Владислав Дебрский - Лепестки розы мира

– Понимаешь, во-первых: дошли мы сюда с Ольгой – уже темно было, во-вторых: я же больше на Ольгу смотрел, а не на дорогу и, в-третьих: я же был не совсем трезв.

– Ну-у, столько причин – тогда конечно, где уж тут запомнить, – согласился Александр. – Только назвал ты их почему-то в обратном порядке. Во-первых – был нетрезв, а уж потом – темнота и девушка.

– Да этот, этот дом… вроде, – Евгений неуверенно подошёл к калитке. – Сейчас проверим.

– Погоди-ка, торопыга, – остановил его Александр. Александра раздражала эта манера Евгения действовать без подготовки, без четкого плана. Почти все их неприятности, а их было немало, поверьте, начинались похоже. Начинались они похожими фразами: «Сейчас узнаем», «Сейчас посмотрим», «Сейчас попробуем», «Сейчас спросим». – Ты, может, всё-таки объяснишь мне, что мы здесь делаем.

– Сейчас объясню, – было видно, что Евгений готовится удивить Александра, тем, что на этот раз, какой-то план он всё-таки подготовил. – Слушай. Когда вчера Ольга зачитала эту московскую телеграмму, у меня сразу в голове что-то щёлкнуло…

– Может, это сосуд, какой лопнул, от алкоголя, – предположил Александр.

Подковырка осталась незамеченной. Евгений продолжал:

– Я сопоставил Ольгин рассказ о «Розе мира» и эту телеграмму из Москвы, и понял: они хотят найти здесь черновики Даниила Андреева.

– Даже, если это и не бред, нам-то, что с того?

– Эх, Саня, Саня, не узнаю тебя. Что могло затуманить эту светлую голову? – сочувственно скривился Евгений, и объяснил: – Да мы первыми должны найти эти бумаги. Сам посуди: если в дело лезет Москва, то поверь мне, это дело пахнет большими деньгами. У них, на такие дела: безошибочный нюх, наглая морда и загребущие ручонки.

– А что же мы с собой не взяли ничего: ни наручники, ни ножи, ни отмычки, – Александр огорчённо всплеснул руками. – Ну, утюг-то у неё, хотя бы найдётся? А то, как же мы из неё будем рукописи вытягивать? Или что? Ты предлагаешь банальную кражу? Фу-у, как неинтересно.

– Слушай, мой недалёкий друг, – снисходительно продолжил Евгений. – Мы представляем тебя Ольге, как внука Даниила Андреева. Согласись, что ты, как внук писателя, побольше прав имеешь на эти бумаги, чем эти московские просветители. Скажешь, что приехал исполнить последнюю волю дедушки – собрать весь архив.

– А был ли мальчик? – Александр всегда начинал нервничать, когда сталкивался с фантазиями Евгения, не основанными, как правило, ни на чём реальном. – А может ли существовать такой внук, на самом деле? А существуют ли такие бумаги, на самом деле? И почему ты решил, что их интересует именно «Роза мира»? Поверь мне, это не самая востребованная, сегодняшним обществом, книга.

– А как тебе то, что дед хотел разыскать писательскую вдову? Наверное, не просто так? Не просто – чаю попить, – Евгений не сдавался. И знаете, он, со своим стремлением упростить любую ситуацию, к величайшему удивлению Александра, нередко оказывался прав. – Я не понимаю, что здесь сложного? Зашёл. Поздоровался. Представился внуком. Спросил про бумаги. И всё.

– И всё? Так просто? А она что, до такой степени дура, что всё нам, возьмёт и выложит? И ни о чём не спросит ни разу?

– Нет, совсем не дура, и очень недурна. Ну, а если чего и спросит, то отвечай общими фразами. Мне тебя учить, что ли? Представь, мысленно, что ты американский конгрессмен: размазывай ответы, как кашу по тарелке, и всё. Эх, – расстроился Евгений, – жалко мне уже нельзя «внуком» назваться. Я бы не менжевался, как ты. Ну, что она может спросить? Задавай любой вопрос. Я тебе покажу высший пилотаж находчивости и чудеса изворотливости. Ну, давай, спрашивай.

– Да иди ты, – отмахнулся Александр.

– Я серьёзно, – Евгений подтолкнул Александра. – Спрашивай. Мы, старые именитые мастера интриги, должны делиться своим богатым опытом с молодой, ещё неокрепшей порослью. Смелее, мой юный друг. Вот, я захожу и представляюсь внуком Даниила Андреева. Поехали.

– Хорошо, внучок, – Александр уже понял, что Евгений не отстанет. – А скажи нам, внучок, бабушку твою, по имени-отчеству, как зовут?

Евгений опустил голову и стал вышагивать взад-вперёд перед Александром, выдумывая ответ. Такой прямой вопрос поставил бы в тупик даже американского конгрессмена, размазывать здесь было нечего.

– Не делай умное лицо, Женёк, не напрягайся, – успокаивал Александр. – Оставь естественное выражение лица. Алла Александровна её зовут.

– Ну, вот видишь – ты знаешь, – оживился Евгений.

– Да, я знаю. Я много, чего знаю. И прежде всего, я знаю точно: по твоему гениальному плану, мы сегодня же на цугундер загремим.

– А может заменить внука каким-нибудь дальним родственником? – не сдавался Евгений, но Александр даже бровью не повёл. Евгений с надеждой посмотрел на Александра. – Предложи свой план.

В это время, мимо друзей, не спеша, явно прислушиваясь к их разговору, проследовал, среднего роста, старичок. Козырёк серой кепки прикрывал его цепкие глаза, а в седых усах и бороде пряталась лёгкая ухмылка. Друзья проводили его взглядом и, когда старичок удалился от них шагов на десять, Александр предложил:

– Отойдём в сторонку, и будем говорить потише.

Евгений и Александр сошли с дорожки и сели на, сложенные стопкой, старые доски. Старичок ещё пару раз обернулся и скрылся за поворотом на соседнюю улицу. «На кого-то он похож», – вдруг подумал Александр, что-то в этом старике показалось ему знакомым. Да, он точно видел это лицо, и не раз. Из раздумий его вывел толчок плечом и запоздалая реплика Евгения:

– А я бы, тогда спросил: «А какую бабушку, по маминой или по папиной линии»?

– Проехали уже. Вариант с «внуком» снят с повестки. Прежде всего, постарайся вспомнить все детали вчерашнего вечера, – деловым тоном начал Александр, – все, упоминавшиеся в разговоре, имена, фамилии, даты, географические объекты.

Александр твёрдо верил, что в основе всякого дела лежит чёткий математический расчёт. Ко всякому делу он подходил, как к решению одного из уравнений. И если, предварительный анализ и теоретическое обоснование ему удавались блестяще то, что касается практической стороны дела, сказать этого было нельзя. Но, Александру нравилась сама возможность сложить все варианты в жутко замысловатую логическую конструкцию, и любоваться ею, пока сама жизнь не опрокинет все эти многоуровневые умопостроения. Хотя, что в этом такого? Загляните в газеты, в телевизор, Интернет: все эксперты и аналитики – и финансовые, и политические – только этим всю жизнь и занимаются. А результаты их деятельности ничем не лучше, чем у Александра. И ничего – никто их не осуждает.

– Какие имена, какие даты, – недоумевал Евгений. – Я вчера, как только Ольгу увидел, у меня в голове одна Блоковская «Незнакомка» осталась