Сергей Ходосевич - Колдунья

Свадебный обряд начинался со сватовства, которое проводилось по своим правилам. Свататься приходили во вторник, четверг и субботу. Обычно это было пять-шесть человек: родители, крестные, братья или сестры. Сам жених на сватовстве мог не присутствовать. Случалось, что сватам отказывали, это было неприятно для семьи жениха. Поэтому прежде чем идти свататься родня жениха присматривалась к избраннице, к отношениям между молодыми. На Полесье, кстати, чтобы избежать фиаско во время сватовства проводился еще один обряд – «пярэпыты». За несколько дней до сватов в дом молодой засылали «скаллю» – женщину, которая должна была заручиться согласием молодой и ее семьи. Если «пярэпыты» были удачными, то назначалось время сватовства, во время которого молодая уже не могла отказать жениху – это считалось позором для семьи. Сваты никогда не приходили с пустыми руками – они приносили угощения: каравай, мед, вино. Начиналось все с шутливого диалога между родственниками невесты и сватами. Часто использовались фразы типа «у вас товар, у нас купец», «кажуць, у вас цялушка добрая, то прадайце».. Родители молодой решали, отказать сватам или нет. Когда они соглашались, то приглашали сватов в дом, где спрашивали у девушки, согласна ли она выйти замуж. Если все проходило хорошо, то в знак согласия выпивалась бутылка, принесенная сватами. Эту бутылку обвязывали поясом, а внутрь насыпали зерно. Если девушка отказывала сватам, то они могли забрать все свои подарки. Считалось, что если главный сват разобьет бутылку о ворота несговорчивой девушки, то она не выйдет замуж.

Среди множества этапов традиционной свадьбы нашлось место и для девичника – или прощания с подругами. Чаще всего оно проходило в субботу перед свадьбой. Назывался этот обряд «суборная суббота». Во время «суборной субботы» подружки плели свадебный головной убор невесты – венок. От него зависела судьба молодой, поэтому венок старались делать красивым, ровным, круглым и тугим. Кроме того они готовили украшения из цветов для себя и для друзей жениха.

Вот и на этой роскошной свадьбе все было чин по чину: Мать невесты была в вывернутом кожухе и валенках и с хлебом-солью на руках. Первый шаг молодые сделали не на голую землю, а на покрывало, построенное сватам

Родня жениха и невесты уединились за отдельными столами. а молодые пошли к столу с гостями.. И вот тут то грянула музыка и началось действо с песнями, плясками и реками спиртного.

Где то в середине дня, когда жених уже плохо владел своим языком, он закусывая куском жареной свинины промычал невесте: Леська, а где ж подруженька твоя неразлучная. Не вижу за столом то ее…

Я, тебе, что до нее! Да и мне она в ненадобность, ведьма! – ответила Олеся, а жених рассмеявшись, как конь, пояснил: Что касается меня, то мне эта твоя Марыля, тоже по барабану… Это вон… – и он кивнул в сторону Петра, что шаткой походкой, еле держась на ногах, покидал застолье, что было в самом разгаре- Ухажер ейный, по ней соскучился. Замучил меня вопросом: Где она, да где?

Но плясовая музыка позвала всех в хоровод и все сказанное Володимиром вылетело из головы Олеся, что была вне себя от счастья.. А тень пьяного Петра еще немного помаячила возле кустов орешника, а затем виляя то влево, то вправо он пошел в сторону поля. Шел он долго, горланя свою любимую песню, пока не спотыкнулся об ком земли и не упал аккурат в тот месте, где расходятся между собой поля братьев-хозяев. Пролежав так некоторое время, утыкаясь носом в землю, он наконец поднял голову и обомлел. Хмельное моментом испарилось из его головы. Пред ним, в чем мать родила, стояла Марыля, в одной руке у нее была кочерга, а с указательного пальца другой хлестала кровища. Она улыбнулась ему и сказала: Голубчик мой, вот иду я, иду, мне так положено, я обязательно должна идти. Я научилась колдовству, умею, мне надо. Я пойду на дубку, на кусте порчу закручу – засохнет, да и все. Пойду на лес – оно закрутить лес, тот иссохнет. А как на скотину у людей, у хлев – у людей и скотины не будет». И давай просит, его целовать ее ноги. Он принялся целовать ноги, ползая и извиваясь вокруг нее, как змея, а она смеется и говорит ему:

Ну, полно, мой любый, доказал свою преданность, словно пес, да и ладно.. Жди меня ночью, Петро, на том самом месте, где дружок твой сгинул… А мне идти надо! Свадьба у подруженьки моей веселая, а я на ней даже ножкой не топнула…

Так, я с тобой, Марыля- все еще не поднявшись с земли молвил Петр. Но Марыля отпихнула его кочергой и зло закричала: Да куда! Ты же пьян, голубок мой! Ступай, проспись, да не забудь про свиданьице наше этой ночкой… Сказала, отошла к перекрестку дорог между полями, села верхом на кочергу, да и взмыла в небо. Ветер сильный поднялся. Столы свадебные, с угощениями разными, во все стороны разметало. Калина, та, что у самой воды стояла пополам разломилась. Темно в один миг, как ночью стало Олесю в воздух подняло, да с размаху в орешник, неведомая сила, зашвырнула. Жениха ее Володимира одним столом ударило, а других накрыло Родители и гости в траву попадали и ручищами своими в нее родимую вцепились. Только один Игнат и смог голову к небу поднять и увидел там голую сгорбленную старуху, с длиннющими седыми волосами, что летала над свадьбой на кочерге, да рожи корчила.

Сколько так продолжалось никто не знает. Как только ураган стих, все уснули. А когда проснулись, то все столы стояли на своих местах, все гости и родители сидели там, где и сидели, только блюда были пустыми, да и выпивки уже не было никакой.

Всяко бывало! – воскликнул Игнат, пытаясь себе в рот, хоть каплю влить из пустой чарки- Ну, чтобы так надраться, до простите свинячьего состояния и чтобы всяка ересь мерещилась… Это со мною, люди добры, впервой. А че привиделось то, Игнат- стал допытываться дьяк.

Да, так… ведьма старая! – вполголоса ответил Игнат и замолчал

Ннневессту украли! – закричали хором гостя, теребя спящего лицом, на единственно не сьеденном, чудом оставшись не тронутом, жареном гусе.

Да, тута я! – прокричала страшным голосом Олеся, из орешника и расхохоталась дьявольским смехом.

Умом тронулась! – опускаясь на траву воскликнула ее мать- Люди! Родная кровинушка, от счастья, умом тронулась! Вот что с нами, бабами, замужество делает…

Староста отрезвел в один миг и заверещал: Сын, тащи свою женщину домой! Там разберемся! А, вы, дармоеды окаянные, гости дорогие вон отсель! Это же надо столько всего сожрать и выпить, что на три дня готовилось.

Так, фату! Фату, кум надо снять с невесте и шаферше передать, чтобы та замуж счастливо смогла выйти… – не унималась мать невесты.