Марк Вевиоровский - Даша

– Ну, дает!

– Цицерон!

– Просто мой Петенька!

– Твой? У, собственница! – и под столом тесно сплетенные руки.

Гриша появился бы незаметно, но его выдала гитара тихим рокотом струн.

– Посмотрите, – Гриша украдкой показал Свиридову и Тоне новый портрет. На нем Даша смущенно улыбалась – нет, она еще не успела улыбнуться, а просто ей было приятно от чего-то. Или просто было так хорошо на душе, что невозможно было не поделиться с другими?

– Дарим?

– Дарим.

– Минуточку внимания! Один местный … Местный? Ну, да, местный и малоизвестный художник приготовил подарки наилучшей части присутствующих. Вручение подарков производит Свиридов-младший!

– Ну, чего ты, папа? Тетя Катя, прими от меня, пожалуйста.

– Ой, Гриша! Смотрите, девочки!

Грише со стопкой рамок пришлось подождать, пока портрет пройдет по рукам, все поохают и повосторгаются.

Екатерина обернулась с явным желанием обнять и расцеловать Гришу.

– Тетя Катя, только без этого!

– Гришенька, спасибо тебе большущее! Дай, хоть просто обниму тебя! Ведь это же надо – да неужели я такая … красивая?

– Ты еще лучше, – тихонько сообщил Екатерине ее сосед.

– Ты, мама, верь ему – он знает, что говорит, – серьезно подтвердил ее сын Саша, сидевший на руках соседа.

Гриша пошел дальше и стал выдавать портреты подряд всем мамам.

Восторженные возгласы, попытки расцеловать автора, уважительные рукопожатия мужчин.

– Тетя Даша, – Гриша протянул Даше рамку с портретом. – Вы тоже теперь наша. Примите от меня в подарок.

Даша посмотрела на рисунок и обняла Гришу, таким естественным движением прижав его к себе.

– Гриша, дорогой ты мой, спасибо тебе! И называй меня на ты, хорошо?

Гитара не осталась без внимания – Свиридов уже взял ее и наигрывал что-то знакомое, родное, дорогое.

Он пел негромко и ему так же потихоньку подтягивали.

– Мальчики, а нам пора. – Даша сказала это негромко, но очень твердо.

– Уже? Как жалко!

Но капризов не было. Мальчики целовали мам, обнимали своих опекунов и слезали с их колен.

– Даша, давай мы тебе поможем укладывать их?

– Помогайте! И благодарствуйте за угощенье, за вечерок!

И сразу в комнате из мужчин остались только Свиридов да Гриша.

– Сестренки, а почему вы не бежите и не волнуетесь, как там уложат ваших мальчиков? – чуть ехидно спросил Свиридов.

– Девки, а почему мы не бегем? И не волнуемся? – Вера оглядела подруг. – Я, например, своему Никитушке … Да, своему Никитушке! – доверяю полностью. Он с Петенькой возится как с родным … дай бог … И другие … Что, Нина, твой Николай с Васей разве не разлей вода? Или твой, Лера, с Сережей? Или твой Сережка с твоим Сашей?

Мамы смущались, смущено улыбались, поглядывали на Свиридова.

– А вот я ничего-то плохого на горизонте не наблюдаю, – сказал Свиридов, и добавил, обращаясь к Вере, – Когда будешь целоваться со своим Никитой, отдай ему мой должок. Да не забудь сказать, что мне должна была!

– Что за смех? Мы работаем, а они смеются!

– Неужели уже уснули?

– Так они же устали за день!

– А Дашу что не привели?

– Она сказала, что будет с ребятишками – мало что. Она как со своими с ребятишками возится …

– Никита, иди сюда! – Вера встала, обняла подошедшего Кулигина.

– Должок тут тебе велено передать …

Она целовала Кулигина долго, сильно, взасос, обнимая его полными обнаженными руками.

– Не передал бы, – запыхавшись обернулась она к Свиридову, – Могла бы и тебя так поцеловать. Извините, Антонина Ивановна, без задних мыслей – он же нам теперь совсем родной …

Немного еще выпили и пели, и женщины активно подпевали Свиридову.

– Ты слышишь?

– А ты еще не спишь? Не пора ли тебе?

Олег отмахнулся и показал пальцем.

– Вот вы четверо – перейдите сюда, а другие пускай пока не поют.

Спели еще.

– Вот видишь, дядя Толя – есть и тебе с кем попеть … Они подтягивают чисто … Годятся, в общем.

© ©

Вечер тихой песнею

над рекой плывет,

Дальними зарницами

светится завод.

Свиридов играл тихо и пел вполголоса. Так же еле слышно подхватили остальные.

© ©

Где-то поезд катится

точками огня,

Где-то под рябиною

парни ждут меня.

Напевный мотив сам диктовал задумчивый речитатив, голоса крепли, включаясь в песню.

© ©

Ой, рябина-рябинушка,

белые цветы,

Ой, рябина-рябинушка,

сердцу подскажи…

Припев в полный голос очень дружно и складно подхватили отобранные мамы, подчиняясь дирижирующей руке Олега, и так душевно и складно полилась, покатилась песня. И когда она кончилась все долго молчали.

Разумеев разлил остатки вина, встал с рюмкой.

– За тех, кого сегодня с нами нет.

Встала Тоня, встали остальные мужчины, встали непонимающие женщины, но также серьезно и молча выпили.

– Завтра в двадцать три у вас мальчишник, – прощаясь сказал Свиридов офицерам. Женщины переглянулись.

А когда Свиридовы ушли все дружно засобирались прогуляться перед сном.

Свиридов вернулся к себе, в привычный кабинет, к спокойной и внимательной Суковициной.

И начал он с присланной дискеты, ему удалось открыть файл, и он увидел на экране доклад Худобина.

Кое-что из материала было старательно убрано, но главное – словесные портреты и выполненные по ним рисунки в файле были.

Свиридов внимательно разглядывал рисунки агентов, среди которых увидел портрет Дианы.

Он отпечатал все рисунки и положил в карман.

– Анатолий Иванович, к вам Даша Огородникова.

– Маргарита Эдуардовна, попросите ее подождать три минуты – я приму ее.

– Здравия желаю, товарищ полковник. Лейтенант Огородникова …

– Здравствуйте, Дарья Федоровна! – Свиридов вышел из-за стола и поздоровался с Дашей.

– Присаживайтесь. – он усадил Дашу за приставной стол и сам сел напротив нее.

– Товарищ полковник …

– Анатолий Иванович.

– Слушаюсь. Анатолий Иванович, я насчет мальчиков. Они такие умные. С ними заниматься надо. Развивающими играми-то я с ними могу позаниматься, ну, там прибрать, погулять с ними, писать, читать могу научить. Только им нужно поболе, а там я уже не осилю.

– Вы считаете, что их нужно учить читать и писать?

– Читать так точно – не нужно. Вон Петя Ложников на английском языке книжку читает и другим переводит. И говорить на английском языке пытается не только он, и другие тоже, а я не умею.

– Дарья Федоровна, а как вы думаете, русские народные сказки они знают? И не русские – тоже?

– Нет, Анатолий Иванович, не знают. Я это поняла, когда в разговоре что-нибудь скажешь там про Золотую рыбку или Кощея бессмертного. Не знают. И еще, Анатолий Иванович. Они же мальчики все, а им бы девочек такого же возраста. А то кругом женщины только взрослые. Они развиваться по-другому будут без девочек.