Тамара Вековищева - Женщина – мать, жена, любовница, чертовка

– Что за бред, Плотникова!

Почувствовав её ловкие ласковые руки на своих бёдрах, он застонал. То, что она с ним вытворяла, не поддавалось ни одному его профессорскому понятию, но вожделенный мужчина в нём проснулся.

– Наташа, что Вы со мной вытворяете? В любой момент могут войти.

– Не беспокойтесь, я дверь закрыла.

Когда Александр Иванович пришёл в себя, то заявил:

– Несмотря на всё произошедшее, экзамен я у Вас не принимаю, давайте Вашу зачётку, я напишу «неуд».

– Александр Иванович, оказывается, я Вас не удовлетворила?

– Наталья, настоятельно прошу Вас забыть, что здесь сейчас произошло. Мне нужны только Ваши знания сопромата, всё остальное к учёбе не относится.

«Какая я дура! – подумала Наталья. – Дура. Так лохонуться и просчитаться, надо было хотя бы малую малость выучить, и тогда бы всё было в порядке. Но, ничего, я ему ещё покажу, я не привыкла сдаваться».

– Александр Иванович, зачётку не дам, мне Ваши неуды не нужны, я ещё сумею сдать этот идиотский сопромат.

– По крайней мере, я у Вас принять не смогу. – Я могу хотя бы рассчитывать, что Вы меня довезёте до моего общежития?

– Можете, идите к машине, я сейчас выйду.

Александру необходимо было придти в себя. Да, ему было неслыханно хорошо, такого состояния он никогда не ощущал, и в то же время сейчас он чувствовал себя очень гадко. «Довезу её до общежития и забуду всё, как страшный сон», – решил он.

Когда Александр подходил к машине, Наталья бросилась к нему навстречу, поцеловала и сказала:

– Заждалась, спасибо, что не забыли обо мне.

Он открыл дверцу машины, и они поехали. Как раз в этот момент Маргарита, зная, что Александр ещё на работе, прямо из аэропорта примчалась к нему, чтобы скорее сообщить радостную весть. Но, когда увидела длинноногую девицу, целовавшую Александра, Маргарита в безумном угаре схватила такси и отправилась назад в аэропорт.

В машине Наталья опять пыталась совратить Александра, но он с брезгливостью оттолкнул её.

– Ах, мы какие брезгливые, чистенькие, профессорщик драный! Скажите, пожалуйста, он брезгует мной. Ничего, я научу Вас обрабатывать, пахать и выращивать картофель на бескрайних просторах нашей Родины. Покажу, что такое настоящая работа. Вы у меня ещё попляшете в деревне под балалайку! – разошлась Наталья. – У меня дядя один из помощников Мэрии города. Вы что, забыли, что час назад изнасиловали меня прямо в своём кабинете? Ха-ха, профессор-извращенец!

Она вышла из машины и с силой ударила по дверце машины.

Через два дня на кафедру поступило строжайшее предписание из Мэрии: профессору А.И. Новикову явиться на приём к Б.Л. Савицкому. «Боже мой, так некогда, а приходится являться на какие-то там приёмы», – подумал Александр и пошёл. Войдя в кабинет, он с радостью признал в Савицком Борьке своего друга по институту.

– Сашка, ты? Профессор. Во, даёшь!

– Борька, ты? Зам. главы города. Во, даёшь! Как я рад тебя видеть. Сколько лет, сколько зим!

– Саш, а я-то как рад! Мы же всегда были с тобой неразлучными друзьями. Первыми парнями на нашем факультете. Вспомни, как девчонки за нами бегали!

– А ты вспомни, как мы за ними бегали! Помнишь, как мы с тобой в одну и ту же девчонку Иринку были влюблены, чуть не подрались.

– Ой, Сашуль, чего же только не было. А сейчас чего ты натворил, бабник несчастный! Развратом у себя на кафедре занимаешься. Что у вас с Плотниковой произошло? Страшнейшая жалоба на тебя поступила, хорошо, что в руки ко мне попала.

Александр молчал, не сваливать же всё на Плотникову.

– Не понимает она в сопромате ничего, а я не смог принять у неё экзамен.

– Ладно, можешь не продолжать, я хорошо знаю эту Плотникову.

– Она твоя племянница?

– Да ты что! Она моя любовница.

– Борька, не моё, конечно, дело, ты что, получше себе любовницу не мог найти?

– Понимаешь, Сашка, жалко девчонку. Она же из деревенской глубинки. Тебе хорошо, ты всю жизнь в столице прожил, а она в деревенском магазине водкой торговала, а там все мужики от безделья спились, и каждый норовил к ней под юбку залезть. Какая у неё перспектива, детей от пьяниц нарожать. Поэтому любыми путями и борется, чтобы в столице остаться. А для меня она как наркотик, без которого я уже не могу, привык к ней, секс тоже не последнее дело, мне с ней хорошо, жалею её и помогаю. Хотя у меня жена хорошая, но люблю её только как жену, и дочь прекрасная, ей уже 10 лет, умница, через 8 лет к тебе определю. Не возражаешь?

– Борь, так что же ты одну Плотникову жалеешь? Как же все остальные люди, живущие в глубинках. Ты же у нас государственный деятель, что Вы сделали, чтобы возродить жизнь в сельской местности. Москву для них расширяете? Так это абсурд, до деревни всё равно не расширите. – Саша, только давай без политики. Ты лучше расскажи, как сам живёшь.

– У меня, Боря, прекрасная жена, она для меня всё, и без неё я бы жить не смог. Сынишке моему уже скоро семь лет. Так что, тоже всё хорошо.

– А ты представляешь, как бы эта Плотникова могла испортить тебе всю жизнь! Не беспокойся, я направлю к тебе на кафедру соответствующее объяснение, и всё будет хорошо. А Плотникову, пожалуй, переведу в другой ВУЗ.

– Боря, только не в технический, там она учиться не сможет. Тебе большое спасибо за всё. А за мной отличная бутылка коньяка. Борис Львович достал из бара бутылку коньяка и сказал:

– Вот и коньяк, который мы с тобой сейчас спокойно разопьём, а с тебя самый лучший ресторан города. И с девочками, понял.

– Понял, Боря, ресторан за мной, а с девочками обессудь.

– Тебе обессудь, а мне надо, и это тебе не Плотниковы, это женщины высшего круга! Готовься, тебе это встанет в копеечку!

Борис Львович рассмеялся, вызвал секретаршу и попросил её приготовить закусочку к коньячку. Секретарша, виляя бёдрами, всё исполнила.

– Ты видишь, какие у меня кадры! Могу устроить.

– Борь, прекрати, давай лучше за жизнь поговорим, как раньше.

Так они просидели за рабочим столом полтора часа и разошлись, довольные друг другом.

Александр не на шутку забеспокоился: Маргарита не звонила и не отвечала на его звонки. Он хотел написать ей письмо, но не знал, что писать, не писать же о том, что с ним произошло. Он почувствовал себя очень одиноким, впервые у него появилась тайна от неё. Только на третий день Маргарита устало ответила ему:

– Саша, я тебя слушаю.

– Маргарита, что случилось? Отвечай, не скрывай, я места себе не нахожу от твоего молчания. Что-то с Егоркой, признайся, не держи в себе, мне легче будет.

– С Егоркой всё хорошо, он начал ходить. – Так почему ты столько дней молчала? Это же такая радость!

– Ходит, плохо, но ходит. Извини, я очень устала, больше не могу говорить.

Она отключила телефон и упала на кровать. Что с ней творилось, она сама себе не могла объяснить. Что-то в её организме сломалось, и она потеряла все силы. Целыми днями Маргарита лежала в постели и не могла встать, даже к Егорке не ходила, у неё просто не было сил. Александр позвонил к врачам санатория, спрашивая не о сыне, а о Маргарите.