Николай Жуков - Следую своим курсом. Очерки и рассказы о тех, кто связал свою судьбу с флотом

И как же разительно отличалась калининградская природа от природы донецкой, что провожала меня на воинскую службу. Меня встретили смешанные леса, чередующиеся с широкими полями, непривычные растения и деревья, покрытые мхом, изобилие лесных грибов и ягод. А там, далеко на Родине, остались просторные черноземные степи, распаханные человеком, и подготовленные к следующему севу.

Здесь у Земланда Седая Балтика упирается в разновысокую полосу белых песчаных, хрустящих, как снег в морозную погоду, дюн, за которыми прячутся прекрасные буковые рощи, созданные руками человека,

В лесных зарослях даже в холодные месяцы осени можно найти зеленую траву, цветы, переспевший шиповник, падающий с веток боярышник, гроздья рябины, дикие яблоки или груши. А как прекрасен аромат упавшей листвы, влажной пожухшей травы и потемневших желудей, сильно напоминающий запах крупных грецких орехов и листьев, растущих на огромном дереве во дворе родительского дома!

До сих пор мало кто из местных знает, насколько полезны и вкусны семечки чинар (так на Кавказе называют буки). Говорят, что по своей калорийности они не уступают кедровым орешкам!

Некоторые из этих удивительно стройных и красивых деревьев с белыми стволами, покрыты вечнозеленым вьюнком, тянущимся ввысь к их вершинам. Ему не страшны ни холода осени, ни зимние морозы. Много лет назад, чинары поразили меня своей белизной и величием, отчаянным стремлением дотянуться до солнца. Тогда среди морских пехотинцев была примета, если напишешь на стволе бука свое имя, месяц и год призыва на службу, то вернешься домой вовремя – день в день!

Прошли годы, и я в который раз пытаюсь отыскать следы тех самых надписей на чистой белой коже старых лестных великанов, но тщетно! Деревья с годами меняются и очищаются от прошлых ран, нанесенных снарядными осколками, пулями, и острыми ножами наивных матросов. Они продолжают тянуться к солнцу, становясь еще более могучими.

Осенью в этом поистине королевском лесу я всегда нахожу душевное утешение и божью благодать. Блеск позолоченных деревьев и звонкий щебет многочисленных птиц помогают мне снимать многочисленные, травмирующие человеческую душу, стрессы.

Я прихожу в восторг от широколистных кленов и роскошных лип, от прибрежных приземистых сосен и огромных стройных лиственниц, от величественных могучих многолетних каштанов и зарослей лесных орехов. Меня завораживают древние дубы-колдуны, повидавших на своем долгом веку и рыцарей-тевтонцев, и солдат шведского короля Густава-Адольфа, и наполеоновские штандарты, и разъезды донских казаков генерала Платова, и плащ-палатки, и красноармейские звезды бойцов генерала Гурьева. Бывает, прижмешься к стволу древа, и кажется, что многовековая мощь и здоровье растения передаются мне, омолаживают мой уставший организм.

Порой вместе с родными и друзьями, мы ходим на экскурсии к заброшенным немецким артиллерийским укреплениям, местам, где когда-то стояли дома и усадьбы прусаков, находились старинные кладбища. Здесь жили другие люди, была совсем иная цивилизация, иная история. Она манит своей таинственностью.

Прекрасны виды на сказочный лес, Приморскую бухту и Калининградский залив, когда стоишь на берегу у Восточной Гривы. Заросли камыша местами прорезаны путями диких кабанов и уже редко встречающихся косуль. К воде тянутся тропки каких-то водоплавающих зверьков, которые, передвигаясь к береговой черте, брюшком тянут за собой стебли травы, указывающие направление движения животного. А еще лет тридцать назад, поздней осенью, мне приходилось видеть символ Восточной Пруссии – гигантского красавца лося, который останавливался у КПП танкового батальона морской пехоты, и долго с недоумением наблюдал за шоссе Балтийск – Калининград, всякий раз удивляясь появлению в своих владениях наглых непрошенных гостей – рычащих автомобилей.

Бывали случаи, когда целые семьи диких кабанов, утомленные встречами с многочисленными грибниками, выходили прямо на дачные участки. А однажды, во время очередной пробежки, мне посчастливилось встретить целое стадо косуль из пяти особей. Не почувствовав моего приближения, они стремительно разлетелись в разные стороны, и казалось, прыгни, как футбольный вратарь к близстоящему животному – дотянусь до его звонкого копытца! Как-то раз, в холодном ноябре, во время раннего снегопада я встретил среди лестных зарослей, ослепшую от белизны лису. Ветер дул с ее стороны, и зверь не почувствовал моего приближения. И я, продолжая свой кроссовый бег, шутливо попытался догнать Патрикеевну, но тщетно, через пять десятков метров ее и след простыл! Именно таким таинственным способом умеют уходить от вражеской погони моряки-спецназовцы и разведчики морской пехоты, выполняя непростые задачи флотских учений.

Юные кадеты моего класса всегда поражаются тому, что спустя десятилетия на балтийской земле остались нетронутыми глубокие шрамы от былых штурмов и сражений, как густо она начинена «эхом войны»! Каждый год она выдавливает из себя все новые и новые снаряды, мины и гранаты времен Великой войны, создавая поле деятельности для саперов. То там, то здесь, возле поселков Мечниково и Павлово среди берез, кленов, буков и осин, хорошо просматриваются осыпавшиеся траншеи, одиночные солдатские и танковые окопы, минометные и зенитные позиции, огромные черные воронки, остатки блиндажей и землянок, шпалы и насыпи узкоколеек, поворотные железобетонные артиллерийские площадки.

Порой, под многолетним слоем упавшей с деревьев листвы можно обнаружить россыпи автоматных и винтовочных гильз, еще черные пулеметные ленты, магазины легендарных ППШ, кинжалы и тесаки, трехгранные русские штыки, металлические тубусы для полевых карт, и не истлевшие отвороты черных морских шинелей, на пуговицах которых изображен не наш якорь. То и дело между песчаными холмами-курганчиками, встречаются кованные немецкие матросские ботинки с высоким берцем, прострелянные пулями лоскуты синих фланелевых рубах и лопаточные кости человеческих останков. Очевидно, все это когда-то принадлежало защитникам фашистской военно-морской базы Пиллау или воинам-гвардейцам армии генерала Галицкого, сцепившимся друг с другом в беспощадной, страшной и смертельной схватке. В тех жестоких боях, погиб каждый четвертый советский воин – чей-то отец, дед или прадед!

Северный ветер шевелит микроскопические песчинки береговых дюн, перенося их на дальние расстояния. И в очередной раз оголяются новые артефакты ушедшего времени. Эта земля хранит ещё множество неразгаданных загадок и нераскрытых тайн!

Будто было это только вчера, как появился я на этой благодатной земле. Но за плечами уже тридцать пять лет, что прожиты на своей новой родине – гордом, мужественном, несгибаемом Балтийске.