Игорь Родин - Мартовский заяц, или Записки мальчика индиго

гости принялись дружно сползать со стульев и рассказывать не стало абсолютно никакой возможности. Помню, меня очень удивила бестолковость взрослых: смеяться над какой-то ерундой и не дать мне дойти до самого интересного! Но впрочем, это мелочи.

Теперь же о главном. Точнее – о том смысле, который, как мне кажется, заложен в данном произведении. Однако для этого мне придется несколько злоупотребить вниманием читателя, опять пустившись в пространные рассуждения. Но без этого никак. Поэтому смиренно прошу читателя набраться терпения и приготовиться к, так сказать, полноценному лирическому отступлению.

Итак, смею утверждать, что несмотря на свою внешнюю незатейливость, сказка «Ванюшка-бздунок» – очень серьезное произведение. И хотя понимание этого пришло много позднее, когда я не только окончил школу и институт, но даже поднаторел в разного рода гуманитарных науках, сей факт ничуть не умаляет значение этого поистине сакрального мифа. Если разобраться хорошенько, то это, как говаривал старик Юнг, один из важнейших архетипов человечества. Это миф о творчестве и духовном развитии. Действительно, если присмотреться внимательнее, то нетрудно заметить, что основная идея произведения прослеживается уже в самом начале. Во-первых, мальчика создали что называется из «подручных средств», из самого никчемного, ненужного материала. Однако это не дало повода главному герою отчаяться, опустить руки, начать себя жалеть… Напротив, он с гордостью носит имя «Бздунок», ему не нужны подпорки в виде предков голубой крови или богатенького папаши, он сам творец собственной биографии. Налицо тот самый принцип – «быть, а не казаться», о котором постоянно говорят психологи. Во-вторых, несмотря на свой малый рост, Ванюшка отправляется пахать, что, в свою очередь, свидетельствует о том, что жажда творческой деятельности не зависит от внешних условий или природных данных. Важны лишь намерение (как говаривал Кастанеда устами Дона Хуана) и сила для его осуществления. В этой связи можно вспомнить Ван Гога, Пиросмани, Гогена, Ломоносова, Бомарше, Шлимана и других «непризнанных гениев», ставших впоследствии знаменитыми. В-третьих, примечательно отношение Ванюшки к деньгам и вообще стяжательству. Воплощением этих нехороших качеств в сказке является барин. Однако барин не вызывает у Ванюшки ни ненависти, ни даже неприязни. Он принимает все как данность. Его даже не оскорбляет предложение барина заплатить за него отцу денег. Напротив, он тут же ухватывается за возможность помочь финансово родителям и уговаривает отца продать его. Подобный взгляд на мир, широта кругозора, даже авантюризм, присущи во многом культуре Возрождения. Сразу же вспоминаются новеллы Сакетти, «Декамерон» Боккаччо, «Кентерберийские рассказы» Чосера… Шекспир, в конце концов, с его неунывающим Фальстафом, Рабле – с Гаргантюа и Пантагрюэлем!

Возрождение на российской почве, как известно, было не таким ярким, как в Европе, оно проходило под давлением государственной власти, в эпоху Смуты и постоянных войн… Потому и получился в итоге мальчик-с-пальчик по прозвищу «Бздунок». Но это ничуть не умаляет значения данного явления. Как говорят в народе, «мал золотник, да дорог».

И, наконец, в-четвертых (надо заметить, что этот пункт самый важный из всех перечисленных). Ванюшка-бздунок не просто убегает из кармана барина, а предварительно «наделывает ему полный карман». Действие, казалось бы, совершенно бессмысленное. По меньшей мере, излишнее как с точки зрения сюжета, так и оптимальной затраты сил на достижение результата (побег). Но Ванюшка, тем не менее, это делает! Вопрос – зачем? Ведь он может просто незаметно убежать. А в таком деле, как известно, промедление крайне опасно. Тебя могут или поймать, или не выпустить, в конце концов ситуация может стать неблагоприятной для побега! Но наш герой не может не поставить в своих исканиях жирной точки. Почему?

Ответ прост. Его совершенно избыточный, необязательный акт «накладывания» барину в карман есть ни что иное, как символ творчества. Ванюшка делает это легко и непринужденно, как истинный артист, исключительно от избытка сил и художественной фантазии. Он не вымучивает это решение, а принимает спонтанно, поскольку творчество – это стиль его жизни. К вопросу он подходит чисто по-моцартиански. Вспомним Сальери, которому Моцарт в известной «маленькой трагедии» Пушкина играет «придуманную по дороге безделицу». Он в ужасе: «Как, ты шел ко мне с этим, и при том мог остановиться и слушать уличного музыканта?!» Да, мог! Ему не понять возрожденческой игры и атмосферы карнавала, ему не доступно творчество, проистекающее от «избытка сил», для него искусство – это мрачное религиозное служение. «Гений и злодейство – две вещи не совместные», – пишет Пушкин. И что же? Как и Моцарт, Ванюшка-бздунок совершенно не способен на злодейство. Он не пытается ни убить, ни ограбить барина, ни, на худой конец, сжечь его имение. Он лишь жизнерадостно оставляет у него в кармане автограф, эдакую инсталляцию, выражаясь современным языком, – и отправляется своей дорогой.

Косвенным доказательством вышесказанному является еще и то, что процесс «накладывания» (т. е. дефекации) совершенно с Ванюшкой не вяжется. Ведь он уже сделан из продукта «накладывания»! То есть полностью состоит из того, чему в свое время волшебник-Рабле в своем «Гаргантюа и Пантагрюэле» нашел аж 40 синонимов (весьма, правда, затруднив впоследствии работу переводчиков). Другими словами, Ванюшка-бздунок оставляет память по себе как бы своей сущностью, своим естеством. Что же это, если не акт настоящего, подлинного творчества? О содержании которого, естественно, можно спорить. Как тут не вспомнить выставки импрессионистов, придя на которые, возмущенные обыватели орали: «Чушь! Дерьмо!» Дерьмом были поначалу и картины абстракционистов, и экспрессионистов, и сюрреалистов. Да что там далеко ходить? Рембрандт и Гойя подвергались нападкам… Одним словом, когда-то дерьмом было все новое в искусстве. Так что же? Выходит, Ванюшка-бздунок – символ всего новаторского, свежего, нетривиального и оттого не всегда понятного?

Да. Новаторского, моцартианского и возрожденческого.

Дикси.

Подведем итог. В результате долгих размышлений я понял, что не случайно Ванюшка-бздунок был моим любимым персонажем в глубоком детстве, как и то, что наиболее интересным местом во всей сказке мне казался эпизод с бегством главного героя из кармана барина.

Примечательно, что позднее, уже в средней школе, моими любимыми литературными героями стали Незнайка из сказочной трилогии Н. Носова, а также знаменитый сыщик всех времен и народов, созданный сэром Артуром Конан Дойлем. Как я понял еще позже, это были лишь более литературно разработанные образы все того же Ванюшки-бздунка… Но не будем забегать вперед.