Игорь Белошевский - Поганая Молодежь. Чтобы красиво танцевать, нужно красиво одеваться

К намеченной дате все ставки были сделаны и соревнование началось.

– Cначала буду решать твой «вариант», а затем свой и все, победа у тебя в кармане, – подмигнул я Медведю, когда мы расселись за парты.

– Я сам буду, – вдруг неожиданно для меня произнес Медведь.

– Медведь, не тормози, – сказал я, – Мы же обо всем договорились.

– Я сам буду, я не тупой, – категорично ответил мне Медведь.

– Да не кто и не говорит, что ты тупой, просто… это… – пытался я реабилитироваться, но Медведь даже не посмотрел в мою сторону.

Зоя Семеновна начала диктовать условия задачи:

– Создать файл, содержащий информацию о лошадях ипподрома. Каждая запись содержит поля: кличка, возраст, жокей, количество побед и количество поражений, – произнесла Зоя Семеновна.

Я еще раз вопросительно посмотрел на друга, в надежде, что тот одумается, но Медведь сделал вид, что меня не замечает, и с серьезным лицом продолжил записывать условия задачи. Киля, напротив, ощутив мой растерянный взгляд на себе, подмигнул в ответ.

– Написать программу, – диктовала условия задачи Зоя Семеновна, – Выдающую следующую информацию: рейтинг побед, рейтинг поражений, возраст всех лошадей и самый результативный жокей.

Контрольная как началась, так и закончилась, и отличник Мамочкин, сидящий за первой партой перед учительским столом, по указанию педагога, отправился собирать наши работы.

– Все написал? – недовольно спросил я у Медведя.

Медведь пожал плечами и виновато отвернулся в сторону. Перед ним лежал беспощадно исписанный лист с задачей, которая так и не была решена.

Зоя Семеновна собрала работы и сразу же начала их проверять. Добравшись до листка Кили, она сказала:

– Килин. Ну тут все ясно. Артем, в следующий раз условия задачи три раза подряд можешь не переписывать. Одного достаточно. Двойка Килин.

Весь класс посмотрел на Килю, но тот, в ответ только развел руками.

– Гогинцев, – произнесла Зоя Семеновна, взяв в руки мою работу, – Вижу, что писал, вижу, что не успел, не до конца Гогинцев, не до конца. Оценки у меня как известно только две. Какую будем ставить, а Гогинцев?

Я молчал, а учительница продолжила говорить:

– Информатика суровая и точная наука…

Зоя Семеновна заглянула в следующую работу, принадлежавшую Медведю, и внимательно с ней ознакомилась, затем опять обратилась к моей.

– Двойка Гогинцев, в следующий раз будешь успевать, – констатировала учительница, – А вот Азарнов молодец!!! Все правильно, твердая пятерка, можешь если хочешь Коля, можешь.

Медведь вопросительно посмотрел на меня, в ответ я только пожал плечами. В этот раз я, как и всегда решал два варианта контрольной, за себя, и за друга, которые и сдал на проверку, только вариант Медведя был в этот раз решён первым, ставки были слишком высоки, а свою задачу я так и не успел довести до конца.

Киля тоже пренебрег правилами игры и поставил на Медведя, через подставного ученика Мамочкина, который также, получил свою долю. Во всей операции «Тотализатор», ученик Мамочкин был ответственным за ликвидацию из общей стопки контрольных работы Медведя. Впереди нас ждала – общешкольная олимпиада.

В полуподвальном помещении, своеобразно переоборудованном под учебный класс, стояли разноцветные парты с наклоном, трехногие стулья с фанерными спинками, стенды, увешанные красными вымпелами «Будь Готов», «Лучшей бригаде ХТЗ от коллектива ВТЗ», и прочей геральдикой, делавшей кабинет «Трактороведения» самым уютным местом нашей поселковой школы.

Домашняя атмосфера этого подземелья, поддерживалась не только атрибутикой ушедших в историю времен, но и самим педагогом, добродушным седым бородачом – Сергеем Сергеевичем, сокращенно «СС» или «SS».

На своих занятиях, СС официально разрешал нам делать все что угодно, кроме шума. Тот, кто нарушал это священное правило, наказывался, он должен был писать конспект про трактор МТЗ-80, или беседовать с педагогом на любые отвлеченные от урока темы. Как и любой русский, Сергей Сергеевич, лучше всех разбирался в политике, футболе и кино. Кроме того, он был неплохо начитан газетами и журналами из школьной библиотеки, что давало ему неисчерпаемый источник тем для разговоров со своими учениками.

Из всего курса предмета «трактороведения», большинство из нас усвоило только основу, самое трудное занятие в жизни – это сидеть на стуле и ничего не делать. Медведь, был единственным из класса, кто, в отличии от остальных учеников, увлеченно пропитывал свой конспект любовью к тракторному делу, старательно вписывая в него предложения из учебника, и дотошно врисовывая туда черно-белые иллюстрации с разрезами двигателей, трансмиссий и коробок передач.

Среди неисчерпаемого количества достоинств ССа, был у него и один недостаток, повредивший в молодые годы его карьере стахановца-тракториста. Сергей Сергеевич пил горькую, пил по-черному, пил запойно, долго и много. Когда-то, еще во времена брежневской оттепели, Сергей Сергеевич внепланово и надолго ушел в один из таких круизов, пропустив тем самым посевную компанию в колхозе, и по возвращению из своего маленького космоса, он попал прямо на «Товарищеский суд» – обязательное мероприятие для провинившихся работников того, уже далекого от нас времени.

И вроде все было как обычно, и все молчали, и все слушали, и все понимали, и даже каялись и клялись. Сергей Сергеевич, подобно нерадивому школьнику, стоял в строю вместе с другими коллегами по недугу и молча пытался визуализировать в своем сознании рассказ председателя колхоза, пытавшегося словами, передать собравшимся кинокартину «Кубанские казаки» режиссера Ивана Александровича Пырьева. Слушал СС про страну, основа которой партия, про закрома Родины, в которые партия вкладывает все свои силы, про долг коммуниста, которому партия – мать родна, и вдруг, неожиданно для самого себя, достал из кармана партбилет, подошел к председательской трибуне и звонко положил этот документ на ее поверхность.

«Не верю! Все вранье! Не в эту партию я вступал!», – сказал тогда Сергей Сергеевич, так и не сумевший в своем воображении соединить воедино кинокартину «Кубанские казаки» и ту действительность, в которой он жил, и которую наблюдал своими глазами каждый день.

Может быть тогда СС неудачно вышел из запоя, может не вышел, или не умело вошел в колею трезвости, только это было для него уже совсем не важно. После совершенного подвига, Сергей Сергеича еще долго никто не хотел брать к себе на работу и он упорно продолжал пить горькую, пока по чьей-то милости не оказался в поселковой школе на небольшой зарплате с возможностью нелегальной подработки на школьном тракторе МТЗ-80.