Станислав Гольдфарб - Байкал. Истории сибирской старины

В середине 17 века только Восточная Сибирь давала 80 тысяч соболей в год, а в целом в России добывалось 200 тысяч зверьков.

Пушной промысел был развит повсеместно. Нельзя сказать, что царское правительство не пыталось его регламентировать. Еще царь Алексей Михайлович Романов, а затем Петр I издавали указы относительно порядка промысла. Но к 90-м годам XIX в. добыча пушнины в Восточной Сибири упала в два раза. В 1910 году во всей России охотники продали всего 27 тысяч соболиных шкурок. Истребление соболя было ускорено резким повышением цен на шкурку с 1900 года. В 1910—1912 годах заготовительная стоимость баргузинского соболя достигла огромных по тем временам цен – 235 рублей в среднем за шкурку и даже 400, а иногда и 600 рублей за наиболее ценные.

Баргузинской соболь считался одним из лучших в мире. Для охраны его был создан Баргузинский соболиный заповедник, а для организации пушносырьевых торгов в Баргузинском уезде действовали две ярмарки – Баунтовская и Улюнская.

Над соболем, который добывался без особых ограничений, к началу ХХ века нависла угроза исчезновения как вида. Единственным выходом из ситуации был полный запрет добычи соболя и создание заповедника. И действительно, такой закон последовал в 1912 году: промысел соболя запрещался повсеместно в течение трех лет. Тогда же Департамент земледелия сформировал три экспедиции для изучения состояния соболя в Восточной Сибири. Один отряд должен был работать на Байкале, второй в районах Восточных Саян и третий на Камчатке. Байкальская экспедиция получила название Баргузинской, поскольку работала на территории Баргузинской долины, где соболь был, как уже говорилось, самого лучшего качества. Возглавил отряд очень известный в России знаток пушного промысла Г. Г. Доппельмаир. В экспедиции было еще четверо участников: Д. Н. Александров, А. Д. Батурин, К. А. Замбелин и З. Ф. Сватош.

21 июня 1914 года участники Баргузинского отряда прибыли в Усть-Баргузин. После непродолжительной подготовки 1 июля на пароходе «Святой Феодосий» экспедиция высадилась в Сосновской бухте на северо-восточном побережье Байкала у западных отрогов Баргузинского хребта. Эти места замечательно описаны прекрасным бурятским писателем Михаилом Жигжитовым. Подлеморье – так любовно звали этот район Байкала русские, буряты и эвенки.

В 1914 году участники экспедиции ушли в свои первые маршруты. Д. Н. Александров отправился вдоль берега Байкала до устья Большой. В его задачу входило исследовать водораздел речек Езовка и Большая. Потом он поднялся к речке Курумкан, прошел долинами речек Таркулика и Одораченка. Один из его маршрутов лежал к устью Большой Черемшанки: исследователю нужно было в итоге оказаться в долине реки Баргузин.

Северные байкальские территории исследовал сам Доппельмаир. А Сватош отправился по долине реки Нергили. Фактически заповедник стал работать с 1915 года. Именно с осени 1915 г. усилиями членов экспедиции на территории будущего Баргузинского заповедника была установлена охрана соболя. Шесть стражников вели наблюдение за местностью.

Исследования продолжались и в дальнейшем. Целью экспедиции было создание будущего Баргузинского заповедника. 17 мая 1916 года постановлением иркутского генерал-губернатора у эвенков изъяли из пользования часть земли, и таким образом был создан сам заповедник и казенный охотничий участок при нем. После многочисленных приключений экспедиция закончила свою работу, а ее участники, за исключением З. Ф. Сватоша и К. А. Забелина, возвратились в Петербург. Последний заведовал охотничьим эксплуатационным участком, а Сватош руководил собственно соболиным заповедником. Они так и остались на всю жизнь преданными этому делу, оба прожили яркую жизнь и последние дни свои провели в заповедных местах.

20 января 1917 года министр земледелия представил в Сенат записку «Об учреждении Баргузинского заповедника».

Общая площадь составила 200 000 га. Одновременно созданный Баргузинский казенный охотничий участок составил 370 000 га.

Баргузинский заповедник расположен на северо-восточном побережье озера, примыкая к баргузинскому хребту. 100 километров побережья Байкала входит в состав этого уникального природного образования. Площадь заповедника составляет в настоящее время 263 200 гектаров, туда входит и трехкилометровая полоса акватории самого озера.

Племена и народы, которые населяли лесные территории Прибайкалья, занимались активной охотой. Там же, где таежная местность сменялась лесостепью или степью, охота шла пассивным способом: с помощью различного вида ловушек, капканов и иного охотничьего инвентаря.

В некоторых районах охотничий промысел играл первостепенную роль в хозяйственной жизни. К примеру, для Южного Прибайкалья он являлся основным родом деятельности населения вплоть до 50-60-х годов ХХ века.

И. Г. Георги, описывая промыслы народов, населяющих байкальские берега, остановился на «зверловствующих Тунгузах»: «Звериный же промысел производят различно. Они употребляют при том луки, стрелы, рогатины, силки, ловушки, а особливо самострелы и приученных к гоньбе зверей собак… Поелику они ходят на звериной промысел обыкновенно поодиночке и притом смелы, то немало пропадает их от нещастных приключений, падения с гор, увязывания ногами промеж зыблющихся накипей, коими каменистые горы усеяны, также от быстроты рек, от хищных зверей и так далее…

Упражнявшийся щастливо в звериной или рыбной ловле Тунгуз принимается за содержание оленей; оскудневший же оленный Тунгуз берется за звериный промысел и рыбную ловлю либо разводит собак: но ни тот, ни другой не променяют лесов и гор на чистые степи или звериного и других промыслов на скотоводство».

Известно, что в прибрежной полосе Байкала добывали и бобра. Бобровые меха ценились очень высоко, и за них нередко отдавали соболей.

Особой статьей охотничьего промысла была добыча пушного зверя. Удачный сезон приносил экономическое благосостояние семье.

По осени собирал охотников делить «подлеморские речки» знаменитый на весь мир баргузинский соболь. На специальных съездах договаривались, кто и где будет соболевать. Соболевщик – профессия трудная и опасная. Застраховаться от всего было невозможно. Охотника подстерегали непогода и снежные лавины, труднопроходимые перевалы и горные дороги – зачастую единственный путь в определенное время года, позволяющий попасть к местам обитания соболя. Пока Байкал не встал, попасть из Подлеморья к Баргузину можно было только через горы. Этот переход был очень труден, т. к. идти приходилось по безлюдной местности, перебираясь с гольца на голец. Ветра, обычные в крае в это время года, в горах свирепствуют с особенной силой, навевая среди скал огромные массы снега – так называемые навивы, суметы. Насколько тяжел переход в такую пору, можно судить по приведенному ниже рассказу бывалого промышленника, которому случалось совершать столь опасные путешествия.