Екатерина Бордон - На запад от первой звезды

***

Ее мать искали всем городом. Она пропала, когда девочке было шесть. Дома был ужасный бардак, она это хорошо помнит, но еще четче – запах корвалола и слова соседки бабы Шуры, как мама села в черный автомобиль. Больше ее никто никогда не видел.

Женя не села бы в чужой автомобиль ни за что в жизни. Она аккуратно оглянулась через плечо и встала в ледяную ноябрьскую крошку. Неожиданно машину качнуло, и из неё, ёжась, вылез молодой парень. Темнобровый, заспанный и такой же высокий, как Дмитрий Алексеевич. С минуту он всматривался в экран телефона, растирая веки. Потом подтянул джинсы и с улыбкой обернулся к Женьке:

– Привет, салага! Выпустили тебя? Димас скоро там, нет? Жрать охота. Че вообще было-то?

– Я дверь забыла закрыть.

– Да не, это понятно, – парень затянулся – вынесли, уроды, барахло, да. Ты не слышала, как выносили, что ли?

Глаза парня потемнели, обнажив родство с директором. Женя сжала зубы так сильно, чтобы слезы лились обратно в душу. Не вышло.

– Ты че ревешь? Эй? Ты из-за бабок ревешь? Из-за Димки? Ээээй. Не реви, слышь. Ну. Ааай, Димас, да? – парень резко вскинул телефон к уху, оставив при этом свободную руку на Женином плече – Ясно. Сделаю. Мадам, садись давай в машину.

– Я не поеду никуда.

– А я тебя не спрашивал, садись.

Холодная кожа сидения натолкнула Женю на отчаянную мысль выбраться и бежать.

«Найдут. И сестру с отцом найдут. Сначала отдам долг, потом уеду».

По дороге парень отхлебывал колу из банки и ржал над комиками по радио. Жене – ни слова. Спустя двадцать минут дороги, которую из-за тонировки было не разобрать, они заехали в маленький двор старенькой пятиэтажки. Женя всмотрелась в ее очертания и обомлела. Меньше всего на свете она ожидала приехать именно сюда.

Дом, в котором Женя жила с самого рождения со своей семьей, стоял на пустыре. Новые фонари, установленные только после митинга жильцов у мэрии, вслепую били по замёрзшим лужам, лавочкам, темному стеклу иномарки. Пока внимательные глаза попутчика изучали ее подъезд, по телу Жени расплывались благодарность и облегчение. Никто не собирался везти девушку отрабатывать награбленное в притон. И поэтому вопрос, откуда эти двое знают ее адрес, Женя оставила при себе.

Вдруг парень бессодержательно хмыкнул и сунул ей пахнущую колой и табаком трубку. Та заговорила голосом Дмитрия Алексеевича.

– Вы доехали? – ответ был очевиден, и Женя, разглядывая свои короткие мужские пальцы, слушала молча – Я прошу вас пару дней побыть дома, пока мы не разберёмся. Ты… вы. Жень, вам просто надо меня услышать сейчас. Вы сидите дома, ясно? Костя – мой брат, кстати, он тебя проводит. И Евгения…

– Что?

– Вы точно никого не видели в подсобке?

– Точно.

Они вышли из машины. Уже в подъезде Костя притянул к себе рукав ее черного пуховика.

– У тебя с братом какие дела? – девушка, вспомнив спортивное прошлое, вывернулась. У ребер кольнуло.

– Никаких.

– Так я и думал. Ну, до завтра!

Женя умывалась тоненькой струей холодной воды, чтобы никого не разбудить. В единственной комнате сестра растянулась на раскладном диване, руки отца свисали с подлокотников кресла. Ни беспокойства, ни нервных звонков. Так бывает, когда привыкаешь к чужим ночным подработкам: в клубах и круглосуточных ларьках. Так бывает, когда не задаешь лишних вопросов и не волнуешь течение, по которому так удобно плыть. Утром течение привычно унесло сестру в школу, а отца – снова на поиски работы, оставив Женю одну.

Наконец можно было задрать футболку перед зеркалом и рассмотреть три огромных синяка на животе и ребрах, оставленные грабителями. Наконец можно было скорчиться от боли, наораться в подушку от души. Об этих шести часах Женя мечтала с того самого момента, как получила первый удар в подсобке.

– Ска, тебя кто сюда просил заходить, аааааа? – знакомый голос сорвался над ней и разлился по телу вторым ударом. – Сева, скорей, твою мать! – третий удар впечатал в женину память последние слова, – Ментам – ни звука, сюда не возвращайся, закопаю!

Никто и никогда ее раньше не бил. Целую неделю на новой работе Женя любовалась красивыми руками тренера детской сборной по боксу. Их сине-зеленые отпечатки теперь красноречиво доказывали простую истину – никогда не говори никогда.

Жене очень нужна была эта работа, как и две других, с которых сейчас до нее тщетно пытались дозвониться. У сестры была мечта – стать врачом. У Жени на мечты не было времени. Безопасность семьи, сытое, спокойное размеренное течение их жизней – было для нее всем. За это она готова была платить. И не только молчанием и синяками.

«Всё потом, – думала Женя, натягивая грязные кроссовки, – а сейчас – решать проблему». Глянцевая кредитная карточка, которую использовали лишь однажды, уже лежала в её холодной руке.

Жужжание банкомата лишило Женю накоплений последних трёх лет, а сестру – учёбы в медицинском. Она рывком сунула пачку в карман, дёрнула молнию и затравленно оглянулась. Сорок минут дороги душу ела горечь. Женя отвлекалась на планы найти еще одну работу, согласиться петь в еще одном баре, взять еще пару детишек на персональные тренировки. Решимость ей была просто необходима, и девушка распыляла себя, как рычащий боксёр перед поединком.

Она толкнула дверь спорткомплекса с такой силой, что человек с другой стороны вынужденно отпрянул. Дмитрий Алексеевич, увидев Женю, запнулся в ругательстве. Вчерашняя рубашка под дорогой кожаной курткой выдала бессонную ночь.

– Женя, я же тебе сказал дома сидеть!

– Мне надо поговорить с вами, можно?

– Как ты себя чувствуешь?

Женя удивилась вопросу. Она аккуратно расстегнула пуховик и разом почувствовала саднящую от кровоподтека кожу, боль справа, слева. Недосып. Она вспомнила, что не ела уже сутки. Вспомнила, как холодно ногам в ноябре в тонких кроссовках.

– Да нормально всё.

Они прошли в кабинет. Следом за ними вбежала девушка в узкой юбке.

– Дмитрий Алексеич, у боксериков тренер не вышел, что делать?

– Пятнадцать кругов по стадиону и по домам. Под Васину ответственность. Как тренера найду, скину родителям информацию. И меня нет сегодня.

Девушка глупенько хихикнула и закрыла за собой дверь.

– Дмитрий Алексеевич, – Женя подавила тошноту от слов про тренера по боксу. – Я вчера вас очень подвела. Не закрыла подсобку – и всё вынесли. Хочу загладить свою вину, отдать вам эти двести тысяч, только можно больше я не пойду в полицию. Просто исчезну?

– Женя!

– Пожалуйста! Я просто хочу, чтобы про нас… про меня забыли.

Дмитрий Алексеевич шумно выдохнул, снял кожаную куртку, закатал рукава рубашки. Выдохнул снова, как бы решаясь на что-то, развернулся и аккуратно потянул Женину футболку вверх. От неожиданности девушка дёрнулась, ушибы заныли, она охнула и попятилась.