Кара Линн - Останься

– И теперь ты понимаешь язык животных и можешь призывать медведей на помощь, если захочешь?

– Только если нужно задавить надоедливую бабу. Спать пора.

Он внезапно оборвал разговор и поднялся на ноги. Рядом уже стояла разбитая палатка. Небольшая, из темно-зеленого непродуваемого полотнища. Но вряд ли в ней могло быть тепло и уютно спать в такую погоду.

– А мы не замерзнем?

– Я не замерзну, – бросил он.

В палатке и правда было очень холодно. Я отчаянно стучала зубами, укутавшись с головой под легкий флисовый плед. Рядом горячей грудой возвышалось бескрайнее тело спасителя. Окончательно замерзнув и испытывая невероятное желание согреться любым способом, я прильнула к нему изо всех. Буквально вмялась собой в его грудную клетку и живот.

Я ожидала протестующих фраз или того, что он оттолкнет меня от себя, вскочив с тонкого матраса. Но он лежал молча. Я знала, что он не спит. Очевидно, стук моих зубов убедил его в том, что подобные бытовые условия доставляли мне существенные страдания. Какая гуманность!

Стало гораздо теплее. Под его кожей бушевало живое медвежье сердце, стремительно разгоняющее кровь по выступающим венам. Я остаточно мелко подрагивала, поджав колени к груди, когда на мою спину внезапно грохнулась огромная горячая ладонь. Ну вот и настал конец моим обогревательным маневрам. Сейчас он вышвырнет меня вон из палатки или даже отвесит затрещину… Но спаситель одним рывком притянул меня к себе, запрятав куда-то в область между своей шеей и бедрами.

Мне давно не было так спокойно и умиротворенно в глубине души. Показалось, что все мои недавние страдания и беды остались далеко позади, где-то за кронами вечнозеленых елей, затерялись в вязком свете покинутых городских улиц. Мое горе тихо поедала и растворяла река прошлого. Я ощущала себя крошечным существом в лапах сурового зверя. Но этот зверь не собирался терзать меня.

Я чувствовала запах его кожи, терпкий и почему-то как будто даже родной, хорошо знакомый мне. Словно из другой, прежней и давно забытой жизни. Сердце его гулко и часто ходило ходуном под ребрами, в которые я упиралась своим лицом. Он лежал совсем рядом, занимая своими плечами всю ширину крошечной палатки, как будто языческий бог обособленного крошечного мирка. Я жадно вдыхала запах горячего тела, цепко обхватив его лопатки своими руками.

Глупая жертва, которая добровольно шагнула в лапы свирепого хищника… Но почему мне не страшно? Ведь я совсем его не знаю. И легкомысленно отогреваюсь в руках чужого, огромного человека где-то в затерянной, безмолвной ледяной глуши?..

Я уже почти уснула, лежа в тесных медвежьих объятиях, когда где-то за горой раздался протяжный волчий вой. Я вздрогнула, открыла глаза и напряглась. С той стороны вершины по ночному снежному полю бродил голодный хищник. Как далеко он от нашей палатки? Не учует ли он двух нежданных путников?.. А вдруг он придет сюда?

– Тебе нечего бояться, пока я рядом, – низко загудело где-то над моей головой.

И я снова ему поверила…

Впервые после смерти дочери мне не снились изматывающие кошмары. Я проснулась на рассвете отдохнувшей, бодрой и даже немного веселой, несмотря на морозную погоду. В палатке Кира не было.

Я выбралась наружу. Костер все еще полыхал, а рядом с ним снег разрывали свежие человеческие следы. Затем они тянулись прочь, исчезая где-то за разрушенными обветшалыми стенами.

Я прождала долгих несколько минут. Его все не было. Мне стало страшно. И очень холодно. С ужасом я представила, как останусь здесь одна. Ночью, в полной темноте. Посреди заснеженной пустыни. Там, где рядом бродят голодные звери. Где негде спрятаться и нельзя согреться…

Из глаз хлынули слезы. Я металась вокруг костра, в страхе вскидывая руки и крича изо всех сил:

– Кир! Ки-и-ир! Где ты? Кир!

Мое безумие прервал сипловатый бас, раздавшийся позади моей спины.

– Я ходил в туалет.

О, эти протяжные и ненавистные прежде, нелепо растягиваемые гласные буквы! Сейчас это был лучший звук на свете, самый приятный и сладостный для моего слуха.

В порыве благодарности и нахлынувшего чувства облегчения, я бросилась мужчине прямо на шею, повиснув на нем, словно неуклюжий щенок. Слезы на моих щеках все еще отблескивали в свете блеклого утреннего солнца. Но страх уже полностью отпустил.

– Я думала, что ты бросил меня здесь одну.

– Я бы забрал палатку.

Я с трудом подавила желание хлопнуть его ладонью по лицу. Вместо этого я разжала руки и мягко опустилась в снег, отстраняясь от него. Он посмотрел на меня по-новому. Когда-то на меня смотрели так ранее. Но он – никогда. Неужели я нравлюсь ему? Или я сама придумываю себе то, чего нет? Воображаю?

– Пора идти.

Я потушила костер, забросав его снегом. Кир быстро собрал рюкзак, скрутил одеяло, матрас и палатку, пристегнул их ремнями на пояс за спиной.

– Снова собирается метель, в этот раз нам обязательно нужно обогнуть гору до наступления темноты, – он немного помолчал, а затем добавил. – Надеюсь, что сегодня ты пойдешь своими ногами и мы будем двигаться быстрее.

Он пошел вперед. Я послушно пробиралась следом. Солнце поднялось выше, осветив сверху белую пустошь у подножия горы. Задорно искрился иней на редких деревьях, растущих здесь.

С обратной стороны скалы голодный волк медленно убирался прочь, оставляя на рыхлом снегу круглые следы когтистых лап. Долиной целиком завладел новый морозный день.

Мы едва как ползли вдоль пологого склона. Вернее, это я еле передвигала ноги, выбившись из сил. А Кир резво шагал вперед, раз за разом бодро вытаскивая свои ступни из сугробов. Казалось, что никакие силы мира не могут нарушить его планов или сбить с намеченного пути.

Мы уже практически обогнули первую горную гряду. Развалившаяся лыжная база осталась где-то далеко позади, за сереющими скальными камнями, облаченными в белые шапки. То ли мне совсем не хватало выдержки и физических тренировок, то ли я просто окончательно устала, но я начала задыхаться. Двигаться вперед становилось все сложнее.

– Подожди… Стой…

Я с размаху уселась в небольшой сугроб, дыша, словно смертельно раненный бизон. Легкие как будто сжались в грудной клетке. У меня начала кружиться голова, постепенно теряли чувствительность губы и кончики пальцев… Неужели я замерзаю? Но ведь мороз не казался сегодня таким уж суровым. Более того, от быстрой ходьбы мне было даже немного жарко.

– В чем дело? – Проворчал Кир.

Он остановился. И теперь стоял, недовольно глядя на меня сверху вниз, придерживая обеими руками лямки большого туристического рюкзака на своих плечах.

– Не знаю… Тяжело-о…

Я так и не смогла отдышаться. Грудь отказывалась набирать в себя горный воздух, хотя я неистово старалась вдыхать как можно глубже.