Сергей Стреляев - Когда нет смысла в именах

– Мам, если ты не перестанешь, мы поссоримся! – бросив драгоценности, насупилась Ира.

– Да из-за кого ссориться?! Нашла тоже! Как жить-то будете?

– Проживем! Не переживай!

– Так вот знай: от меня копейки больше не получишь! Мало мне тебя содержать, так еще и дружков твоих малолетних обеспечивай!

– Как ты можешь!

– Это ты как можешь? Давай еще забеременей от него!

– А что? Захочу и забеременею!

– Тогда домой не суйся!

– Могу прямо сейчас уйти!

– Скатертью дорога! Есть захочешь, вернешься!

Громко хлопнув дверью и услышав вслед недовольное ворчание матери, Ира выскочила во двор. Пробежала мимо усаживающихся в легковушку подруг и, не замечая поедающих ее взглядов чужих парней, помчалась на встречу с Игорем.

Розовое платье ярко вычертилось среди однообразных нарядов людей, девушка вынырнула из-за поворота и, заметив Игоря, привычно помахала ему рукой. «Все позади, главное – я с ним», – были ее последние мысли перед обычным приветствием.

– Привет, мой милый! – пронесся над гуляющей толпой звенящий, голос. – Прости, опоздала!

– Чего ты снова орешь! Сколько можно говорить…!

На этот раз Игорь не ошибся – прохожие не упускали их из виду. Но причиной внимания служили не выкрики, а полупрозрачное платье, стройные загорелые ноги и разбрасываемое Ирой электричество счастья.

– …Пойдем, посмотрим, как молодежь целуется, – приблизились к ним две женщины.

Влюбленные обернулись.

– Извините, – прошептала одна из них, подталкивая локтем вторую к бегству. – Ты видела как блестят ее глаза, а слез-то нет! – делились женщины впечатлениями, не заботясь о близости обсуждаемых.

– Вот видишь, все хорошо. Все ерунда! – целуя парня, заставила его обнять себя за талию. – Пусть смотрят, пусть завидуют! – ее смех, по-детски счастливый, поплыл над головами. Люди улыбались, становились друг к другу теплее.

Уже жалея о принятом решении появиться на людях…, «да еще и в долг влез», Игорь схватил девушку за руку, потащил в темноту парка. Ира, едва за ним поспевая, подворачивала ноги на разбросанном вокруг мусоре, выбивала каблуками частую дробь из разбитых дорожек.

– Ну чего ты? – остановившись, потерла передавленное любимым запястье. – Я могу и на людях целоваться, мне не стыдно!

– Хватит! Сядь вон на лавку… и перестань смеяться!

Не зная, как выплеснуть гнев, Игорь крепко схватил девушку и, осознавая свое бессилие, стал жадно, больно и зло ее целовать. Его руки не знали отказа ни в чем. Все настойчивее и смелее он требовал близости.

– Ты хочешь? – все же решил спросить Игорь, ничуть не ослабляя хватки.

– Не знаю, – впервые померк ее голос.

– А у тебя было?

– Нет…. Я боюсь…, но если ты хочешь…, если так нужно, то я согласна, я на все согласна. Только будь понежнее, мне больно…

Стихали голоса, лишь редкие парочки вздыхали в потаенных местах сонного городка да сильнейшие из шумных компаний допивали остатки праздника и вина. Чуть шелестя, мелким бисером в лужи ложился дождь. Он держал ее влажную ладонь и ускорял шаг. Она не поправляла взъерошенные волосы и больше не смеялась, не шутила.

– Ты завтра придешь? – ее голос дрожал, она не хотела, но спрашивала. – Не обнимай, сначала ответь.

– Конечно, приду, – небрежно отмахнувшись, рассмеялся Игорек.

Смеялся он и на следующий вечер, рассказывая о любовном приключении друзьям. Стас ободряюще похлопывал его по плечу и поздравлял с одержанной победой.

Они оба смеялись, а остальные молчали. Скуривая одну сигарету за другой, молчал и я. Меня уже тошнило от полученной дозы никотина, но я продолжал курить и рассматривать грязную лужу у себя под ногами. Я знал, что больше не увижу приветственного взмаха ее руки, ведь теперь, пряча мокрое лицо в волосах, снявши туфли с обломанными каблуками, Ира шла домой и шептала тому, кто больше не пришел: «Сегодня я не опоздала».

«Прилетайте к нам в гости,

мы поищем, чем гордиться»

Не замечая грязи, Аня быстрыми шагами шлепала по летним лужам. Ее маленькие босоножки давно промокли насквозь, а стройные ноги покрылись капельками черной глины по самую юбку. Недавно закончился ливень, если бы не он, девушка давно была бы дома. Лишь разбушевавшаяся стихия удержала ее на несколько минут в деревенском клубе, где проходила пятничная дискотека.

Утирая тонкими руками, крупные слезы, девушка неслась, вовсе не разбирая дороги и, в конце концов, налетела на огромную кочку, плашмя упала в лужу.

– Так мне и надо, – крикнула она в пустоту и звучно зарыдала. – Дура, чего испугалась, – проносились самоосуждающие мысли в голове, – ведь уже двадцать лет, а все как маленькая. Ведь все это делают,…даже гораздо раньше. Чего же я жду, неужто принца на белом коне? В ответ врывались совершенно противоположенные, успокаивающие мысли: ведь он не любит тебя, просто хотел воспользоваться и все. Никаких чувств, только звериное влечение испытывает он к тебе. Ему без разницы: ты или другая.

– Нет, он хороший, – боролась она со своим вторым я.

«Ты вспомни, вспомни»…, – раздавалось внутри что-то пульсирующее и уходило под самое сердце, заставляя чувствовать ноющую, щемящую боль в груди и почти не дышать. Перед глазами пронеслись события происшедшие всего лишь полчаса назад, но уже успевшие превратиться во что-то очень далекое, как будто происшедшее совсем с другим человеком и, ни в этом тысячелетии.

Паша, огромный белокурый парень с атлетическим телосложением, нежно увлекал ее за собой в потаенные уголки клуба. Благодаря толстым стенам огни дискотеки и гам молодежи слышится не так отчетливо, словно сквозь толстый слой ваты. Парень начинает ее жадно целовать. Аня, ничего не подозревая, поддается на его ласки, как и неделю назад. Ведь он ухаживает за ней больше месяца, и в этом нет ничего предрассудительного. Ухажер в этот вечер хотел от нее большего, чем просто поцелуев и обычных ласк. Его рука нагло соскальзывает ниже талии. Девушка, наконец, понимает в чем дело. С силой пытается оттолкнуть его от себя. Паша гораздо сильнее. Она напрягается всем телом и ей все-таки удается отстраниться на некоторое расстояние.

– Пусти. Не хочу, – не своим, а каким-то чужим, звериным голосом кричит девушка. Паша этого не замечает или не считает нужным обращать внимания и снова, более настойчиво, пытается приблизить девушку к себе. В красных, разъяренных глазах прыгают горящие, дьявольские огоньки. С ужасом Аня замечает, что в них нет ничего человеческого. Исчезла вся нежность, вся теплота, которую она так ценила. Осталась голая прихоть, которую вряд ли чем-то остановишь. Собравшись с последними силами, сильно бьет его ладонью по лицу. Не ожидая такого серьезного сопротивления, он на минуту опешил и выпустил девушку из объятий. Растерянность в его глазах длилась не долго, она сменяется гневом.