John Silver - Укрощение строптивой, или Побег из ада

– Пойдёшь ко мне?

– Если будешь хорошо себя вести.

– А это зависит от твоих подвигов, – и я начал читать её досье.

– Да-а, богатая биография, какая ходка?

– Вторая, там всё написано.

– А от меня не сбежишь?

– Это как получится.

Тут прозвенел звонок, приглашая к началу аукциона.

Бездельников и пьяниц брали неохотно или вообще не брали. Они возвращались опять в тюрьму, понурив голову. Дошла очередь до Стефании. Её вывел на сцену охранник с закованными сзади руками и прикрепил к кольцу в стене. Она стояла спокойно, оглядывая зал. Я сидел сбоку, она, наконец, увидела меня, наши глаза встретились. Между тем аукционист сообщил имя и фамилию, статью отсидки, оставшийся срок и ремёслами, которыми она владеет. Оказалось, умеет только танцевать, не густо. Зал настороженно молчал. Затем аукционист произнёс

– 5000 € – и ударил молотком, зал молчал, кто-то крикнул: – за бесплатно возьму.

В зале послышались смешки. Тогда аукционист выкрикнул:

4500, есть желающие, зал молчал,

4000 – тоже самое, – 3500,.. 3000 …2500…2000.

Здесь аукционист остановился и заявил, если нет желающих, лот снимается с аукциона. Стефания умоляюще посмотрела на меня, я решился и поднял руку, все посмотрели на меня. Аукционист обрадованно заторопился, ударил молотком три раза:

– Продано,

Зал загудел. Стефанию охранник вывел из зала. После окончания аукциона я прошёл в управление тюрьмы оформлять покупку.

Инспектор сказал, что они должны проверить условия содержания послушницы, и только затем будут оформлять.

Через два дня ко мне пришёл инспектор и стал осматривать мой дом. У меня двухэтажный коттедж на околице городка, возле дома небольшой садик. Для послушницы я отвёл первый этаж. Там была большая комната с выходами в коридор и садик. Имелись ванна, туалет, кухня и кладовка. Инструктора помещение удовлетворило, и он провёл со мной инструктаж по обращению с послушницей. Ещё он сказал, что во время реабилитации возможны рецидивы, поэтому послушница будет жить на цепи.

На следующий день я оформил в управлении все документы, договор и заплатил за покупку. Через два дня к дому подъехала машина, из неё вышли инспектор, кузнец и послушница. На неё были ручные и ножные кандалы, к ошейнику тянулась цепь, за которую кузнец вёл её к дому. Там он одел на трубу под потолком стальное кольцо и заклепал его, и они уехали, пожелав всего наилучшего. Стефания была в оранжевой робе типа комбинезона и туфлях.

Мы остались одни.

Стефания начала осматривать свои апартаменты, позванивая цепями, что выглядело для меня возбуждающе. Удовлетворив своё первое любопытство, она присела на стул.

– Давай уточним наши отношения. Кто я здесь: служанка, рабыня, работница или секс рабыня?

– Я бы предложил тебя именовать послушницей.

Она потрясла цепями

– А это что?

– Это твои атрибуты.

– Почему ты купил меня?

– Глядя на то, как ты выбирала покупателей, то я твой выбор.

– Мои обязанности.

– Вести домашнее хозяйство, готовить еду, наводить порядок, стирать и гладить бельё и такого рода работы.

– А секс? – спросила она в упор.

– Cскс только по желанию.

– Чьему?

– По моему и по твоему.

Она пристально посмотрела мне и через некоторое время ответила:

– Для меня достаточно первого условия, но я оставляю для себя возможность иногда пользоваться и вторым. Остальные требования для меня приемлемы.

Здесь я был в замешательстве, но быстро пришёл в себя.

Она была последовательна и задала ещё один вопрос:

– А если я буду буянить или делать то, что тебе не нравится, ты меня будешь бить?

Инспектор дал мне пару советов на этот случай, и я ответил:

– Ни в коем случае, там будет видно. Уже вечер, принимай ванну и отдыхай.

Через некоторое время она постучала.

– Я не могу снять робу, принеси ножницы.

Я передал ножницы и пошёл спать на второй этаж. Утром я не стал проведывать мою пленницу и пошёл на работу. Целый день разные мысли лезли в голову, я был невнимателен и рассеян.

Вечером я поспешил домой и сразу направился к своей пленнице. Там я увидел такую картину: Стефания сидела на кровати, завёрнувшись в полотенце, рядом валялась куча оранжевых тряпок.

– А что мне одеть? – был её первый вопрос.

Я впал в задумчивость: действительно, я не подумал об этом. Брюки она не оденет из-за кандалов на ногах, рубашку из-за кандалов на руках. Видя моё замешательство, Стефания встала с кровати, скинула полотенце и обернула его вокруг бёдер. Открылись её прелести, и я смог их хорошо рассмотреть. Она была хорошо сложена, груди выделялись мягкими полушариями, а лицо я и раньше рассмотрел. Насладившись произведенным эффектом, она вопросительно посмотрела на меня.

Я выбросил тряпки в мусорную корзину, принёс купленный в кафе ужин и пригласил Стефанию к столу. Цепи тихо позвякивали, возбуждая меня. Мы оба чувствовали себя стеснённо. Я с трудом высидел до конца ужина, потом попросил её приготовить отбивную на следующий день, продукты в холодильнике, и вышел наверх.

На следующее утро я завтракал у себя и ушёл на работу.

После работы я зашёл к ней в комнату и увидел такую картину:

На столе лежало подгоревшее мясо, а Стефания зарёванная сидела на кровати. Я понял, что она не умеет готовить, подошёл к ней и поцеловал, успокаивая. Она прижалась ко мне всхлипывая:

– Ты не сердишься на меня?

– Нет, глупышка, это дело поправимо.

Неловкость между нами исчезла.

Я отвёл её в ванную и обмыл под душем. Она не сопротивлялась. Затем я взял на руки и отнёс на кровать. Она оказалась чувствительной любовницей, и мы долго и с наслаждением занимались любовью. Наконец, обессиленный и опустошённый я уснул.

Утром меня разбудили лёгкий перезвон цепей и ложечки в чашке. Я открыл глаза и ещё раз полюбовался её фигурой. Выпив кофе, я поцеловал Стефанию и заказал на ужин отбивную, для чего принёс поваренную книгу, и ушёл на работу.

Вечером меня ждал сносный ужин. Я перебрался в её комнату. Она очень старалась мне угодить, научилась готовить, в общем, начала вести домашнее хозяйство. Она оказалась весьма неглупой женщиной и интересной собеседницей. Я закупил всякие помады, краски какие-то и прочие женские вещи. По вечерам мы смотрели телевизор, я занимался своими исследованиями с помощью ноутбука, иногда играли в карты. По воскресеньям Стефания готовила пирог или какой-нибудь деликатес, который находила в поваренной книге. Первое время мне мешали её цепи, но потом мы приспособились, они даже возбуждали меня.

Так в приятных хлопотах прошло лето и становилось прохладно.

Через несколько месяцев нашей жизни я начал замечать некоторую нервозность в её поведении. Она то бурно ласкалась, выполняя все мои капризы, то замыкалась в себе. Потом она начала намекать, что не против заняться уборкой комнат наверху. А потом незаметно попросила освободить её от цепи. Я объяснил, что это требование инспектора и могут быть неприятности. Она так жалобно и убедительно просила, что я не выдержал и сделал попытку разбить или разомкнуть кольцо на трубе. Дело в том, что я офисный работник и никакого инструмента дома у меня не было. Порывшись в чулане, я нашёл молоток и приступил к демонтажу кольца. Она с надеждой смотрела на мои потуги. У меня ничего не получалось. По мере моих напрасных стараний она начала сердится, затем, когда я поломал ручку молотка, она вспылила и начала ругать меня. Я ответил и понеслось. Что только не выкрикивала она в мой адрес, затем начала бить посуду и кинула тарелку в окно. Окно в дребезги и засыпало осколками пол. Она бросилась на кровать и зарыдала. Я ушёл на второй этаж.