Сергей Дмитрюк - Лик зверя. Цикл «Лицом к Солнцу»

– Ты правильно сказала о правителях Сообщества. Шестьсот лет назад, когда Высший Суд приговорил «черных мятежников», пытавшихся помешать Мировому Воссоединению, к вечному изгнанию с нашей планеты, никто не задумывался о будущем, вернее, очень трудно было заглянуть в него так далеко. Сама эта высылка горстки отщепенцев была нужна людям Земли, чтобы избежать возможности повторения подобной трагедии впоследствии. Мы получили хороший урок, но горечь утраты была слишком велика, чтобы в тот момент смотреть на вещи трезво. Хотелось поскорее все забыть… Сейчас же даже ребенок понимает, что забыть навсегда целые периоды своей истории невозможно, как бы мы того ни хотели.

– Да, я понимаю, – грустно кивнула Таня.

– Теперь, – продолжал я, – по прошествии времени, когда маленькая группа изгнанников с родной планеты превратилась в целый народ, заселивший чужой мир, – народ со своей культурой, обычаями и нравами, – невозможно и дальше делать вид, будто бы мы не существуем друг для друга. Ты права, мы не хотели отгораживаться от Гивеи глухой стеной непонимания и недоверия. Мы всегда шли на любые контакты с Сообществом, помогая им в освоении нового мира. Люди, имеющие общие корни на Земле, общих предков, одну кровь, наконец, не могут и не должны враждовать между собой! Это прекрасно понимают простые люди Сообщества, но так уж сложилось, что у власти на Гивее стоят недалекие и злобные правители, все помыслы которых направлены на завоевание космического господства ради личной выгоды, а не на мирное добрососедство с нами. К счастью, многие на Гивее понимают бессмысленность подобной вражды и готовы бороться с деспотией и угнетением властей. Таких борцов – отчаянных и бесстрашных, настоящих героев – становится все больше и больше. И хотя их силы еще слишком малы, чтобы свергнуть преступных диктаторов, я уверен, что не далек тот день, когда мы сможем протянуть друг другу руку дружбы сквозь безбрежные просторы космоса, разделяющие наши миры.

– Да, я знаю, ты встречался там с ними, – сказала Таня.

– Встречался, – подтвердил я. – Я видел их лица, смотрел им в глаза, полные мужества и веры в свою победу. Такие люди способны повести за собой народ к светлому будущему…

– Ты имеешь в виду ту девушку? – тихо спросила Таня. – Дочь промышленника? Кажется, ее имя Кунти? Я помню, ты рассказывал мне о ней.

– Да. Но не только ее. Подобных ей много в Сообществе.

– Но почему, Влад, почему тогда они не могут добиться успеха в своей борьбе?

– Видишь ли… – Я замялся. Вопрос, который задала Таня, был непростым. – Здесь не так все просто, как кажется на первый взгляд. Причин много, и одна из них, безусловно, кроется в той пропагандистской шумихе, полной лжи и ненависти к нам, которая развернута правителями Сообщества. На Гивее обывателя чуть ли не с самого детства приучают видеть в Трудовом Братстве своего заклятого врага, намеренно искажая ту немногочисленную информацию о Земле, которая иногда просачивается в Сообщество. Фальсифицируя очевидные факты, правду подменяя домыслами, правители Гивеи стремятся воспитать из людей нерассуждающих фанатиков, покорных их воле.

– Какой ужас! – прошептала Таня, хватаясь за вспыхнувшие щеки. – Какой ужас! -повторила она, сокрушенно качая головой.

– В отношении простого народа, – продолжал я, – их тактика совсем иная. Если проводить параллели, то правильнее всего будет сравнить ее с политикой, основанной на принципах философии Лао-цзы. Сам Лао-цзы, наверное, и не предполагал, что его учение окажется как нельзя более подходящим для угнетения целой планеты. В руках хитрых и коварных диктаторов оно обрело совершенно иное звучание. Взяв за основу только образ действий – недеяние, уступчивость, покорность, отказ от желаний и борьбы – и преподнеся его народу как основополагающий, предначертанный богами смысл существования каждого человека, они сумели добиться полного подчинения. Самих себя они тоже показали в особо выгодном свете: правитель-мудрец, который, отвергнув роскошь и войну, возвращает народ к простоте, чистоте и неведению, якобы существовавшим до возникновения культуры и морали. Тем самым они добились желанного результата, одурманив слепой ненавистью к нам одну половину своего народа и притупив бдительность другой половины призывами к покорности и всепрощению.

Я помолчал, глядя в окно. Широкая полоса солнечного света, лившегося сквозь прозрачную крышу вагона, лежала яркими бликами на стекле, искрилась в Таниных волосах.

– Впрочем, – снова заговорил я, повернувшись к ней, – правители Сообщества не открыли ничего нового. Правители-тираны древних государств Земли поступали точно так же со своими народами. Вот почему так трудно тем, кто решил бороться против угнетения и произвола властей на Гивее. Им приходится вести двойную борьбу: с одной стороны, это борьба с угнетателями – жестокая и кровопролитная, уносящая жизни лучших, а с другой стороны, это борьба за души людей – не менее тяжелая и кропотливая, требующая огромного терпения и времени.

Я посмотрел на Таню. Глаза у нее блестели.

– Простите, что вмешиваюсь в ваш разговор, но я стал невольным свидетелем его и не мог сдержаться.

Я вздрогнул от неожиданности и обернулся, встретившись взглядом с человеком средних лет, сидевшим в соседнем ряду кресел и смущенно улыбавшимся. В его лице не было ничего особенного: широкое и добродушное, с твердым волевым подбородком и немного крупноватым носом, оно походило на лица с древнерусских картин, не раз виденных мною в художественных и исторических музеях. В серых глазах незнакомца застыл живой интерес.

Таня выглянула из-за моего плеча, с любопытством рассматривая нашего попутчика. Заметив ее интерес, незнакомец смутился еще больше.

– Еще раз простите, – торопливо заговорил он, – но вы так интересно рассказывали о борьбе народов за свою свободу, с таким запалом… Вы бывали в Сообществе?

– Довелось побывать, – кивнул я.

– О! Это сразу заметно, – еще больше оживился человек с русским лицом. – Не каждый из нас может похвастаться таким глубинным пониманием жизни на Гивее. М-да… – Он замолчал, о чем-то задумавшись. Потом спохватился: – Но я позволю себе не согласиться с вами!

– В чем же? – поинтересовался я.

– В трактовке идей борьбы. По-моему, если народ действительно жаждет освобождения от гнета тиранов, его нельзя одурманить никакими призывами к покорности и отказу от борьбы и тем более опорочить в его глазах представление о своих братьях по крови, представить белое черным.

– Разве я сказал, что народ Гивеи одурманен и потерял желание бороться? – удивился я. – По-моему, «Свободная Республика для Народа», основанная Квой Сеном, доказала всем, что народ Сообщества не сломлен. Наоборот, он непреклонен в своем стремлении к свободе и равенству. Народный вождь Квой Сен первым ступил на путь, ведущий к победе, и его смерть и смерть его сподвижников придала остальным уверенности в правильности избранного пути.