Екатерина Бордон - На запад от первой звезды

Значок исследователя позволял обладателю беспрепятственно покидать силовое поле. Выносить объекты исследований с собой за пределы лагеря. Поэтому, когда Мана и Кёрл в сопровождении Второго покинули базу, никто и ухом не повел. Мало ли каких кроликов на опыты ведут в глухую чащу.

Первая звезда. Летучий голландец, что бороздит небесный океан. Появляется на радарах и исчезает. Меняет контуры и границы, форму и плотность. Те, кто видел Звезду в космосе, описывают ее по-разному. Огненный миндаль с зерном холодного синего цвета. Большой колючий еж с иголками вечно застывших пород. Легкое облако газа, бесконечная туманность. Другим казалось, Звезда похожа на Землю, только ярче, зеленее.

Изучать Первую звезду – это отдать жизнь Вселенной. Никто не понимал, по каким законам живет космическая загадка. Отрядами отправлялись капсулы, в которых спали замороженным сном исследователи. Сотни спутников запущены в сторону Звезды, но Звезда-хамелеон ни на одной точке не задерживается.

Раз в несколько сотен лет на Земле появляются звездные жители. Отчеты по делу «Первая звезда» строго засекречены. Мана работала в библиотеке Центра по коммуникации с инопланетными созданиями и сущностями. Девушка изучила бумаги вдоль и поперек. Информация ее ошеломила, Звезда отправляет жителей на Землю. Планета-привидение идет на контакт. А мы до сих пор не знаем, как, что и зачем! Чему могут научить нас первоземляне, чему можем научить их мы.

Ценные источники хранят описания народца. Высокие, тонкокожие недолюди или сверхлюди. Волосатые, цвет волоса от синего до серого. Старейшие называли их снежными человеками.

Привал. Мана и Второй развели огонь, поджарили хлебцы. Кёрл устроился под кустом малины.«А жизнь налаживается!» – благодушно поглядывая на человеческую пару, Кёрл прощупал их поле. Ровные края на полметра у обоих. У девушки серебристо-красная энергия, как утренний прилив. У парня спокойная перламутровая гавань. Люди его не обидят, исцелять их тоже не надо.

«Может они помогут вернуться к своим? Только вот доем сочные аппетитные ягоды», – малыш расслабился, растянулся под кустом и хватал сочное лакомство ртом.

Мана вполголоса делилась мыслями со Вторым.

Надо научиться с ним разговаривать. Выяснить, есть ли у него сородичи. Как устроено его тело. И главное, как взаимодействовать с Первой Звездой.

Никто не обратил внимание на осторожный хруст вокруг кустов. Уставший Кёрл задремал под малиной. Разговор медленно остановился, Второй прикорнул у костра. «Шли весь день, мне тоже надо отдохнуть», – Мана нырнула в палатку за блокнотом. Резкий свист лассо с силой рассек густую атмосферу порядка.

Первый! Петля каната обхватывала ноги Кёрла. Первый прыгнул на ошарашенного Второго, быстрыми точными движениями несколько раз вонзил нож. С нечеловеческой силой отшвырнув тело мужчины, он подскочил к палатке. Первым камнем, что подвернулся под руку, вырубил Ману и расхохотался: «Чертовы ученые, не вы одни углядели потенциал в этой сырой падали. Чую, если мальчишку как следует разозлить, можно всех подчинить своей власти. И никаких исследований. Как же достали эти иные. Всех убивать!».

На самом деле Первый не понимал, почему отряды людей вылавливали существ и изучали их. Какую важность представлял тган для Маны.

Первого переполняла злость. Он тащил Кёрла за ногу, продираясь сквозь кусты. Маленький тган не сопротивлялся. Это бесполезно, да он и не умел. Взрослые особи их народца противостояли агрессии, но Кёрл нет. Сначала он пытался вызвать злость у себя, от этого становилось только хуже. Первый. Ну, конечно же, тот распалялся сильнее.

Ветки больно хлестали по лицу. Малина. Кровавая сочная насмешка-ловушка. Ведь именно на ягоды тган и попался. Синяя шерсть, переливающаяся на солнце, свалялась. Жалкие лохмотья застревали в ветках и оставались там.

Кёрл завыл. За это время одиночество и безысходность стали постоянными спутниками малыша.

Тонкие волны отчаяния, как прилив в полнолуние, пеной топили сознание Первого. Мужчине стало неуютно, но он не сбавлял шаг. Волны набирали силу, которую терял тган. Волосы, руки, ноги, кожа – все приобрело лиловый оттенок. Один сплошной синяк и рана.

Первый внезапно остановился.

Его сбило с ног. Эмоциональный поток обрушился с такой силой, что мужчина упал на колени. Обхватив шершавыми грубыми руками лицо, зарыдал. Слезы выпотрошили память как старый матрац. Вымыли заплесневелые уголки и отразили прошлое.

Безрадостное детство. Родители не вернулись во времена Великого Противостояния, когда существа и люди пытались уничтожить друг друга. Ребенка воспитывала тетка, ремня она не жалела. Единственным радостным пятном в череде серых дней была рыжая девчонка. Она таскала сухари из дома и угощала им Первого. Через десять лет они стали жить вместе. Для Рыжей он был готов на все, но защитить ее не смог. Во время очередной охоты девушку унесли в лес мутирующие полуволки. Сначала родители, теперь любимая. Иные кругом виноваты. Всех убивать.

Действительно они достойны кровавой участи? Этого вопроса Первый избегал. Так было проще сливать ярость.

Он взглянул на свалявшийся комок. Кёрл едва дышал, но уловил перемену настроения Первого. Малыш слегка улыбнулся и напрягся еще сильнее.

Необыкновенная теплота разлилась в душе Первого. Персиковый пирог – дело рук любимой. Вечерами они пили чай, и Рыжая громко смеялась. Слова, как белоснежные лепестки, разлетались вокруг.

Мужчина взглянул на маленького тгана, сердце разорвала жалость. Он же не такой. Наверно, можно все исправить?! Найти Ману! Первый схватил на руки тельце Кёрла. А малыш улыбнулся в последний раз, и легкое синее облачко устремилось ввысь.

***

⠀

Первая звезда. Планета, которую населяет совершенный вид существ. Тганы хранили загадку жизни. Один за другим виды уничтожали себя и свои звезды. Но на Земле Народец видел в людях безграничный потенциал.

Здесь возможен рост, человечество может жить лучше. Надо только помочь. Исцелить подопечных пусть даже ценой жизни своего народа. ⠀Синий – символ вечности и неба. Цвет постоянства, доброты и бесконечного совершенства.

Прозрачные искрящиеся синие существа готовы отправляться в путь. Вновь и вновь. Во имя вечной любви.

Когда-нибудь у них получится.

Она опять ко мне приходила. В розовом платье и с двумя косичками. Внучка моя, Юленька. «Дед, ты же мне обещал», – говорит и смотрит мне прямо в глаза. А что я обещал? Подарок на день рождения? Погулять в парке? На рыбалку взять ее? Не помню. Я и себя-то не помню почти, голова как шальная, не разберешь, где сон, где явь. Только недавно что-то забрезжило, куски какие-то стали всплывать в памяти. Получается, зовут меня Свентицкий Роман Михайлович, мне 68 лет, я доктор физико-математических наук, заведующий лабораторией в одном из московских академических институтов. Но об этом персоналу знать пока необязательно.