Лилия Тумар - Лоскутные истории

– С милым и рай в шалаше.

Так начиналась жизнь двух людей, изгнанных из рая.

– Я же говорил тебе, что они меня послушают! И они сделали это! Ты проиграл! Ха-ха-ха! Всемогущий! – он открывал свою пасть, показывая чёрное нутро.

– Они сделали это! Я знал! Но хуже всего, что они соврали, спрятались, струсили. Дети мои испугались моего наказания, – он горестно вздохнул. Я никого не неволю. Они сделали свой выбор. И ушли на землю.

– Налить тебе чаю?

– А какой у тебя чай?

– Нектар, амброзия…

– Ой, нет, только не эта гадость. Мне геены огненной бы!

– Такого не держим. Это ты у себя там, в аду пей… Вернёмся к нашим детям. Теперь уже и ты за них отвечаешь, искуситель.

Что-то мягкое шмякнулось у ног змея. Как сгусток крови. Потом обрело форму и превратилось в подобие человека. Если бы не крылья и не черно-красный цвет тела. Вместо лица – маска.

– Первый пошел! – оно радостно потерло руки и сняло маску. -Авель!

– Как Авель? – воскликнул Всемогущий.

– Так. Авель. Его убил собственный братец. А я тоже приложил крылья.

– А ты кто?

– Кто-кто, – передразнил он. Я Смерть. Кровожадная, беспощадная. Крылья у меня как клинки, взгляд, как выстрел. И не сбежать, не укрыться. Отец мой – дьявол- она кивнула на змея, наделил меня огромными полномочиями. Прихожу, когда хочу. Забираю, кого хочу. И с каждого клиента снимаю маску. И приношу отцу, как трофей.

– Авель, мой кроткий Аве, – Бог задумался. А потом поднял глаза к небу и тихонько начал говорить что-то.

Слов было не разобрать, но вдруг он протянул руки вперёд, соединил их вместе. На ладонях оказалось ясное, белое почти прозрачное облачко. Поднес к лицу и оттуда на него смотрели глаза Авеля.

– Вот! – он торжествующе повернулся к змею и смерти. – Это то, что вы никогда не сможете отнять у людей. Душа! Бессмертная. Я ее вдохнул в человека, и она жива на веки вечные. Моя Любовь всемогущая, как бы ты не смеялся над ней. Видишь, душа чистая, останется со мной. А если душа будет темная, то это игрушка для тебя.

Змей зашипел от злости, а смерть покраснела от досады.

– Все, перемирие закончено! Не сойдутся никогда вместе свет и тьма. Идите, и знайте: у Бога смерти нет! У Бога все живы…

Вначале было слово. И слово было у Творца жизни. Он щедрою рукой населял землю и всему давал свое имя. Море – было морем, река – рекой, птицы – птицами. Но людям Творец дал имена. Каждому свое. Адам и Ева: «созданный из красной глины» и «первая». С тех пор и повелось…

– Бабушка, ещё расскажи! Твои сказки такие чудесные! – девушка смотрела на бабушку восторженными глазами.

А старуха Яга, для которой это и не внучка вовсе была эта лесная молоденькая русалка, только усмехалась.

– Зубы заговариваю девке! Глупая она, не получится передать ей мое уменье! – думала Яга.

– Ладно, расскажу тебе ещё одну историю. И если ты ответишь мне на вопрос, так и быть, возьму тебя в ученицы.

Яга уселась поближе к котлу с зельем, помешала его и начала свой рассказ.

– Когда человек просит что-то у Бога – это молитва. А когда он хочет, чтобы его воля была и сам сделать ничего не может, он обращается к темным силам – к нам. Здесь будут заговоры и заклинания. Помнишь, я рассказывала тебе о блудном сыне, вернувшемся к отцу? Отец его вымолил у Бога. А брат его был совсем не рад этому возвращению. И пришел к моей далёкой прабабке. За зельем. Брата отравить и стать единственным наследником. Бабка, конечно, зелье дала, но сказала при этом:

– Он умрет, если выпьет. А ты что будешь делать? Только хорошо подумай, прежде чем ответить.

– А я буду стеречь богатство моего отца, как верный пёс. И днём, и ночью. Я всегда буду рядом.

– Хорошо. Знай! Как только умрет твой брат, ты станешь псом.

– Нет! Я не это хотел сказать!

– А сказал это! Твоя зависть тебя погубила. Но есть ещё вариант: ты можешь не брать зелье, и все останется, как есть…

Старуха замолчала. А русалка спросила нетерпеливо:

– Бабушка, чем закончилась эта история?

– Это вопрос я хотела задать тебе! Как ты думаешь, чем закончилась эта история?

Русалка задумалась.

За окном залаяла собака.

Русалка выглянула в окно.

_бабушка, я думаю, что он взял зелье и превратился в страшную собаку. Как эта.

– Да, ты угадала. У тебя есть чутье.

Этот пес не он, конечно. А один из его племени. Волкодавы они. Злобные и хищные.

И ответь мне теперь, хочешь ли ты учиться моему знахарству или будешь петь свои сладкоголосые песни?

В далекой стране жил – был молодой человек. Наука впрок ему не была. Упрямый был, как мул. Про таких говорят: себе на уме. Все по —своему, все наперекосяк.

Господь решил его научить. Или хотя бы заставить задуматься.

– Сизиф, вот тебе камешек. Сможешь ты его закатить на ту гору?

– Легко! – ответил тогда ещё молодой и самонадеянный юноша. И даже не спросил, зачем на каменной горе ещё один камень. И покатил…

Прошло пару лет.

– Сизиф, как дела? Получилось?

– Не мешай! Я работаю! – усталый, но ещё самонадеянный юноша, даже не остановился, чтобы ответить на вопрос.

Прошло ещё тридцать лет.

– Сизиф, друг мой! Не устал ли ты? Как твои успехи?

Перед Ним стоял старик.

– Как твои успехи? – передразнил Сизиф. Он остановился, посмотрел на собеседника.

– Смотри! Руки мои огрубели, я согнулся, как вопросительный знак, волосы выжгло солнце, лицо измяло время и пыль. Но я двигаюсь вперёд! Видишь? И камень становится все меньше и меньше. Скоро я закачу его на самую вершину.

– Может, хватит уже? Зачем тебе этот камень?

– Что? Ты посмотри, как хорошо у меня получается. Ты хочешь сказать, чтобы я бросил дело всей своей жизни?!

И снова, и снова поднимается вверх…

Он видит камень и вершину. И задачу, которую надо решить. И верит только в свои силы, не учитывая ни обстоятельств, ни конечного результата.

Его жизнь – его камень.

На восточном базаре сегодня изобилие. Всего, что может подсказать воображение. Ароматы специй, экзотических фруктов, вяленых деликатесов. Горы фруктов, овощей услаждают взор. Ковры и заморские ткани, диковинные птицы и звери в клетках.

Шум и разноголосица несется со всех сторон.

Пробежал мальчишка босоногий, сверкая пятками. Степенно проехал на ослике богатый господин. Покупателей мало. И взгляд останавливается на одном человеке.

Седой старик идет по рынку, не обращая внимания ни на что, и по щекам его текут слезы.

– Что случилось, Иоаким? Откуда слезы на твоём лице? – спрашивает его торговец дынями. Иоаким смотрит на него и вдруг улыбается. Видно, что не печаль в его глазах, а радость. Он светится, но при этом смущён немного.