Нина Халикова - Любовь как лекарство

В следующий раз Ольга подпирала стену у двери приёмной. Она пришла на двадцать минут раньше запланированного времени. Увидев Нелли, идущую по коридору, она сделала шаг навстречу, но тут же остановилась в нерешительности. Сегодня она выглядела неуверенной и робкой.

– Я пришла раньше, – вяло начала она.

– Доброе утро, Ольга. Дождитесь, пожалуйста, назначенного времени и входите.

Нелли Георгиевна спокойно прошествовала в свой кабинет и начала стандартную процедуру – подготовку к длинному рабочему дню. Она чуть слышно включила Шопена и занялась ежедневником и утренним кофе.

Ольга бесшумно вошла, она была уставшая и измученная.

– Я не спала всю ночь, и две предыдущие ночи тоже, ждала этой встречи, а вы даже не удосужились принять меня раньше.

– Что это для вас? Какие чувства это у вас вызвало, поделитесь?

– Вы такая же, как все. Как мои подруги, как мой бывший муж. Вам наплевать, что голова моя разваливается на части, тело болит, как если бы меня били.

– Ольга, мы здесь как раз и пытаемся разобраться с вашей болью, – участливо отозвалась Нелли, – не сочтите за бестактность, но я напомню вам о нашей договорённости работать в конкретном месте и в определённое время. Если мы начнём нарушать этот контракт, мы повергнем себя в состояние хаоса, что было бы крайне нежелательно. Я со своей стороны соблюдаю все условия этой договорённости. Вы работаете с одним психологом, со мной, в то время как я работаю со многими клиентами. Если мы не будем соблюдать границы, качество терапии может пострадать больше, чем это может показаться на первый взгляд.

Ольга обиженно отвернулась и уставилась в окно. Американский психотерапевт Ялом говорил: «Каждый человек должен понимать, что он может получить от психотерапии, но также он должен понимать, чего он получить не может, и это гораздо важнее».

– Я решила позвонить ему и попросить вернуться ко мне. Как вам моё решение?

– Это уже решение, или это только мысль?

– Я думала об этом три ночи. Скорее это мысль, но я не намерена от неё отступать.

– Возможно, эта мысль рождена в отчаянии? Как вы думаете?

– Я хочу, чтобы он вернулся и любил меня. Всё-таки я родила ему двоих детей, это нельзя вычеркнуть. Все знакомые на моей стороне, все сочувствуют мне, а он не прав.

Заполнить внутреннюю пустоту другим человеком, стремление завладеть его любовью превращается в сверхценную идею, навязчивую цель существования. Кроме того, типичное «тоннельное мышление» не позволяет видеть выход из сложившейся ситуации и рождает нереалистичные фантазии и желания.

– Ольга, вы думали когда-нибудь о том, что любовь свободная птица, она не живёт в неволе. Любви нет никакого дела до общественного мнения и норм морали.

– Вы что, его защищаете, что ли? Я вам плачу деньги, а результата нет. Мои походы к вам усиливают мою боль, не уверена, что я этого хочу.

О чём это она? Возможно, она решила прервать терапию? Нелли была в отчаянии. Доводы, не проникающие глубоко, не приносят заметных изменений. Только глубокое погружение в новую мысль помогает хоть как-то принять её. У Ольги мощное сопротивление. Она живёт только прошлым. Её внутренний мир целиком состоит из прошлых переживаний. В нём не осталось места для новых впечатлений, новых рассуждений и свежих и реальных планов. Перевёрнута линия времени, прошлое, как ни парадоксально, видится в будущем, а реального будущего как бы не существует, или оно не имеет значения.

Нелли молчала, она научилась молчать.

– Я много разговариваю с ним. Иногда мирно, но по большей части это споры и обиды, где хочется все перечеркнуть и досказать недосказанное. Я таскаю его повсюду за собой, чтобы разговаривать с ним.

– Если я вас верно услышала, то ваш бывший муж эмоционально продолжает присутствовать рядом с вами, и вы не переставая ведете с ним внутренний диалог, таким образом окунаясь в боль снова и снова.

Ольга утвердительно кивнула, и мрачная складка мелькнула на ее лбу.

Это похоже на разговор с внутренним двойником, ввиду того, что он ведется с вымышленным, а не реальным человеком. Она как бы мысленно сохраняет отношения. Скорее всего, этот двойник имеет существенные отличия от оригинала, но она этого может не замечать.

– Этого человека нет рядом с вами, но он навязчиво присутствует в ваших переживаниях, точнее было бы сказать, что вы сами удерживаете его около себя. Ольга, ваша задача попытаться перевести эти отношения в категорию «воспоминания без будущего».

– Мне кажется, если бы мы с ним встретились, отношения были бы возможны.

Нелли удивлённо вскинула брови.

– Ну, хорошо, давайте пофантазируем, – предложила она, – иногда это бывает очень кстати. Я признаюсь, не любительница расстановок и ролевых игр, но, возможно сейчас нам это пригодится. Итак, представим, как могла бы выглядеть ваша встреча? Вы думали об этом?

– Да, довольно часто, – Ольга ожила и воодушевилась.

– Как это могло бы быть? Попытайтесь представить: я – это вы, а вы сами соответственно – ваш муж. Готовы? Начинаем.

Женщины придвинулись ближе друг к другу. Ольга села, по-мужски, широко расставив ноги, потерев нос и поправив воображаемые очки, затем сцепила руки в замок и начала.

– Здравствуй, Лёля, я пришёл тебе сказать, что ты прекрасная женщина, очень светлая и образованная. Мы пережили вместе много счастливых дней. Когда-то я любил тебя и гордился тобой, ты была не такая, как все. Ты была лучшая. Я обожаю наших детей и благодарен тебе за них, но я встретил другую женщину, Анну, и понял, что не в состоянии от неё отказаться, даже ради вас всех. Я понял, она – моя жизнь. Я пытался бороться с собой, и никому не причинять боли, но не причинять никому – это значит мучить всех. Сейчас несчастна только ты, прежде несчастны были мы все. Мне жаль, что так вышло.

Ольга в ужасе замолчала. Она тяжело дышала, лицо превратилось в жалкую гримасу и сразу пожелтело, на шее и руках вздулись вены. Слова, вложенные в уста бывшего мужа, потрясли её. Тяжёлая картина реальности накрыла с головой. Обе женщины долго молчали.

– Что вы думаете по этому поводу? – наконец спросила Нелли.

– Оказывается я просто дура, нежелающая принимать очевидность, – медленно, нараспев выговорила Ольга. Повисла пауза.

– Я ошеломлена. Я не ожидала этого. Как маленький ребёнок, я просила свой кусок пирога, думая только о себе. Я думала только о своих чувствах, о своих правах на него. Мне не приходило в голову, что он тоже имеет права на свою собственную жизнь. Сейчас я вспомнила слова одной писательницы: «Человек любит, а потом он больше не любит». Я просила его у жизни, у него самого, как дети просят шоколадку, дайте мне её, потому что я её хочу больше других, я не учитывала его желания.