тишину Альфонс.

Марина же сделала вид, что не услышала этого.

– На каких конкретно ощущениях я должна сосредоточиться? – серьёзно и с явным желанием поскорее со всем этим разобраться. Лишь бы не возвращалось это странное раздражение…

– Огонь.

Марина вопросительно посмотрела на Альфонса.

– Представьте, что вы и есть огонь, – спокойно уточнил он.

Девушка склонила голову набок и несколько секунд сверлила пол задумчивым взглядом.

– Ладно. Я попробую, – она снова закрыла глаза и выпрямилась, глубоко вздохнув.

Марина представила перед собой чёрное пространство и попыталась увидеть в нём огонь. Тот появлялся и тут же исчезал. Каждый раз пламя вспыхивало, будто насмехаясь над девушкой. Марина старалась не думать о странном поведении огня, однако получалось это из ряда вон плохо.

Спустя несколько минут тщетных попыток девушка психанула, после чего заставила себя успокоиться и отпустить свои мысли в вольное путешествие.

Огонь… Он тёплый. Любит забавы… А ещё являет собой воплощение бушующих эмоций… Чистых, настоящих… Пожирающих без остатка. Огонь любит открытое пространство, когда есть где разгуляться. Любит забирать всё себе. И отдаёт столько же. Только… Жар этот невозможно вынести. Он выжигает изнутри, оставляя лишь обуглившуюся оболочку. Пустую. Мёртвую…

В чёрном пространстве стала медленно вырисовываться большая поляна со множеством маленьких синих цветов. На чистом голубом небе светило яркое, пылающее золотым огнём солнце. Где-то вдалеке можно было разглядеть огромный непроглядный лес, от которого веяло холодом. Но он казался таким родным, что не вызывал и тени страха.

Марина огляделась по сторонам, стараясь понять, куда она попала. Рёбра снова начало царапать неприятное чувство. Но это не раздражение. Нечто другое. Что-то ещё более тяжёлое и болезненное.

Секунда. Две. Видение не желало отступать, а рёбра… Их резко сжало, сломало с жутким хрустом, будто скрутило раскалённой цепью, каждое звено которой было украшено острыми шипами. Воздух вышибло из лёгких. Девушка опустила взгляд, но ни раскалённых цепей, ни сломанных рёбер не увидела. Вот только кровь всё равно засочилась алыми ручейками, тут же пропитывая футболку, отчего та стала противно липнуть к телу.

Боль отошла куда-то на второй план, уступая место какому-то новому, доселе неведомому чувству. Целый коктейль из эмоций словно окатил с ног до головы, заставляя покачнуться и судорожно схватить ртом воздух. Грусть, тоска, раздражение, обида, злость, страх, сожаление, надежда, безысходность и отчаяние – всё смешалось в кашу. Так много всего, что ещё немного, и голова взорвётся. Разве так бывает? Бывает ли такое, что эмоции настолько быстро сменяются друг другом, что даже не успеваешь понять, что это была за лавина и из чего она состояла? Бывает ли так, что тело одновременно прошибает озноб и адский жар?

Каждый вздох отзывался ужасной болью, перед глазами скакали разноцветные круги, вызывая приступы тошноты, отчего хотелось закрыть глаза, но казалось, что если сделаешь это, то уже не откроешь. Занавес. Тьма. Конец… Пустота.

Бывает ли так, что сводящее мышцы желание жить и хладное дыхание госпожи Смерти сливаются воедино? Бывает. И это чистое безумие.

Неожиданно дышать стало так легко, что даже можно было почувствовать аромат этих странных синих цветов, которыми была усеяна вся поляна. Можно было почувствовать еле уловимый запах хвои, что доносился со стороны лесной чащи. И лавина, что пару секунд назад сбивала с ног, уже казалась не такой уж и страшной… Безумие. Настоящее. Такое, когда тебя метает из стороны в сторону, разрывая на части. Такое, что вызывает истеричный смех, будто скрип сломанной музыкальной шкатулки… Разве бывает иначе? Разве тишина может существовать без шума? Разве можно понять, что такое «спокойствие», когда тебе не срывало крышу от бушующих внутри эмоций?

И небо стали застилать тяжёлые, серые тучи. Солнце до последнего пыталось пробиться сквозь свинцовый ковёр, но все усилия были тщетными. Свет угас. И пришла Бездна. Тёмная, непроглядная. Бездонная. Внушающая ужас неизвестностью тех образов, что разум выхватывал из бесконечного мрака.

И, как известно, когда ты смотришь в бездну, бездна смотрит на тебя.

Раз. Два. Кап. Цветы зашипели. На их лепестках растекалась тёмно-алая вязкая жидкость. Кап… Кап-кап-кап. Из мрака ливнем ниспадали разгорячённые капли крови.

Марина лишь немного прикрыла глаза, чтобы хоть как-то защитить их от дождя, и устремила свой взгляд в темноту, пытаясь разглядеть в ней что-то, ведомое лишь ей одной. Её одежда и волосы, пропитавшиеся горячей кровью, обжигали кожу, однако девушка не обращала на это никакого внимания. Цветы почти погасли, не осилив пробиться сквозь эти кровавые реки.

Марина медленно подняла руку и протянула её к бездне.

– Почему ты плачешь? Тебе больно? – тихий, почти неслышный шёпот.