Сергей Филатов - Небо на троих (сборник)

– Витенькой, стало быть. – Согласилась Валентина.

Дочь у них спустя два года родилась, к тому времени они уже от родителей съехали, как раз перед этим им новую квартиру дали.

А дальше, жизнь как жизнь, как у тысяч других знакомых, не лучше и не хуже: детей растили, поднимали, на ноги ставили… а там, не успели оглянуться, а уж и внуки пошли, сначала у старшего, Виктора девочка родилась – Марина, потом у Светланы, у дочери – сын, Антошка.

С рождением внуков, вся жизнь как-то иначе восприниматься стала, приоритеты поменялись. Раньше что было – на первом месте работа, куда от неё денешься, надо детей обеспечивать; потом – дом, дети, приходишь с работы усталый, а нужно с сыном или с дочерью уроки делать, в школу опять же сходить, учитель зачем-то вызывает… но – это после работы.

Теперь по-другому всё. В первую голову заботы – у Маринки температура повысилась, простыла, наверное, в садике… Антошка всю ночь не спал – плакал, зубки, видать, режутся… Порой, и с работы отпросится приходится, чтобы с кем-то из внуков в больницу сходить. Сыну-то с дочерью – некогда…

И всё бы ничего жилось, да что-то непонятное вокруг происходит теперь, жизнь меняется, да как-то уж больно резко. Страны той не стало, в которой с рожденья жили, которую строили вот здесь – в Сибири… Столько сил отдано!..

Но сообразили новые «правители» на троих, посидели где-то в Беловежской пуще, попили водки, да всё за всех по пьяному делу и порешили. А то, за что народ проголосовал на референдуме, на то, как говорится, с прибором положили…

Комбинат опять же, который они всем народом строили – половина цехов позакрыли, говорят, не нужен больше порох стране, мол, мы теперь с американцами дружить будем. Вторая половина – в различные ООО переделали, работают они еле-еле с грехом пополам. Там, где сложнейшее оборудование делали – ложки да кострюли теперь штампуют, где заряды для ракетных двигателей вулканизовали – шампиньоны выращивают…

Вот и Дима её не вынес этих перемен, заболел. И умер. Опять почувствовала, как слёзы к глазам подступили, всегда так бывает, как мужа вспомнит. Лучше уж о другом о чём-нибудь.

Вот подруга её, Надежда, которая к тому времени Степана своего тоже схоронила, она в этой новой комбинатовской реальности ко двору пришлась. Своих детей им как-то со Степаном Бог не дал, то ли не очень постарались они, то ли ещё что, вот вся энергия, особенно после смерти Степановой, у Надежды в карьеру ушла.

А тут ещё, года три назад, встретила Валентина в бывшем комбинатовском управлении – даже глазам не поверила! – Сашу. Того самого. С которым в Чапаевске на выпускном целовались.

И он её узнал почти сразу, глаза у Саши округлились, зазаикался даже:

– Т-ты?..

– Я-а… – Валентина не сразу сообразила, как ей себя с ним держать, с одной стороны, можно ему былую обиду припомнить, как он с ней в Сибирь тогда не поехал… с другой – сама ведь она тогда сюда напросилась, да и столько времени прошло… – Не узнал?

– Узнал.

– Ну, и хорошо. Ты откуда? По каким делам к нам в Си-бирь? – Всё-таки не сдержалась, слово «Сибирь» нарочито подчёркнуто произнесла, по слогам.

Он понял, но сделал вид, что – нет, ответил спокойно:

– В командировку. Я теперь в министерстве работаю, ваши предприятия курирую. Нынче реорганизация у вас на комбинате намечается…

– Как это?

– Да так, акционировать предприятие будут, так сказать разгосударствление собственности…

– И что?

– Да ничего. То государство хозяином комбината было, теперь, вот, вы будете…

– Мы?

– Ну, люди… Все работники какие-то свои доли получат. Потом, кто захочет, сможет свою долю продать…

– Кому?

– Кому-нибудь…

Валентина сразу отметила про себя, хотя и интересно ей Сашу снова увидеть, поговорить с ним, но особых чувств внутри не всколыхнулось. Спокойно как-то всё, словно и не было ничего никогда.

Потом он в кафе Валентину пригласил. Её и Надежду. Как-никак в техникуме одной группе все втроём четыре года учились.

А вот, Надежду Сашина новость про акционирование комбината очень заинтересовала. Весь вечер в кафе она у него всё живо выспрашивала, что да как. Телефоны его московские записала – и рабочий, и домашний.

А после его отъезда, так энергично за дело взялась, видать не зря спрашивала – и акции у людей скупала, и под эти акции собственность на одно производственное здание оформила. Потом оборудование откуда-то закупила – термопласт автоматы для производства разовой посуды, новенькие. Позже как-то она Валентине призналась, это Саша ей с оборудованием помог, по своим московским связям. Теперь они с Надеждой – компаньоны.

Открыла Надежда производство, и дело у неё пошло, спрос на разовую посуду оказался огромным. Развернулась она, настоящей хозяйкой стала, дочь, вот, Валентинину к себе работать пристроила.

Смотрит Валентину на Светку, без очков видно, как дочь Надежде во всём подражает. Одевается как её подруга, разговаривает – ну, точь в точь – Надюха. Словечек этих, опять же, понабралась – «шопинг», «фитнес», «менеджмент», «маркетинг»… Даже походка у Светки такая же, как у Надежды, стала. Нет, Валентина не обижается, не ревнует вовсе, просто понять не может она эту новую жизнь, а стало быть, и принять многое из этого нового, непонятного.

А может и не надо понимать… Как обычно Светка в разговоре с матерью, когда аргументы исчерпает, говорит, – Мама, ну ты чё, ничё не понимаешь. Так надо!

Может, и правда, – так надо… Им, молодым, виднее.

Холодно нынче. Дождливо. Сыро в квартире, отопление дома пока не подключили. Неуютно как-то Валентине Сергеевне, вот и думает, что бы такое сделать, чтобы повеселее жить стало.

И мысль сама собой неожиданно возникла, наивная конечно, но средство испытанное: «А что, сварю-ка я сегодня борщ! Настоящий! Украинский! Как мама в детстве готовила, с мясной наваристой косточкой, с поджарками свиными, со сметанкой!.. Опять же, может и дочь с внуком придут, их тоже чем-то покормить надо…».

Она живо представила Светлану с Антошкой, хоть бы зашли… Впрочем, дочь как всегда занятая, наверное, торопиться куда-нибудь будет, и разговоры у неё все какие-то такие же торопливые – о ценах, о работе… И всё не сильно-то весёлые, мол, пошло-посыпалось, «акционирование да прихватизация», начальство, кто поближе к «корытцу с похлёбкой», теперь будто меж собой соревнуются – кто жирнее кусок от комбината себе отщипнёт, и всяк под себя загребает… Изменились, сильно изменились люди.

Вот внучёк, Антошка – тот тоже торопыга, не стой матери, тоже всё быстрее съесть норовит, чтобы к материному айфону скорей убежать, да там игры свои играть. Понакачал он на Светкин айфон этот разных игрушек из интернета, мать ругается: «Совсем всю память забил своими «стрелялками» да «ходилками», телефон вон теперь еле-еле шевелиться…».