Сергей Стреляев - Когда нет смысла в именах

– Ты что ошалела, что ты себе позволяешь! – злоба сильно исказила его некогда красивое лицо. Белые зубы оскалились, словно у хищника, кожа покрылась красными пятнами. – Чего тебе еще не хватает? Месяц за тобой хожу как привязанный. Цветы, конфеты, постоянные растраты, а ты.., – на крик уже сбежалось немало танцующих в хорошем подпитии и молча наблюдали за сценой, держась немного поодаль. – Ну и убирайся в свой город, приперлась она сюда носом крутить. – Еще вчерашние друзья молчали с ехидными, злорадными улыбками не произнося ни звука. Вслед довелось выслушать столько скверны, что если бы не личное участие, Аня ни за что бы не поверила, что все это извергал он. Тот, о ком она уже давно думает по ночам, тот, из-за кого и для кого в ней начало зарождаться самое светлое чувство.

Ей и теперь казалось, что она слышит вслед насмешки пьяных парней и распутных девиц, которые сразу начали извиваться вокруг первого парня в деревне, поочередно перебивая друг друга, вставляя свои острые иглы насмешки и упреки в ее адрес. Даже сейчас, лежа в луже, и слушая отдаленный рокот толпы, ей чудилось, что смеются именно над ней.

– Нет, ну как он мог! Знает, что завтра уезжаю. Решил оправдать свои затраты, чтоб деньги не пропали, какой цинизм. Неужели все имеет свой денежный эквивалент. Хотя, наверное, нужно было сделать то, чего он хотел. Нет, нет – после этого мне не жить. Уж лучше завтра уеду, и все будет кончено. А как он восхищался мною, какие слова говорил: и про тонкий, словно у березки, стан, и про черные как нефть, немного с завитками волосы. Про огромные карие, не знающие дна, глаза, про милые его сердцу алые губы, правильный маленький носик и звонкий, такой естественный смех. Ход ее мыслей перебил жуткий свистящий вой, раздавшийся над ближайшей посадкой. Аня рефлекторно подняла голову по направлению к звуку. Уже прояснившееся небо, мерцающее мириадами звезд, разрезала огненная дуга. Через секунду раздался оглушительный взрыв, затрещали валящиеся деревья, гулко охая потревоженные случаем.

– Метеорит, наверное, – быстрым шагом, местами срывающимся на бег, отправилась на зарево разгорающегося пожарища. Неведомое любопытство влекло ее все дальше вперед. Она уже не помнила прошедшее и с ярой настойчивостью продиралась сквозь заросли кустарника. Вскоре кровь засочилась по исцарапанным рукам и ногам, но девушка не отступалась. Наконец, ей удалось добраться до места.… Поблескивая зелеными огнями, что-то металлическое торчало во вспаханной, как огромным плугом, земле. Борозда уходила вдаль и скрывалась во тьме ночи. Вокруг валялись поваленные с корнем вырванные вековые дубы. Кое-где догорал кустарник. Аня слышала, как бьется ее испуганное сердце, но вернуться назад уже не могла. Возле того, что было похоже на кабину летательного аппарата, лежал человек без признаков жизни.

Парень с трудом и болью приподнялся на локтях, повернув голову, взглянул на девушку. Такого взгляда ей видеть не приходилось. В глубине голубых глаз читалось безграничное непонимание, разумная и, в то же время, детская наивность. Он, молча, звал ее, просил помочь. Теперь ее не пугали ни летательный аппарат, ни одеяния (точно золотая чешуя) пилота. Девушка мало, что тогда понимала, но знала одно – необходимо помочь. Не осознавая, сама любовалась им: крепкое тело, правильные черты лица, идеальный овал. Только подбородок выступал немного больше вперед, чем следовало бы. Лицо с абсолютным отсутствием морщин и складок, чуть желтее цвет кожи, чем у европейца, с оранжеватым оттенком, делали невозможным определение его истинного возраста. Он всегда должен был казаться молодым, не старше двадцати-тридцати лет. Прошло еще какое-то время в безмолвной нерешительности. Небо понемногу наполнялось шумом винтов приближающихся вертолетов – погоня. Едкий дым пробрался в легкие, заставляя проснуться от «сна» и приступить к действиям.

***

Минуло несколько часов пока, Аня дотащила парня домой. Переодела в одежду своего брата, который в это время служил в армии. Наскоро попрощавшись с бабушкой, предварительно выслушав упреки – на ночь, глядя… – и все в таком роде, отправилась в свой родной город…

За время дороги «гость» не произнес и слова. Зато ему стало гораздо лучше. Он с одного взгляда понимал свою спасительницу и внимательно рассматривал все, что бы ему ни попадалось.

Несколько часов тряски, и вот старенький ржавый автобус, хлопнув выхлопными газами, скрылся за поворотом, оставив двоих безымянных посреди роящихся, вечно торопящихся людей со стеклянными взглядами. Пришелец с изумлением рассматривал мимо проходящих людей и все удивлялся, как при такой огромной скорости передвижения они умудряются не столкнуться друг с другом. Словно и не люди вовсе, а механизмы со встроенными микрочипами, отвечающими за неведомые маршруты.

– Пойдем, пойдем скорей, – заторопилась девушка, – опять дождь собирается.

Ей казалось, он ее действительно понимает. Нежно улыбаясь, взяла за руку и так же аккуратно увлекла за собой. Не успели ступить на зебру, при зеленом свете для пешехода, как их зацепила мимо летящая машина. Противно лязгнув тормозами, «Мерседес» съехал на обочину. Наружу вылез лысый мордоворот размером со старинный шкаф. Вокруг, как всегда в этих случаях, начали собираться праздные зеваки. Помогая встать своей спутнице на ноги, парень оглядел окружающих людей. Как не старался, но ни сочувствия, ни сострадания, вообще никакого участия к произошедшему уловить не смог. Им даже ни кто не собирался помогать. Всего лишь один из способов развеять тоску да вечером обсудить за ужином (чем дальше, тем меньше остается тем для разговоров. Души пустеют день за днем), немного попричитать, – мол, совсем обнаглели эти богачи, нужно с этим что-то делать.… Вот если бы меня так… – они ошибались. Сбей их на смерть, последствия были бы те же. Человек лежал бы себе на дороге несколько часов и все брезгливо проходили бы мимо. А то сообщишь куда следует, потеряешь уйму времени: показания давай, по судам затаскают. Пусть лучше кто ни будь другой проявит милосердие.

– С вами все в порядке? – тряс ее за рукав подоспевший ДПСник.

– Нормально, – огрызнулась девушка, пытаясь привести растрепавшиеся волосы в порядок.

Подошедший амбал нагло пыхал своей раскрасневшейся от винного перегара мордой. Его пухлые чисто выбритые щеки и подбородок, который практически слился с шеей, покрылись испариной. Желтые глаза выпучивались из орбит, словно после интенсивной пробежки. Жирные, волосатые пальцы, всецело покрытые золотыми перстнями, небрежно вертели ключи от дорого автомобиля.

– Я из-за вас колесо пробил, – раздалось как из трубы, – кто теперь оплатит ремонт? – казалось, что ему нечем занять руки, так как на его белом атласном костюме не было карманов, куда их можно спрятать, приходилось выделывать все возможные виражи у себя над головой.