Вера Радостная - Найди выход, найди вход

– Ну и компания! – Грейс в голос хохочет. – А Марианна у нас – кто? Охотница за вампирами?

– Играю быстро, порой неправдоподобно, – говорит Оливер, – но в целом, как надо, как того ждет зритель. Иногда работы так много, что я не успеваю выходить из образа в реальной жизни. Могу пойти одетый, как мой герой, в бар, похожий на бар в сериале и заказать то же пиво, что обычно просит он. И при этом говорить с той же интонацией, словно веду расследование.

Хиро внимательно слушает.

– Да, забавная история, как я здесь оказался, – Оливер хлопает рукой по столу, и Марианна вздрагивает. – Меня забыли в студии. Я так устал в конце дня, что уснул в кресле. Проснувшись, обнаружил, что все двери заперты, и внутри никого нет. Плутал по чердакам, искал выход, и странным образом попал в этот отель. Разве отель может быть связан с киностудией?

– Тебя, как и меня, наверное, разыграли.

– Нет, это план, четко продуманный гениальным убийцей! Разве вы не смотрите современное кино? Все сходится! Несколько незнакомых друг с другом людей попадают в заброшенный отель. Вскоре они начинают погибать один за другим. Оливер, это же твоя версия, сотни раз показанная по ТВ.

– Да, но мы живы, Грейс, и я не думаю, что кто-то из нас способен на убийство. Если только не хозяин отеля.

– Или молчунья Марианна.

– Я …ничего такого не говорила…и я…

– Вот то-то и оно!

– Грейс, мы хотим послушать твой небольшой рассказ, – обрывает ее Хиро.

– О, я – заблудшая душа! – девушка смеется и укладывается подбородком на стол. – Совсем пропащая алкоголичка, кражи, наркотики, два года тюрьмы условно, несколько неудавшихся самоубийств…

– Перестань, мы говорим о серьезных вещах! Твоя небольшая исповедь всем будет полезна.

– Ну, ладно, «Я – психиатр, и у меня клаустрофобия», я – Грейс, и ношу очень красивое платье.

– Странное, пугающее платье…

– Вот и нет, невероятно красивое черное платье… И я хочу поговорить немного о нем. Ведь мне можно? – Грейс поднимает подбородок, хлопает глазами, надувает губки. – Можно увильнуть от темы? Тем более что вы не хотите заняться чем-то более интересным, чем разговоры.

Марианна стучит пальцами по столу.

– Итак, черный цвет, – Грейс расправляет плечи, – один из самых элегантных цветов. Он хорошо стройнит. И само платье весьма оригинально, не так ли. Какая мягкая ткань – точно вторая кожа. Какие выверенные детали – все на своем месте. Дорогущий бренд, между прочим! Правда, мне не платят, чтобы его называть.

Оливер подавляет смешок.

– Что, по-вашему, это может значить? Я богата и дерзка, это так. Я эгоистична и никогда не слышала в жизни отказов – тоже похоже на правду. Я взбалмошна? Да не больше вашего! – Грейс встает и забирается на стул ногами.

Хиро ошарашенно наблюдает за ней.

– Но кое-что отличает это баснословно дорогое дизайнерское платье от ему подобных. Что это может быть? – Грейс вертится на стуле, показывая наряд с разных сторон. – Как вам кажется?

Зрители молчат.

– Смотрю, вы не мучаетесь догадками, – Грейс спускается и садится обратно. – Это черный цвет, поглощающий световые лучи. Цвет колдовства. Цвет зла. Цвет темноты. Какие у вас вытянутые лица! Да, я не совсем обычный человек. Я не психиатр, не актер и не маленькая молчунья. Я – Грейс, и я склонна любить тьму больше, чем свет.

– Секта сатанистов?

– Метлы и поклонение дьяволу? Забавно.

– Это снова ложь? Я не пойму…

– Нет, милая Марианна, я не шучу. И не лгу. Я – последователь новой религии, – Грейс произносит каждое слово медленно и с расстановкой.

– Да она просто нас запугивает! – поднимает голову Марианна. – Откуда нам знать, что это не выдумки? Пусть докажет!

– Тише, милая, никогда не знаешь, кто может тебя услышать, – широко улыбается Грейс.

– Пусть докажет что? – Оливер переглядывается с Хиро. – Как сказанное помогает понять, почему мы здесь?

– Теперь я хочу послушать Марианну, пришло ее время, – по-прежнему улыбается Грейс.

– Мне особо нечего рассказывать, – девушка смотрит на Оливера. – Я заканчиваю одиннадцатый класс, собираюсь поступать в институт, и…мы не узнали, как Грейс очутилась в отеле…

– Какая ты зануда! – Грейс закатывает глаза. – Я не помню деталей, как здесь очутилась. Я вообще не всегда помню, что со мной происходит. Ухожу в себя и забываюсь.

– Вот интересно! Она не помнит, как оказалась в отеле! – Марианна пристально смотрит то на Хиро, то на Оливера.

– И что с того? Ты сама – то как сюда забрела?

– Мне нечего скрывать. Я попала сюда из комнаты с пятью углами через тайный вход в шкафу.

– Ну да! – Грейс подпирает щеку рукой.

– Значит, ты лжешь нам, Марианна? – Оливер внимательно смотрит на девушку.

– Нет, нет. Почему здесь лгу именно я?

– А разве бывают комнаты с пятью углами и выходом через шкаф?

– Сейчас все могли соврать, и поэтому наши слова ничего не значат.

– И ты солгала нам?

– Нет, я думаю, что никто не застрахован ото лжи. То, что мы говорим сейчас, ничего не меняет. Один из нас вполне может быть убийцей и укокошить всех.

– Я же говорила, она – шизофреничка, – Грейс поворачивается к Хиро. – Только послушайте её: выход через шкаф и пятиугольная комната, плюс мания все время врать.

– Но я не вру. Хиро, скажи ей. Ты видел, как я вылезла из твоего шкафа.

– Видел, но не видел прохода, через который ты залезла. Я помню, как ты выходила через дверцы шкафа. И только. Я не видел ни тайного прохода в шкафу, не видел той странной комнаты и не уверен, что ты могла там находиться.

– Ты слишком ненаблюдателен для успешного психотерапевта!

– Если тебя поймали на лжи, это не очень-то приятно, Марианна, – слышен голос Оливера. – Всегда лучше признать свое поражение. Твое вранье очевидно. Не бывает таких комнат.

– Тогда почему бывают подобные отели?

– Потому что мы в этом отеле из-за тебя, и ты убьешь всех нас! – отчеканивает Грейс.

– Грейс, не надо, – говорит Оливер. – Ей и так плохо.

– Моя попытка сблизить нас друг с другом потерпела крах. Всем иногда тяжело говорить правду, – разводит руками Хиро.

– «Общество анонимных алкоголиков» не признаёт, что они алкоголики.

– Но я была в такой комнате, – Марианна смотрит полными слез глазами. – Почему можно поверить, что у психотерапевта есть клаустрофобия, а киностудия соединена с отелем, но нельзя представить комнату с пятью углами? Я не понимаю.

– Это заранее конченый разговор, – Хиро встает из-за стола. – Хорошо, давайте постановим такое правило: полное взаимное доверие. Мы уважаем и не подозреваем друг друга, а то выйдет, как в голливудских триллерах: пустой отель и кучка трупов.

☼

Жуть!

Нет, «жуть» – это совсем не то слово, которым следовало бы сейчас описать мое состояние. Однако я против нецензурных выражений.