Светлана Яковлева - Чудо в перьях. Сборник серьезных и сказочных историй

– Ты полетишь со мной на похороны? – спросила Оля сквозь слезы.

В ответ услышала только ритмичное похрапывание. «Нельзя же так!» – хотелось крикнуть мужу. Но вместо этого заскулила, как щенок, которого ударили, размазывая по щекам слезы и оплакивая не только смерть отца.

«Как все не вовремя. А разве смерть бывает вовремя? У близнецов сегодня последний звонок, завтра – первый экзамен. Они точно не полетят. Даже с дедушкой не простятся. Заказывать билет или два? Вдруг мама тоже полетит? Сообщу ей утром, сейчас звонить бесполезно», – Оля знала, мама слишком дорожит собственным покоем и на ночь всегда отключает телефон.

Мысли перескакивали с одного на другое. «Котлет нажарить на три дня, а макароны сами сварят. Или гречку. Господи, какие котлеты? Папа умер!» – она кинулась в ванную и там, за закрытой дверью, разрыдалась в голос.

Оля уже собрала вещи, когда встал муж:

– Как надолго?

– Не знаю, – Оля прятала глаза, будто была виновата.

Андрей посмотрел на плиту, заглянул в холодильник, недовольно буркнул:

– Могла бы приготовить на несколько дней. Чем мы питаться будем?

– Я бы не успела. Мясо замороженное, – начала оправдываться Оля.

– Ну-ну, – хмыкнул муж.

Его ухмылка полосонула, как нож.

– Я не на гулянку еду! Если у тебя не нашлось слов сочувствия, лучше молчи, – неожиданно повысила она голос.

Андрей удивленно поднял брови: не ожидал, что его тихая, спокойная жена может дать отпор.

– Ну-ну, – еще раз произнес он и ретировался из кухни.

Через пару минут громко хлопнула входная дверь. «Обиделся, даже не поел», – констатировала Оля. И, странное дело, не расстроилась из-за этого.

Дети появились на пороге почти сразу.

– Что за война с утра? – чмокнула в щечку дочь. – И глаза красные. Опять ночь не спала?

– Папа опять не в духе? – сын подцепил ломтик ветчины на вилку.

– А умываться? – Оля строго посмотрела на Ванечку.

Она оттягивала начало разговора, но не помогло: Анечка увидела дорожную сумку.

– Кто уезжает, когда и куда? – крикнула из коридора дочь.

– Я. В Москву. Сегодня.

– Ты же собиралась с нами на линейку!

– Садитесь завтракать, – позвала Оля детей.

– Сейчас! – дружно ответили близнецы.

Дождавшись, когда дети поедят, сказала:

– Ночью не стало дедушки…

Дочка судорожно вздохнула, ее голубые глаза наполнились слезами.

– Как?!

– Сердце. Жара, возраст, переживания… Что именно стало причиной, пока не знаю.

Дочка беззвучно плакала. Сын безучастно размешивал какао, потом, как бы очнувшись, произнес:

– У нас завтра экзамен. И ты нас бросишь в такой момент?

Анечка ткнула брата в бок:

– Дурак, не понимаешь? Дедушка умер. А ты только о себе думаешь. Чего расселся, иди, собирайся!

Она дождалась, когда брат выйдет, обняла маму.

– Не обращай внимания. Это у него детство в одном месте играет. Ты мне другое скажи, как мне на празднике сейчас выступать, петь, танцевать, когда у нас горе? – губы Анечки дрожали.

Оля прижала дочку к себе:

– Есть долг и честь. Твой долг – отстоять честь класса, значит, и свою честь. Соберись и сделай все, чтобы потом тебе не было стыдно за себя. Поняла?

Дочка кивнула.

– Я справлюсь.

Оля в этом даже не сомневалась. Закрыв за детьми дверь, вздохнула: предстоял еще один важный разговор.

– Папа умер, – как можно спокойнее произнесла Оля в трубку, когда услышала голос матери.

– И что? – равнодушным тоном спросила мать. – Мне к чему это знать?

– Он твой муж.

– Бывший, – злорадно прошипела мама. – Мне нет до него никакого дела.

– На похороны полетишь? – Оля напряглась, как струна.

– Зачем?

Уже понимая, что бесполезно, Оля все-таки попыталась ее убедить:

– Отдашь последний долг человеку, с которым прожила пятнадцать лет. И который все годы после развода помогал тебе материально.

– Не тебе меня упрекать! – зло бросила мать.

– Я не упрекаю. Я прошу поддержать меня в трудную минуту.

– Ты уже большая, – раздраженно ответила мать и чуть мягче добавила, – а мне с кем оставить Джульетту.

«Именно такой ответ я и предполагала услышать», – Оля напряглась как струна.

– Оставь у нас. Близнецы за ней присмотрят.

– У Джули будет стресс, – тут же последовал ответ.

– Для тебя собачка важнее собственной дочери? – сорвалась Оля. – Ты вообще кого-нибудь любишь?

– Я не желаю тебя слушать, – проскрипела мать и отключилась.

Почти сразу пошел входящий вызов. «Передумала!» – обрадовалась Оля.

– Девочка моя, – услышала она громкий голос свекрови, – что у тебя произошло? Я карты кинула. Тебе дорога сегодня выпадает.

– Папа умер, – сказала Оля.

Антонина Николаевна запричитала:

– Миленькая моя, да как же это? Ой, ой, горе какое. Он же молодой совсем. Ты держись. Я сейчас приеду.

– Не надо. Я уже в аэропорт собралась. Сейчас такси вызову.

– Сама отвезу. Жди, через пять минут буду.

Оля, зная, что спорить со свекровью бесполезно, поставила чайник на плиту.

– А мой-то где? – свекровь, как ураган, ворвалась в квартиру. – Почему одна едешь?

– Да… – вздохнула Оля.

– Вот я ему задам! Нельзя человека в такой момент одного оставлять. Близнецы ушли? Ты не переживай. Я присмотрю за всеми. Деньги у тебя есть? Давай, переведу, – тараторила мама Тоня и, как недавно Оля Анечку, прижимала к себе невестку, гладила ее по спине мягкими, как лапки кота, руками.

И напряжение спало, отступило, стало легче дышать. Опять потекли слезы, но уже другие, не от обиды, не от горечи потери, а светлые.

Самолет оторвался от взлетной полосы. Ольга откинулась на спинку сидения и прикрыла глаза. В голове звучал голос свекрови: «Девочка моя, все будет хорошо».

«Почему мама никогда так не скажет?» – Оля не в первый раз сравнивала мать и свекровь. Обе с одного года и даже родились под одним знаком Зодиака. Разница в один день – а абсолютно непохожие Львицы. Врут всё гороскопы про характер, про судьбу. Человек делает себя сам, в этом Оля не сомневалась.

Стать похожей на маму не хотелось. У той все было «слишком»: слишком уверенная в себе, слишком целеустремленная, слишком непримиримая. Каждое по отдельности качество хорошее. А вместе они задавили маму, сделали расчетливой и одинокой. Оля не помнила ее веселой хохотушкой, какой мама осталась на старых фотографиях и в папиных рассказах про бурную студенческую молодость. А вот нежной и ласковой помнила. И для себя давно нашла точку отсчета, когда мама начала меняться не в лучшую сторону.

В тот день папа кричал, не обращая внимания на присутствие дочери:

– Ты не имела права принимать решение сама!

– А я считаю, глупо упускать возможность стать заместителем начальника управления, – невозмутимо отвечала мама. – Не могу же я вечно городскую комсомолию возглавлять.