Мария Буркова - Наши победят. Иначе не бывает

– Ну что, добрый вечер, якобы, дорогие вы наши розенриттеры, – довольно высокомерным тоном роняла слова леди фон Кройцер, а Райнхард чувствовал, что вне зависимости от того, что сказано, в его теле постепенно утихает боль. – Последний у вас нынче добрый вечер, к слову. Для тех уродов, кто не понял, с кем имеет честь, напоминаю – с вами говорит невестка Яна Вэньли, дочка капитана Шёнкопфа, леди фон Кройцер с Хайнессена, а также командор ордена Белой Лилии. Итак, вы сделали то, чего делать было не надо, и сами знаете об этом. Я также знаю об этом. А потому у вас проблемы. Не хи-хи, а проблемы – и не надо думать, что Галактика большая, а вы маленькие. Галактика – она женского рода, и сердце женщины побольше Галактики бывает, впрочем, многим из вас это неизвестно, потому что женщины вам не дают, дают разве что шлюхи, которые плевать на вас хотели. А иначе бы вы пену изо рта от зависти не пускали бы и не взялись за гиблое дело. Думаете, круче вас только горы, выше вас только звёзды? А то, что чем больше шкаф, тем резче падает, забыли, стало быть? И что сатана за службу черепками платит вместо золота, тоже запамятовали? Ладно, лирику о том, какие вы на деле неудачники да завистники пропустим, а суть дела в том, что с этой минуты у вас времени больше нет – ну, разве что если вы резко захотите всё исправить, ага. А у меня времени хватает, чтоб каждого достать после и разделать маникюрными щипцами кошкам на корм, да и с того света доставать таких, как вы, я тоже умею – уж лучше вам идти кошкам на корм, сразу уточняю. Потом не жалуйтесь, я предупредила, – Катерозе сделала поистине очаровательный приветственный жест ладонью с такой упоительной грацией, что становилось понятно, отчего все её слова по-прежнему звучат в тишине. – Сюзерен, улыбнись, скоро увидимся, – она улыбнулась так, что от этой улыбки померкло бы не только закатное солнце, но и полуденное, и изображение пропало.

На несколько долгих секунд повисла гробовая тишина. Райнхард поймал себя на том, что сам лучезарно улыбается. Он с неведомым только что вовсе наслаждением потянулся, отчего его оковы слабо звякнули, и произнёс с такой теплотой, что сам удивился своему голосу:

– Спасибо, Катерозе. Будь по-твоему, – и затих с закрытыми глазами, больше не шевелясь.

Со страшным грохотом – видимо, от души шарахнув бутылку об стену – вскочил недавний командир, повелевший пировать:

– Да что же это такое, а?! Тысяча чертей, хотел бы я в таком случае, чтоб у меня была такая красотка, чтоб позвал – и появилась!

Райнхард узнал голос приносившего вино, и спокойно ответил:

– Тебе такую найти никто не мешал, а я и не искал даже, это всего лишь сестрёнка самозваная.

– Какого чёрта?!!! – взвыл некто очень злобный. – Какого чёрта мы тут слюни пускаем, из-за какой-то самодовольной соплячки, что ли? В жизни такой наглости не видел, право!

– Эта соплячка в Изерлонском коридоре за один вылет полсотни истребителей сбивала не напрягаясь, помнится, когда ребёночком была, – ядовито ответил ему ещё кто-то. – А с топором она взвод таких, как ты, укладывает в гроб спокойно. Чёрт возьми, уж никак не предполагал, что она сунется в это дело, однако.

– Чёрт бы побрал все эти дамские капризы! – взревел нарушивший молчание первым. – Она что, намекает, чтоб мы ей отдали Золотоволосого, так что ли? Может быть, ещё и даром хочет? Не видал ещё таких амбиций покуда, не видал!

– Капитан Бергер, – прозвучал вдруг знакомый жеманный голосок. – Вас послушать, так Вы всерьёз намерены решать вопрос таким образом? Не слишком ли большое значение Вы придаёте весёлой шалости вздорной девчонки?

– Да заткнись ты, пока сам вместо девчонки у меня тут не стал – что-то мне подсказывает, что ты очень не против будешь, – рявкнули ему в ответ. – Вот я ещё тебе не отчитывался, что намерен решать и как, ага. Короче, парни, я недоволен – и пока за эту голову не проплачено полностью, запрещаю её трогать неаккуратно. Приобрести такого врага, как рыжая бестия, мне вообще не улыбается ни разу.

– Бергер, вы хам! – свистящим фальцетом завизжал жеманник. – Вы ещё и трус, если испугались угроз взбалмошной бабёнки! Я требую, хоть вы и простолюдин…

– Ребята, уберите ЭТО, пожалуйста, – негромко попросил кого-то Бергер.

Послышалась какая-то возня, сопровождаемая взвизгиваниями, и скоро затихла.

– Да ладно вам лютовать, – церемонно произнёс незнакомый холодный голос. – Если так опасаетесь, что вас кинут с оплатой, можете получить её уже через полчасика, а не утром. Желаете? Вот и славно. А пока есть смысл продолжить веселиться, к столу, джентльмены.

Райнхард почувствовал себя совсем дурно – по всей видимости, последствия травм решили дать о себе знать. Он закусил губу, чтобы душный вал тошноты не накрыл его полностью – не то он всё же заработал сегодня сотрясение мозга, не то из-за ран на спине начала подниматься температура. Мышцы на руках и ногах вздумали дрожать от сильного озноба, он старался их унять, и это вызывало новые боли. Кроме того, свет отчего-то стал казаться глазам слишком ярким даже сквозь прикрытые веки, и появилось опасение, что из глаз вот-вот потекут слёзы. Пришлось отвернуться лицом к полу, но бороться с недомоганием почти не получалось. В ушах нехорошо зазвенело, и надвинулась нехорошая чернота. Сплошная.

– Вольф, что происходит, ты отдавал распоряжение эвакуироваться? – слегка встревоженный нежный голос фрау Миттельмайер звучал очень вежливо и негромко в полутьме салона спецавто. – Это из-за звонка той женщины, что назвалась мамой Феликса, да?

– Да, отдавал, придётся потерпеть неудобства, – спокойно и с нежностью говорил в ответ адмирал, однако всем слишком хорошо было понятно, чего стоит это спокойствие. – А как давно был этот звонок и что ты ответила?

– Да минут десять или меньше даже. Я дала ей тот номер, который ты обычно разрешаешь в подобных случаях.

– Эва, ты умница! – не сдержался Миттенльайер. – Скоро не ждите и лучше после отъезда ложитесь спать.

– Будет сделано, – промурлыкала его супруга и отключила связь.

Катерозе вскочила с места, снова уселась, истово сжимая и разжимая кулаки, мужчины вовсе не шевелились.

– Но отчего же она ещё не отзвонилась-то по номеру? – ожесточённо думала вслух леди фон Кройцер. – Значит, занята, что ли, раз доверилась сообщению жены? Аж думать не хочется, чем она занята, а надо, э-эх. Ну же, змея, выползай уже, второй возможности ухватить сразу двух у тебя не будет, а ты ведь жадная, – она вдруг снова схватилась ладонями за виски и тихонько всхлипнула. – Сколько ж можно, вот изуверы-то… Эй, Эльфрида, – прошипела она уже с каким-то мрачным азартом, – иди сюда, тебе же интереснее резвиться с ними двумя, верно, что за дурь время терять только на одного, им там и без тебя есть кому заняться… Иди, иди сюда за вторым, деточка, твой дедуля хочет видеть твои ручки с двумя головами, ай-яй, не упусти, не то уроните, опять уроните… Оставь его, оставь, иди за вторым, иди…