Сейтек Мухтаров - Умытый город

И, между прочим, выкурить Натаниэлю сигариллу на балконе – совершенно не то же самое, что Васе выкурить сигарету. Натаниэль курил раза три в день, и каждый поход мог занять до четверти часа. Делал он это неспешно, словно магический ритуал, затягивался, будто в последний раз. Медленно тлеющий огонек каждый раз завораживал его взгляд, плотный дым окутывал его, как в старых фильмах про ковбоев. Васю же связывало с вестерном лишь то, что курил он как паровоз, по две пачки в день, и при этом выпивал по десять кружек растворимого кофе. Выйдет на две минутки, через полчаса снова курить, а порой и чаще… Натаниэль жутко выделялся своей неспешностью. Понимаете, в наше время, когда жизнь протекает так быстро, тем более в столице, где темп с каждым годом наращивается, где люди вечно куда-то в страхе бегут, словно их подгоняют невидимой плеткой, Натаниэль будто нарочно двигался медленно. Как в кадре замедленного действия. И если даже он куда-то торопился, то делал это не как другие. Не бежал от страха, а шел уверенными широкими шагами к своей цели. Таких людей в наше время редко увидишь, а если и увидишь, то никак не спутаешь с походкой другого человека, пусть они хоть и движутся параллельно и с одной скоростью.

Вот и сейчас. Медленно налив коньяку, он придирчиво поднял бокал на свет. Что он там хотел увидеть, для меня загадка. За четверть часа ванная могла бы переполниться, жена Васи, наверное, уже двадцать раз бы сбегала проверить, у Натаниэля же все было рассчитано или ему было просто наплевать. Так же неспешно раздевшись, приготовив красиво расшитый черный халат, он аккуратно опустился в воду с бокалом в руке. Нога зацепила маленькую цепочку, которая вела к затычке для ванны. К другому концу цепочки была пристегнута маленькая ярко-желтая резиновая утка. Натаниэль впервые посмотрел на нее новым взглядом. Словно впервые увидел ее, забыв про предыдущие пять лет совместной жизни.

Почему утка? Почему не лебедь? Ну почему у всех в ванне утки? Лебедь бы смотрелся куда изящнее!

И действительно, квартира Натаниэля была вся в черно-белом цвете. Весь интерьер был контрастно оформлен именно так – немного белого в черном. Стены были выкрашены в черный, с редкими тоненькими полосами белого под потолком и под плинтусом. Потолки и двери же были белые. Люстры в каждой комнате были разными, но, как вы догадались, варианта для цвета было только два. Мрачное место для не готового к такому человека. К тому же стены повсюду украшали оригинальные офорты Франциско Гойи из серии «Капричос». Из цветного в квартире висела копия картины Фриды Кало «Мое рождение» да эта самая желтая утка. Ну совсем она не к месту!

Натаниэль смотрел на утку, и медленно, но настойчиво в голову закрадывалась мысль: неплохо было бы позвонить Норе. Черт бы побрал эту утку!

Нора Уайт – его девушка. Симпатичная американка с изысканными длинными волосами цвета льна. Знакомы они были около полугода. Познакомились в городском джаз-клубе, куда приходил весь цвет города пропустить стаканчик-другой. Натаниэль, увидев впервые Нору и ее волосы, сел за инструмент и сыграл Дебюсси, «Девушка с волосами цвета льна». Обычно он никогда не играл на публике, а тут во время игры и взгляда от нее не отрывал, хоть это было и неприлично! Потом они пили коньяк и запивали его ароматнейшим зеленым чаем.

К слову, запивать коньяк можно и жасминовым чаем. В этом деле главное – компания! Натаниэль с отличным вкусом подбирал подходящий чай к коньяку, в зависимости от цвета волос собеседницы. Главное: запомните, никогда не пейте коньяк с черным чаем. Если Натаниэль и пил черный чай, то только «ЭрлГрей», только с лимоном, и никакого сахара!

Натянув халат, Натаниэль с абсолютно несвойственной ему судорожностью набрал Нору.

Вася, в отличие от Софии, был готов к такому обороту. Привыкнуть к похмелью невозможно, но человек бывалый знает, как с этим бороться. У Васи провал в памяти образовался куда шире. Если София не помнила, как дошла до дому, то Вася смутно помнил Софию, не говоря уже о своих откровениях. Ох, если бы он помнил, что три часа говорил с девушкой, за которой наблюдал из автобуса! Но, увы, к тому моменту, как они познакомились, Вася успел влить в себя шесть пинт пива, не меньше.

…Обычный завтрак Васи состоял из трех кружек дешевого кофе и шести сигарет. Сигареты нынче дорогие, поэтому Катя, жена Васи, заказывала раз в месяц четыреста граммов табака и фильтры. Специальной машинкой Вася каждый день скручивал себе необходимое для выживания количество сигарет. Но после такой пьянки кофе пить было невмоготу. Выкурить целую сигарету оказалось испытанием. День был потерян.

За редким исключением, так у Васи проходили каждые выходные.

Разум Васи будто со стороны смотрел на окружающую его реальность. Как можно так жить? Это насколько нужно было отдаться во власть воображения, чтобы так себя запустить? Воображение – штука именно такая, дай ей только волю. Маленькое семя воображения давно пустило у Васи жирные разветвленные корни, рассекая объективную почву разума. Он считал себя безвольным и слабохарактерным. Но на самом деле это было не так. Он мог твердо принимать решения, если четко формулировал у себя в голове позицию, основанную на здравомыслии.

Например, когда Вася не хотел идти на работу, разум не мог принять такое решение. Тогда он на часик-другой отдавал себя воле воображения. И оно, естественно, заботливо находило для него сотни причин на работу не идти. И только после того он мог на что-то решиться. Но решение, принятое с ложной уверенностью, час спустя казалось заведомо неправильным. Здравомыслящему человеку достаточно минуты, чтобы принять решение. И еще минуты, чтобы проанализировать причину, из-за которой в голове вообще возник тот или иной вопрос.

За последние пять лет именно таким образом Вася принимал решения. Полностью отдав разум в плен воображения. И в редкие минуты, когда мозг сопротивлялся, он напивался, включал компьютер и окунался в виртуальный мир танков. Но сегодня вся схема саморазрушения пошла под откос.

Вася завтракал на балконе. В голову закрадывались здравые мысли, но воображение упорно называло их бессмысленными и следствием депрессии. Ведь в своем воображении Вася не мог влиять ни на что, опять же потому, что считал себя слабовольным и ленивым. За последние пять лет он безвозвратно потерял себя. На деле же он потерял лишь часть своего безграничного тщеславия и юношеского максимализма. Вася был неуверенным в себе человеком, к тому же напрочь лишенным самоуважения.

Но в эти дни случились события, разрушившие его воздушный мир. Здравый смысл пробудился, стряхивая с себя оковы воображения. И София зародила в его голове идеи, которые потом помогут стряхнуть оковы современного рабства. Вася всегда будет думать, что идеи пришли к нему в голову сами. Ведь он не помнил, о чем говорил с Софией.