Татьяна Лебедева - Всё может быть

В очередной раз перевёрнутая страница вдруг притягивает к себе всё внимание Марины. Там была картинка большого чудовища с огромными склизкими щупальцами, оно напоминало огромного осьминога, что пытался поймать бегущих от него людей.

«Или сожрёт…»

Девушка захлопнула книгу и кинула её на стол, а после откинулась на спинку кресла и жалобно простонала:

– Мама, забери меня домой! Эта игра мне уже надоела! Меня здесь обижает злой и страшный дяденька, который хочет меня погубить! – Марина картинно забила руками и ногами и так же наигранно шмыгнула носом для большей драматичности.

После она замерла и устремила изучающий взгляд в потолок.

«А если серьёзно, то одних вечерних тренировок для побега мне будет недостаточно… Мне нужно улучшить контроль над силой, к счастью, этот „демон“ вчера доступно объяснил, как это можно сделать».

Она тяжело вздохнула, поднялась и медленно прошествовала к выходу из библиотеки.

«Реки мне в помощь».

Девушка издала приглушённый смешок и вышла из библиотеки.

***

Зайдя в комнату, Марина тут же закрыла дверь и зашторила окно, после схватила покрывало с кровати и встала ровно в центре комнаты. Бросив его на пол, девушка вышла из комнаты и вернулась через какое-то время с тремя стульями и расставила их на некотором расстоянии друг от друга. Она вытащила ленту из кармана и взяла один конец покрывала, после чего привязала его к стулу. Повтор процедуры. Окинув взглядом покрывало, девушка вновь вышла из комнаты, и вернулась ещё с двумя стульями, и расставила их таким образом, что образовался пятиугольник. После стащила одеяло с кровати и, критичным взглядом окинув его, бросила на пол и сдёрнула уже простыню. Быстренько связав между собой две ткани, девушка привязала оставшиеся концы к стульям. Взяв в руку центр провисшей материи в месте, где был узел, Марина взобралась на стул, что стоял рядом со шкафом, и потянула на себя ткань, насколько позволял её размер, и аккуратно на узле закрепила ленту, после чего второй её конец прижала дверцей шкафа и для уверенности привязала длинный конец ленты к ручке дверцы. Убедившись, что всё более-менее крепко закреплено, девушка слезла со стула и подобрала одеяло. Ещё раз окинув взглядом конструкцию, Марина на четвереньках заползла в неё. Внутри было темно. Расположив подушки полукругом, девушка закуталась в одеяло и опустилась на них.

– Идеа-ально, – довольно протянулось из одеяльного шалаша. – Только музыки не хватает.

Марина закрыла глаза и снова представила две реки: чёрную и золотую. Каждая из них немного подрагивала, но в целом протекала плавно. «Что там надо? Соединить их, да?» Потоки энергий уже легче, чем в прошлый раз, соединились в спираль. Однако вместо того, чтобы начать сливаться в один поток, из каждой реки начали небольшими ветвями исходить тонкие нити. «Кажется, это должно было происходить не так…» Постепенно нити становились всё длиннее, стремясь вверх, их концы чуть покачивались, как ветки деревьев на ветру. Марина полностью потеряла контроль над процессом и стала просто наблюдать за тем, что происходит. Медленно нити сплетались между собой, образовывая сферу. Она становилась всё больше, а её цвет плавно переходил от чёрного к белому и наоборот.

Как только весь поток перешёл в состояние сферы, по той прошлись волны, вызывая мягкое свечение. Оно то становилось ярче, то полностью сходило на нет, создавая впечатление пульсации. В такт «пульсации» сфера начала вибрировать, тем самым подогревая интерес Марины. На сфере стали распускаться большие чёрно-белые цветы, и в следующую секунду один за другим они развеивались в энергетическую пыль.

Марина невольно открыла глаза и поразилась увиденному. Девушка села, в её глазах отражалась картина, что должна была быть лишь в мыслях: сфера, чёрно-белые цветы и пыль.

Сквозь Марину, словно видение, стал проглядывать иной образ, такой же заворожённый, представший картиной: белые волосы, отливающие серебром, глаза, что напоминали луну, и чёрная метка на руке. Энергия плавно устремилась к ней и коснулась её плеча, приветствуя. Образ на секунду проявился чуть ярче, тем самым отвечая.

Раздался звук открывшейся двери; картина и образ чёрно-белой девушки тут же развеялись. Марина удивлённо вздохнула и непроизвольно попыталась ухватить исчезнувшую сферу.

Однако через секунду наваждение спало, а девушка недовольно покосилась на скрытую за покрывалом дверь. «Ну почему она всегда так не вовремя приходит?»

– Обед ждёт вас внизу, – договорив это, служанка вышла из комнаты.

Марина продолжала взглядом сверлить покрывало, не желая выбираться наружу.

– И зачем только придумали потребность в еде? Столько мороки с этим всегда, – желудок возмущённо заурчал, заставляя Марину всё же подняться с насиженного места.

Шёл дождь, на улице ни души, холодно и пахнет… свободой. Отличное чувство, особенно на высоте двадцатиэтажки. Наблюдать за тем, как наверху дождь льёт как из ведра, заглушая шум моторов проезжающих внизу машин, невероятно. Будь моя воля, я бы поставил этот момент на запись, чтобы потом была возможность в любое время вернуться сюда.

Последние несколько дней и недель я почти не заглядывал в тот район. Почему? Наверное, потому что вопрос «что я вообще делаю?» – до сих пор держится в голове. Однако какая-то часть меня всё равно рвётся туда. Не понимаю, зачем лезть туда, где могут убить в любой момент? Правды хочется? Так почему бы не придумать её самому? Так ведь намного проще. Но и правдой это уже не будет… И это самое ужасное. Строишь для себя маленький идеальный мир, где нет ни горя, ни вопросов, и в то же время какая-то часть тебя понимает, что всё это ненастоящее.

И вот в таком шатком состоянии я нахожусь уже третий день. С одной стороны, я уже решил, что там мне делать нечего, с другой стороны, я всё же хочу разобраться в происходящем. И я даже не столько хочу понять, как всё это происходит, сколько хочу понять зачем. Может, это были галлюцинации и на самом деле я сошёл с ума? Я уже очень давно так думаю, но желание понять это не меняет.

Эх, я даже не могу понять, что конкретно изменил во мне тот призрак (?). То есть я стал нейтральнее относиться к философии, но не это является главным.

Одежда липла к уже порядком холодной коже. Но мне не холодно. Лягушки. Кажется, у меня есть что-то общее с ними, только плаваю я плохо. Из груди вырвался очередной вздох, будто я превратился в старика. Хотя быть старым не так уж и плохо, потому что есть время подумать обо всём. Впрочем, этим я сейчас и занимаюсь, вот только чем больше думаю, тем хуже становится.