Сергей Людиновсков - Квинтэссенция жизни. Быль

Корни

В начале девяностых годов я мог уехать в США на работу в качестве программиста. И не куда-нибудь, а в город Бостон. Но я подумал и решил, что мне как творческому человеку рисковать нельзя. Уехать-то я уеду, а вдруг корни останутся здесь. Прошло много лет, и я об этом не пожалел.

Вечерний звон

Когда я жил в коммунальной квартире на Петроградской, то однажды был свидетелем очень интересной с театральной точки зрения мизансцены. В наш двор-колодец забрел какой-то алкаш. Вполне поставленным артистическим голосом он стал декламировать совсем не глупый монолог. Возможно, это был спившийся актер. Место для своего выступления он выбрал не самое плохое. Надо сказать, что в нашем колодце акустика была просто великолепная. Весь звуковой диапазон, а особенно басы, были слышны совершенно безукоризненно. Так что голос алкаша гремел, как у короля Лира. Правда, после окончания монолога аплодисментов не последовало. Какое свинство! Более того, никто даже не пожелал вступить с ним в академическую дискуссию. Алкаш протолкнул еще одну телегу, и опять тишина. Тогда он геройски совершил, как в спорте, последнюю, третью попытку. То же самое. Тут у него, видимо, терпение иссякло. «Что, суки, не хотите со мной разговаривать?», – гневно воскликнул он. «Ну я вам сейчас покажу». И в окно первого этажа полетел кирпич. Раздался жуткий звон разбитого стекла. За ним последовали почти сценические тук, тук, тук – звуки убегающих шагов. И душераздирающий крик какой-то бабы: «Вася, Вася, иди скорее, нам все окна перебили». Вот такая драма. Занавес.

Фугас

В теперь уже далекие годы моего детства, в садике на Петроградской стороне произошел еще один интересный, только что не постановочный сюжет. Трое алкашей ангажировали скамейку, для того чтобы чинно-благородно распить фугас. Фугасом тогда называлась большая стеклянная бутылка, как правило, с плодово-выгодным вином. На самом деле вино было плодово-ягодное, но наш местами сообразительный народ решил его переименовать. Чрезвычайно выразителен был сам процесс распития. Участники этого представления должны были по очереди зажимать большим пальцем руки метку на бутылке, которая обозначала дозу, и хлебать из горла. Как известно, все гениальное просто. Но это только для тех, у кого глаз, как у орла, а рука, как у терминатора. Первый страждущий проскочил это непростое испытание удачно, а у второго то ли глаз подвел, то ли рука дрогнула. Он тут же получает удар в ухо. Алкаши – ребята суровые, им не до сантиментов, про Фрейда они ничего не знают и знать не хотят. Получивший по башке в долгу не остался, завязалась небольшая дружеская потасовка. Какая-то вездесущая бабулька шустро подскочила со своей скамейки и резво поскакала звонить в милицию. Тогда мобильных телефонов не было, но зато почти на каждом углу стояли телефоны-автоматы. Милиция приехала моментально, такой оперативности я никогда больше в жизни не видел. Алкашей, не церемонясь, затолкали в хмельуборочную машину, а недопитый фугас старший наряда сунул в карман брюк, наверное, в качестве вещественного доказательства. Огромная бутылка мистически исчезла в его необъятных штанах без всякого следа.

Коррида

В подростковом возрасте я довольно долгое время увлеченно занимался фотографией. Так как мой дом был недалеко от зоопарка, то у меня была прекрасная возможность часто его посещать, для того чтобы снимать животных. Я уже тогда понимал, что это гораздо интереснее, чем фотографировать людей. Кто-то из знакомых шкетов нашел неплохое место со стороны Петропавловской крепости, где можно было вполне комфортно перелезть через забор, для того чтобы попасть к зверушкам на халяву. Вот и я этим кому не лень порталом пользовался, как говорится, из любви к искусству. Однажды уже под вечер, ближе к закрытию, я бродил вдоль вольеров в поиске интересной натуры. Мое внимание привлек рабочий зоопарка, который шустро махал метлой в клетке у бегемота. Это был тщедушный мужичок странной, почти кинематографической внешности, как в старинных немых фильмах. Но звук все же был, мужичок что-то весело насвистывал. Видимо, он был преисполнен чувством важности своей работы, которая, к тому же, благополучно подходила к концу. Возможно, даже предвкушал, как с чувством выполненного долга он скоро пойдет домой, где его ждет заслуженный ужин. Но вдруг его соловьиная трель оборвалось на высокой ноте. В полутемном проеме сарая появилась огромная харя бегемота. «Что, толстожопый, опять срать пошел!» – визгливым, как у бабы, голосом в сердцах воскликнул мужичок. Но это был глас вопиющего в пустыне. Бегемот, не обращая внимания на его стенания, медленно стал выходить из сарая в вольер. Мужичок стремительно подлетел к нему, словно коршун, и стал нещадно бить его метлой по спине. Но воистину толста у бегемота кожа, он даже не обратил на это никакого внимания и продолжил свое величественное шествие. Тогда мужичок изменил тактику и стал тыкать метлой прямо в харю бегемота. Какой кошмар! И где только в это время были вездесущие поборники прав животных. Вот это уже бегемоту не понравилось, и он, постояв в раздумьях несколько секунд, неожиданно резво бросился на мужичка. У меня перехватило дыхание: сейчас огромный разъяренный зверь превратит маленького человечка в мокрое место. Но мужичок оказался настоящим тореро и в самый последний момент ловко выскользнул из клетки. Ее ограда была рассчитана на толстого бегемота, а не на тщедушного мужичка. Между железными прутьями действительно мог легко проскочить любой, не страдающий лишним весом. Чем и воспользовался мужичок, для того чтобы напасть на бегемота с фланга. Но бегемот, не торопясь, как танк, развернулся и снова погнал мужичка. Тот опять был вынужден просочиться через ограждение. Коррида продолжалась недолго, видимо, бегемоту она просто надоела. Он навалил невероятного размера кучу и громко плюхнулся в бассейн с водой, где стал от удовольствия фырчать. Победа была за ним. Фанфары. А мужичок, проклиная все на свете, взялся за лопату.

Черт

Живя в Приморском районе и работая в военно-морской академии, я иногда добирался до нее пешком через Серафимовское кладбище. В один такой погожий летний день я бодрым шагом шел по главной аллее. Где-то в самом начале навстречу мне из боковой дорожки вышел человек несколько странной внешности. Он был одет как французский художник-импрессионист, по крайней мере, так я рисую подобный типаж в своем воображении. Характерно, что на нем была весьма импозантная шляпа. Он, мило улыбаясь, с необычайной легкостью произнес:

*

Извините за беспокойство. Видно издалека, что вы интеллигентный человек и к тому же не чуждый состраданию. Не подскажете ли как мне пройти к железнодорожной станции?