Игорь Белошевский - Поганая Молодежь. Чтобы красиво танцевать, нужно красиво одеваться

– Он уехал в центр по административным вопросам, – сообщила информацию, Зое Семеновне, худосочная секретарша директора, нанося тоненькой кисточкой черный лак на один из длинных ногтей своей левой руки.

Зоя Семеновна не сдавалась, и на следующем уроке информатики мы снова навестили директорский кабинет.

– Уехал на семинар по вопросам образования, – спокойно ответила секретарша, в этот раз уже докрашивая ноготь на среднем пальце правой руки.

Каждый урок информатики, Зоя Семеновна предпринимала все новые и новые попытки проникновение к директорскому компьютеру, которые терпели крах одна за другой. Кабинет оставался неприступным бастионом, а сам директор все время находился в разъездах и всевозможных общественных нагрузках. Постепенно учительский энтузиазм сошел на нет, а для нас, сельских учеников, словосочетание «персональный компьютер» превратилось во что-то далекое и неизведанное, как полет Гагарина в космос в 1961 году.

Нет, конечно, мы знали, что где-то есть такой американский гражданин Бил Гейтс, который покорил мир со своим «Windows», знали, что началась эпоха интернета, но это все было где-то там, далеко, а мы были где-то здесь, на окраине родины, в приграничной полосе, среди камышовых зарослей залива, кустов низкорослого боярышника и нескольких километров до железнодорожной станции с надписью «1317 километр».

Обычно, во время школьных контрольных по информатике, я всегда решал сразу два варианта задания, один для себя, другой для Медведя. Но в этот раз, я справился лишь наполовину.

Результаты контрольной не заставили себя долго ждать. Зоя Семеновна проверяла работы мгновенно. Она брала в руки одну из контрольных, лежащих на учительском столе в стопке перед ней, бросала свой острый взгляд на алгоритм программы, изображенной на одинарном листке в клеточку, затем на фамилию ученика, и громогласно озвучивала оценку.

Когда дело дошло до труда Медведя, весь тот урок, мирно рисовавшего на своем одинарном листке в клеточку расплывчатого паука, знак электро-панк группы «THE PRODIGI», то Зоя Семеновна покрутила его контрольную в воздухе и спросила:

– Это вообще что?

Медведь, предчувствуя беду, вжался в парту.

– Это что? Я тебя спрашиваю! – на этот раз Зоя Семеновна обращалась уже не вообщем к классу, а конкретно к Медведю.

– Это мозг Медведя, – глупо пошутил с последней парты Киля.

Класс взорвался смехом, а некоторые ученики даже стали дразнить Медведя и показывать на него пальцем. Реакция на слова Кили не заставила себя долго ждать. Своей длинной ручищей, прямо за соседнюю парту, Медведь, без особого труда, отвесил говорливому однокласснику звонкую оплеуху.

Киля вскочил из-за парты и бесстрашно набросился на обидчика, я встал между воюющими и уже через минуту, все мы дружно были выставлены в коридор строгой учительницей информатики.

В коридоре, Киля, прислонившись спиной к крашеной до середины в зеленый цвет стене, произнес :

– Вот ты нервный, – сказал Киля Медведю.

– За языком своим следи, – насупившись ответил Медведь.

– Заверни клюв, тормоз, – огрызнулся Киля.

Подобная тирада продолжалась еще минуты три, до того момента, когда Медведь рванул к Киле, с все той же целью, наказать обидчика. Киля не растерялся, он отскочил от стены, раскинул руки в стороны, подобно крыльям аиста, и начал изображать кумира нашего общего детства, героя боевиков – Брюса Ли. Мне ничего не оставалось, как снова превратиться в рефери и встать между друзьями.

– Вы запарили! Хватит уже! – попытался притормозить я обоих товарищей.

– Я спокоен, задачи по информатике решать умею, – съязвил Киля.

– Что ты там умеешь, – обиженно ответил Медведь, – Умеет он, сопли распускать, малахольный.

После этих слов, уже Киля набросился на Медведя. Медведь хотел контратаковать оппонента ударом ноги, но Киля тут же обратился в бегство, и сразу врезался в завуча Зарецкую, мирно шагавшую в тот момент по коридору. Зарецкая из стойки на ногах, перешла в партер, лежачее положение, и уже через минуту, наша общая судьба сделала еще один логичный поворот, в результате которого, я, Киля и Медведь, очутились в кабинете у директора.

Константин Петрович, стоя у окна, молча выслушал рассказ о случившемся, по обыкновению заложил руки за спину, посмотрел на дикорастущие клены в школьном дворе и о чем-то серьезно задумался. Поскрипывая на расшатанных стульях, в ожидании решения своей судьбы, мы виновато склонили головы и принялись разгадывать замысловатое переплетения рисунка на красном синтетическом ковре директорского кабинета.

Наконец, Константин Петрович вернулся в себя и с философской ноткой в голосе бойко произнес:

– Драка возле вазона с фикусом – это не способ разрешения конфликтов. Правоту своей точки зрения нужно доказывать на уроке, знаниями, а не кулаками. Идите, и чтобы больше такого не повторялось.

Не отрывая своих взглядов от узорчатого директорского ковра, и скрипнув на прощанье стульями, мы покорно вышли из кабинета, и еще минут пять молча брели по коридору. Я шел по центру, Медведь справа, а Киля чуть-чуть отставал от нас слева.

– А ведь директор прав, – вдруг произнес я.

Медведь и Киля удивленно посмотрели на меня.

– В чем же? – переспросили друзья.

– В способе разрешения конфликта, – ответил я.

– Поясни??? – сказали они в один голос.

– Идея состоит вот в чем. Во время следующей контрольной по информатике, вы оба, складываете в общий котел обеденные деньги, и, совершенно естественно, тот, кто решает свой вариант первым, и максимально правильно, получает все, как моральную, так и финансовую победу, а проигравший – соответственно. Я же являюсь гарантом спора и хранителем финансового фонда, и получаю, скажем, десять процентов от суммы выигрыша, – закончил я.

Киля искоса посмотрел на меня и произнес:

– Денег мало, – сказал Киля.

– Боишься проиграть, – обратился к нему Медведь.

– Не сколько, просто предлагаю усовершенствовать идею и разрешить делать ставки на наше состязание всем ученикам класса.

Киля развел бурную деятельность. Сначала ставки пошли с последних парт, затем подтянулись и средние, первые парты остались безучастными к мероприятию, кроме отличника Мамочкина. Вопреки общей тенденции он вдруг решил сделать двойную ставку на Медведя, на что троечница Лаврентьева Лиза, активно симпатизировавшая Киле, ядовито заметила:

– Медведь не решит эту контрольную, даже если от этого будет зависеть его жизнь, – сказала Лиза и сделала ставку в десять рублей на Килю.

Время шло, состязание было назначено на конец недели. Никогда еще «10-В» класс так не ждал урока информатики. Кроме Медведя, при виде в моей тетрадке рейтинга ставок, он с каждым днем все больше и больше печалился. Класс явно отказывался верить в умственные способности парня. В среду, я даже заметил, как мой друг – Медведь, прятался в школьной библиотеке за цветастым задачником по информатике, предпринимая тщетные попытки подготовки к поединку. Что-то не ладное творилось в душе у спортсмена.