Наташа Шторм - Аннушка

─ Мам, ты что творишь?

Я вопросительно взглянула на дочь.

─ Ты же напилась до чёртиков. Клима сыном назвала.

Я кивнула.

─ Так и есть.

Естественно, на утро я могла пожалеть об этом поступке. Но сегодня я чувствовала, что получила сына. Не родила, не нашла в капусте, а именно получила, как щедрый дар судьбы.

─ Мам, мы же договорились. Я твой единственный ребёнок. Никаких сыновей! И любить ты продолжаешь меня одну!

Я взглянула на зятя. Тот только пожал плечами.

─ Том первый, страница двадцать третья, пункт три. Сам читал. Там и расписочка Ваша приклеена.

Бабушонок подкралась сбоку и взяла меня под локоть.

─ Чего за митинг Вы тут устроили?

Милка приосанилась.

─ Клим досконально проштудировал все мои требования. И согласился с ними. А вот мусик забыла собственные клятвы.

Я напряглась. Кажется, классе в шестом, Милка взяла с меня расписку, что любить я её буду больше всех, больше собственного мужа, больше её мужа и даже больше будущих внуков. Тоже мне, король Лир в юбке. Тогда мне это казалось какой-то забавой, а вот сейчас всё всплыло на белый свет.

─ Вспомнила?

Я кашлянула и почти протрезвела.

─ Да, но это было так давно!

─ У документов нет сроков давности. ─ Бабуля! А как же без неё! ─ Ты забыла, чья Милка правнучка?

Нет. Секретарша КГБ не давала мне этого забыть.

─ Ладно, мать-жены-моей, пойдём к гостям! ─ Клим миролюбиво приобнял меня и потянул к столу, но я упёрлась каблуками в ковровую дорожку.

─ Тр-р-р-р! Притормози-ка!

Широкие двери распахнулись, и я увидела собственного супруга с огромным букетом.

─ Удот! ─ процедил сквозь зубы бабушонок.

─ Полностью согласна. ─ Кивнула бабуля. ─ Ладно, коль дочь к алтарю не сопроводил, пусть хоть жену домой дотащит. Хватит Аньке пить!

Я хотела объяснить, что совсем не пьяная, что почти очень даже трезвая, но слово бабули в нашей семье являлось законом.

─ Ань! Ты как?

─ Нормально. ─ Я поправила на голове грелку со льдом и потянулась к пачке шипучего «Аспирина». ─ Игорь, скажи, что ты делаешь с утра после пьянки?

Муж усмехнулся.

─ Как в том анекдоте, слушаю твои нравоучения.

Моя голова разрывалась на части, к горлу подступала тошнота. Вот к чему, а к нравоучениям, я была готова меньше всего.

Шипучая таблетка растворилась в воде. Игорь поднёс стакан к моим пересохшим губам.

─ Пей маленькими глоточками, а потом в душ.

После принятия водных процедур мне, действительно, полегчало. Я сидела на диване в махровом банном халате, с полотенцем на голове и потягивала крепкий чай.

─ Выжила? Я рад.

Особой радости на лице мужа я не прочитала. Усевшись напротив, мой благоверный хрустнул костяшками пальцев. Такое он проделывал в период глубоких душевных волнений.

─ Нам нужно поговорить. Серьёзно.

Серьёзно? Это интересно. Мозг тут же включился в работу.

─ Я ухожу от тебя, Аня.

Вот те раз! Эта новость меня совершенно не расстроила. Разве что, удивила. Возможно, я б и пригорюнилось, если бы подобные слова прозвучали раньше, но после того, как меня покинула дочь, ни уход мужа, ни отъезд Мышильды (если бы та решила съехать, скажем, в подвал), на меня не действовали.

─ Чего молчишь? К этому всё шло. ─ Игорь поднялся и прошёлся по комнате. ─ Я выполнил условия договора. Теперь свободен.

─ Договора?

Супруг высоко поднял брови.

─ А ты не знала? Что, реально? Тогда у бабули своей подробности спроси.

─ Спрошу, обязательно. Что дальше?

Игорь сделал очередной круг.

─ Квартиру оставлю тебе.

Я усмехнулась.

─ Очень благородно. Особенно, если учесть, что она досталась мне от деда по завещанию. А кредиты?

Муж тяжело вздохнул.

─ Как только пойдёт прибыль…

─ Как только? Я это уже лет двадцать слышу. Ладно. Ты вернёшься в Москву?

Супруг покачал головой.

─ Да нет. Тут останусь. Сегодня соберу вещи и перееду к Жанне.

Вот это был настоящий сюрприз.

─ К Сухановой? Я не ошиблась?

Мадам Суханова преподавала русскую литературу на моей кафедре. Ничего не скажешь, удар ниже пояса. Становиться предметом сплетен в Универе совсем не хотелось.

─ Мы любим друг друга. Давно. Вот решил, как Милку замуж выдам, так и расскажу тебе всё.

─ Выдал? Явился к концу банкета. Это называется, выдал?

Игорь уселся в кресло и скрестил руки на груди.

─ Ладно, Анька, ты думай, что хочешь, а я пакую чемоданы.

Отставив чашку, я повалилась на диван. Подумаю обо всём позже, когда в голове просветлеет. А пока следует хорошенько выспаться.

Я закрыла глаза и вдруг увидела знакомое лицо. Глеб. Он стоял у камина и с осуждением смотрел на меня.

─ Свадьба! А ведь ты даже не пригласила. Забыла? А жаль.

Падая в пропасть сновидений, я всё ещё пыталась удержать перед глазами образ любимого мужчины.

Я ничего не забыла, Глеб!

1997 год

─ Э-эй! Люди! Есть тут кто?

Я отошла от камина и улыбнулась бодрой старушке.

─ Аннушка?

─ Да.

─ Значит, тёзка. А я баба Нюся, стало быть, соседка ваша.

Баба Нюся скинула валенки и втащила на кухню огромную клетчатую сумку.

─ Шурка, водитель Глеба, заезжал, сказал, мол, гостья у хозяина. Надо бы покормить.

Я покраснела.

─ Я не гостья. Я сотрудница. Работа с проживанием. Да и кормить меня не стоит. У меня всё есть.

Старушка презрительно уставилась на десять пачек сублимированной лапши и три банки тушёнки.

─ И это еда? Это же настоящая отрава. Вот провиант. Разложишь по полкам. На неделю хватит. А я с дедом, как ворочусь, ещё вкусняшек привезу. Автолавка тут пару раз в месяц появляется, а, как дороги заметёт, и того реже будет. Всё в райцентре покупать нужно. А туда не наездишься.

Что ж, и то верно.

Я потянулась к кошельку.

─ Сколько я Вам должна?

Баба Нюса замахала руками.

─ Глебушка оплачивает. Это не обсуждается. ─ Она присела на стул. ─ Тут телефонов нет, но у деда моего рация имеется. Если скорую вызвать, или милицию, упаси Бог, беги к нему. Крайняя изба у леса. А дед мой, Яков Потапович, лесником четвёртый десяток служит.

Я помялась у стола.

─ У Вас красивое село. Дороги хорошие.

Бабушка кивнула.

─ Спасибо Глебушке. Когда он участок тут приобрёл, все думали, буржуин пожаловал. Скупит наши хатки за бесценок и построит вместо Подлужного посёлок модный для таких же буржуинов. Ать нет. Глеб Викторович сразу всех успокоил, мол, строю дом для личного пользования. Ни гостей, ни компаний тут не намечается. Только семья. И построил. Рукастый он оказался. Вон баньку, да беседку они с дедом моим вдвоём сложили, петушков на оконных наличниках вырезали. А потом Глебушка договорился с кем надо, заплатил, кому следует, и нам дорогу центральную заасфальтировали, да столбы электрические понатыкали. Вот.