Сергей Буянов - Двугорбый Янус. «Человек не властен над духом, чтобы удержать дух, и нет власти у него над днем смерти, и нет избавления в этой борьбе, и не спасет нечестие нечестивого» Экклезиаст 8:1—17
- Название:Двугорбый Янус. «Человек не властен над духом, чтобы удержать дух, и нет власти у него над днем смерти, и нет избавления в этой борьбе, и не спасет нечестие нечестивого» Экклезиаст 8:1—17
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:9785447400279
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Сергей Буянов - Двугорбый Янус. «Человек не властен над духом, чтобы удержать дух, и нет власти у него над днем смерти, и нет избавления в этой борьбе, и не спасет нечестие нечестивого» Экклезиаст 8:1—17 краткое содержание
Двугорбый Янус. «Человек не властен над духом, чтобы удержать дух, и нет власти у него над днем смерти, и нет избавления в этой борьбе, и не спасет нечестие нечестивого» Экклезиаст 8:1—17 - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– А старая говорит: «Вот, отстирала», – и главное, как ни в чём не бывало! Будто тут и была. Я её хвать за грудки, какие там грудки, тьфу! Короче, хватаю, трясу: куда Ольгу девала? А она ехидно так начала хихикать. Хихикает, хихикает, а изо рта слюна пузыриться. Мать твою, говорю, где Ольга? Утопила что ли, тварь? Смотрю в ванну, ничего! Вода уже почти стекла. Грязная, с хлопьями мыльной пены.
А старуха ржёт, продолжает. Я в двери: ну-ка подальше отсюда. А двери как заколочены! Вот тут-то меня чуть понос не прохватил. Старуха резко замолчала и говорит: «Ты дедушка Гриша, отжил своё. Вот я тебе и постирала барахло для гроба!» Ну, старая, держись! Размахиваюсь, чтобы врезать. Всю силу собрал в руку Вышибу мозги! А рука-то онемела. Хочу врезать, а не могу. Ладно, ногой достану. И нога не двигается. Только глаза мои из всего тела работают и то кое-как. Хотел выматерить её, да язык онемел. Так и стою. Жутко мне стало. Понял, колдунья это, а не какая Оленька.
– А дальше что? – заворожено спросил Афоня
– Что-что? Позор на мою седую голову, вот что! Она начала говорить потихоньку. Ты, мол, уже мёртвый, только об этом ещё не знаешь. Попадёшь в ад напрямую! И не надейся на лучшее! Думаешь, типа воевал – Родину защищал, так рай заслужил? Фигу с маслом, так и сказала, сволочь! Начала перечислять всё, чего я говённого за свою жизнь сделал. Мать твою! Много оказалось. А потом говорит: «Тебе всё равно в ад идти – так попробуй заслужить лучшую долю! Будешь там вроде истопника: дровишки когда поднесёшь, когда водичку с серой.» Вот, сука, а? Меня в истопники? Разозлился я ещё больше, а толку-то? Не шевельнуть ни одним членом. А она говорит: «Если не хочешь сам, то силой заставлю!» А я с разинутым ртом так и стою окаменевший. Думаю, что сделает? А она титьку достала из-под халата откуда-то, знаешь, титька такая ядрёная, как у бабы кормящей! – дед Гриша причмокнул языком.
– И что?
– Что, что? Достала из кармана рог такой, знаешь, из него грузины вино хлещут. Только у неё грязный и вонючий. И давай сама себя доить, как корову И всё в рог, в рог. А потом? Позор, стыд и срам на мою седую голову! – дед пустил слезу, выпил залпом стакан и продолжил, уронив голову на руки. – Воткнула мне в рот и вылила всё молоко. Я ни плюнуть, ни сжать зубы не могу! И глотать не глотаю! Так и влила молоко в желудок, как вода из крана бежит. Даже слышал, как падает оно в брюхо. Вырвать бы, да никак! Застыл, как статуя.
Мать её за ногу, суку такую! Ещё издевается: «Вкусно?» Я глаза закрыл. Будь что будет, пусть убивает. Не увижу и не услышу ничего, плевать! А она отжала бельишко моё и гладить в комнату пошла.
Открываю глаза. Никакого света, конечно же, нет. Двигаться по-прежнему, не могу. Зато язык заворочался. Ору: Бабка! Иди сюда! Больше не ругаюсь. Понятное дело – тут схитрить надо. Она идёт. Вот, говорит, подготовила костюмчик ко гробу-то! Славненько придёшь в моё царство! Я ей отвечаю: Жди! А она, мол, недолго осталось. Завтра же и отойдёшь. Потом помолчала, что-то пошептала и поправилась: «Послезавтра!» Я ей говорю: А ты-то, зачем мне это говоришь? Что, жалко меня стало?» А она говорит: «Нет. Ни капельки тебя, дурака, не жалко! Не ты первый, не ты последний!» И испарилась, будто и не было её. Я занемевшими руками растёр ноги, чтобы с места сдвинуться. А руки-то трясутся. Я на фронте так не ссал! Стою и боюсь выйти из ванны. Решился, наконец. Думаю, если она до сих пор в комнате, сразу зашибу! Главное, в глаза её мёртвые не смотреть! Схвачу за шею и откручу голову! Вылетаю, значит, весь такой взъерошенный, готов разорвать на куски эту бабку, любой пусть облик примет. Хоть участкового! Задушу, и точка! Весь в ярости, а нет никого!
– Да-а, допился ты, деда Гриша!
– Допился, – согласился дедушка. – Только вот…
– Что ещё?
– А то! У неё по два пальца на каждой ладони! – выдал дед.
Афоню подбросило, будто что-то лопнуло в голове! Как? Откуда? Он ничего не рассказывал деду!
– Откуда знаешь? – спросил Афоня вслух.
– А вот! – дед достал из-под стола серо жёлтый рог со светлыми полосками – отпечатками пальцев. Ясно было видно, что только два пальца держало его: мизинец и указательный. Ровно столько, сколько в Афониных кошмарах!
В нос шибануло запахом жжёной серы, Афоня закатил глаза и грохнулся в глубокий обморок.
ГЛАВА 16
Над Тибетом стоял туман.
Алекс Строэн сидел перед дисплеем и жевал жвачку, время от времени, затягиваясь сигарой.
Секунда в секунду, на связь вышел безупречный Орвил Янг. Доклад гладенький. Работа началась. Из потока словесной мешанины Алекс выяснил одно: агенту нечем заняться.
– Дорогой Орвил, – начал босс голосом, не предвещающим ничего доброго, – приступил ли ты к выполнению задания? Отыскал ли ты источник информации? Человека, имеющего к ней доступ? Предпринял ли шаги для его вербовки?
– Всё в стадии разработки, – сказал агент. Орвиллу совсем не хотелось говорить о реальных делах. Нельзя же всё сразу! Не то шеф подумает, что необходимо расширить задание.
– А что, позволь тебя спросить, разрабатываешь? Почему шлёшь туристические проспекты? Полагаешь, я не был в Москве и не знаю место расположения Кремля?
– Виноват, – согласился Орвил.
– Напряги мозги и выдай мне всё, что там случилось сверхъестественного?
– Сверх чего, босс?
– Не прикидывайся овечкой! Отвечай!
– Русские ищут национальную идею.
– Это сногсшибательно! – воскликнул Алекс. Он понял: агент что-то раскопал, но приберёг на десерт.
– Я чувствую хвост.
– Что? – вскричал босс. – Ещё ничего не сделал, а успел наследить!
– В том-то и дело, что чувствую, но не вижу, хоть убей!
– И убью, – холодно сказал Алекс.
– И тащится он за мной из лаборатории, – продолжил Орвил.
– Что за лаборатория?
– Понятия не имею, – нагло соврал агент. – Что-то связанное с судебной медициной.
– Вот и копай в этом направлении! Обязательно выясни: кто пасёт тебя и зачем? Выйдешь на связь через три часа и доложишь всё по порядку! Конец связи, – Алекс отключился и задумался. Кто пасёт Орвила? В принципе, это может быть кто угодно. В России – поражённой шпиономанией стране – наружка топчется за любым иностранцем. Но чья? Какое ведомство устроило слежку? Бывшая КГБ уже бы засветилась. Также и ГРУ. Тем более, МВД. Методы слежения у разведок всего мира в принципе одинаковы. Но Орвил никого не заметил! Он только чувствует хвост. Это не наружка – «внутренка» какая-то! К Орвиллу применены иные методы слежения! Кто владеет новой методикой? Не в этом ли разгадка помех из России?
Пока босс раздумывал и ломал голову, Орвил пахал в поте лица. Через отпущенное время он уже смог кое-что доложить.
– Из сверхъестественного. Точнее, противоестественного: обнаружен твёрдый шанкр в желудке! В той самой лаборатории, откуда я почувствовал хвост. Молодой морфолог Лупин решил сделать карьеру. Ему живо обломали рога ребята из спецслужб: никаких научных статей и рефератов!
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: