Юрий Ручкин - Поздняя осень любви

– Я собираюсь выбраться в город, – пояснил он, – ты пригляди на всякий случай, чтоб не поймали.

– Ты с ума сошел, – прошипел в ответ Казбек, – за тобой старшина как коршун смотрит. Поймает – загремишь на губу!

– Сегодня Кристина приходила! Мы с ней договорились встретиться!

– Это хорошо, но старшина…

– Будем надеяться, обойдется, – ответил Саша, – я не могу не пойти. Такие девушки раз в жизни встречаются!

– Ну, удачи, – смягчился приятель, – спроси у неё, как подружка поживает.

– Хорошо! Спасибо, друг!

Александр бросился к своей койке и принялся лихорадочно готовиться к «побегу». Он аккуратно повесил форму на стул, поставил рядом сапоги. Уложил под одеяло несколько свернутых шинелей, чтобы было похоже на фигуру спящего человека, и в одном нижнем белье и тапочках направился к выходу.

– Я в туалет, – сказал он дневальному, а знаками показал ему на свою койку, где он сам якобы уже мирно спал.

Дневальный понимающе кивнул и отвернулся.

Александр направился к расположенному на улице туалету, осмотрелся по сторонам и, не заметив опасности, перебежками направился к дырке в сетчатом заборе, который окружал гараж. Сашка очень боялся, что старшина может выглянуть из своей каптерки и заметит фигуру в темноте. Солдатское нижнее белье отсвечивало не хуже фонаря. Но обошлось.

Пробравшись в помещение, он дал глазам некоторое время привыкнуть к темноте, а потом направился к автокрану, в кабине которого хранилось все «самое необходимое» для солдата: гражданская одежда, небольшой запас продуктов и даже пара бутылок спиртного.

Переодевшись, Саша осторожно подошел к пожарным воротам, которые вели на улицу. Беглец пошарил рукой над правой створкой и достал ключ, который с огромными усилиями был изготовлен им самим в мастерской и ценился в части на вес золота.

Ключ легко повернулся в большом замке, заранее смазанные петли даже не скрипнули, когда Сашка осторожно открыл створку ворот. Через минуту он уже стоял на полутемной улице. Прикрыв за собой дверь, беглец быстро направился к мосту через небольшую речку, протекавшую неподалеку.

Ночь стояла темная, безлунная, только крупные звезды сияли над головой. Александр так торопился, что несколько раз оступился в темноте и тихо сквозь зубы выругался.

Он пытался разглядеть на мосту ожидавшую его девушку, несколько раз ему казалось, что его никто не ждет. Но когда он подбежал ближе, то увидел Кристину, которая стояла под деревом, росшим на берегу Верещицы.

Он тихонько её окликнул, и она несмело подошла. Девушка была одета в темное платье, так что только лицо белело в сумраке ночи.

– Ты пришла, – сказал Сашка, осторожно беря Кристину за руки.

– Ну, не приходить же еще раз к тебе на КПП, – тихо ответила Кристина.

Александр накинул ей на плечи свою куртку, – по ночам уже становилось прохладно, – и они взошли на мост.

Мост казался слишком большим для обмелевшей Верещицы. А когда-то это была полноводная река, по которой шли баржи, груженные солью и прочими товарами. Тогда и городок назывался – Сольный.

На середине моста они остановились, чтобы посмотреть на струящуюся внизу воду. Александр осторожно обнял девушку за плечи.

Они долго гуляли в эту ночь, пока небо не начало розоветь на востоке и на траву не упала крупная роса. Сашка все время думал, позволит ли Кристина поцеловать её на прощание, и всё-таки рискнул. Они впервые поцеловались на все том же мосту…

Было пора возвращаться в часть, а то настырный старшина мог заметить отсутствие своего солдата. Сашка проводил Кристину до калитки её дома, который стоял всего метрах в двадцати от реки, и поспешил к воротам гаража, что так и простояли чуть приоткрытыми всю ночь.

Осторожно зайдя в гараж и закрыв за собой ворота, он спрятал отмычку, быстро переоделся и выскользнул наружу. Дрожа от утренней прохлады в одном исподнем и все время оглядываясь по сторонам, Сашка добежал до дверей казармы.

– Проблемы с желудком? – ехидно, но тихо спросил дневальный.

– Точно, – так же шепотом ответил Александр. – А как тут у вас? Тихо?

Дневальный кивнул головой, и Саша быстро отнес шинели на место и скользнул к себе под одеяло, чтобы согреться и хоть немного подремать до подъема. Уже засыпая, он с удовлетворением подумал, что никто в казарме не заметил его отсутствия. Через минуту он уже храпел на всю казарму.

Скоро на соседней койке заворочался разбуженный этими дикими звуками старослужащий Иванихин. Сев на кровати, он раздраженно посмотрел на источник беспокойства. Сашка спал как убитый. И храпел. Не выдержав, Иванихин бросил в него подушкой, но тот только повернулся на другой бок и захрапел на тон выше.

Злой оттого, что его разбудили за час до подъема, Иванихин соскочил на пол, поднял упавшую подушку и направился к соседней койке, где спал его давний товарищ и сослуживец Петро.

– Петр, просыпайся, – потряс он приятеля за плечо. – Ты что, не слышишь, какой тут концерт?

– Да не сплю я уже, – тихо отозвался Петро, – разве под такой храп можно спать?

На соседних койках заворочались остальные, послышались возмущенные возгласы.

– Давайте его вытащим отсюда, – предложил кто-то.

– Ага, и поставим около туалета! – подхватил идею Иванихин.

Четверо из разбуженных солдат аккуратно подняли спящего Сашку вместе с койкой на руки и, стараясь не скрипеть досками пола, понесли его к дверям. Дневальный уже тоже крепко спал, сидя на стуле и уронив тяжелую голову на стол, его тоненький храп звучал в унисон с громкими звуками, которые издавал нагулявшийся за ночь Александр. «Диверсанты» осторожно пронесли мимо него койку. Они с трудом сдерживались, чтобы не расхохотаться.

– Кто рассмеется – убью! – грозно прошептал Иванихин.

Вынесли Сашку на улицу, даже не задев за дверные косяки. Дорога до туалета заняла несколько минут, Сашка безмятежно храпел.

– А давайте его на плацу оставим, – предложил Петро. – Солдат спит – служба идет!

Так и сделали. Оставив койку посередине плаца, шутники тихо вернулись в казарму, давясь от смеха. Дневальный все ещё сладко спал.

Командир части Сметанин носил прозвище «Зоркий сокол», потому что его левый глаз был когда-то травмирован и смотрел теперь как будто в сторону. И надо же было ему именно в это злосчастное утро прибыть в часть пораньше.

Дежурным на КПП в этот день был прапорщик Денисюк. Он бодро отрапортовал командиру, что за время его дежурства никаких происшествий не было.

Выслушав доклад, Сметанин сделал дежурному знак следовать за ним и вышел на территорию, глубоко вздохнул, наслаждаясь бодрящим утренним воздухом, сделал замечание, что до сих пор не были выключены прожектора, освещавшие территорию в ночное время, и тут заметил непорядок на плацу.