Анна Ханина - Осенний жираф

Прочитанные книги сменялись одна за одной, победы и поражения проплывали как в калейдоскопе, и чем больше картинок сменялось, тем сильнее и сильнее крепла во мне уверенность об отсутствии универсального общего решения задачи. Общей была только дорога поражения – покориться, спустить паруса на своей бригантине. К победе же каждый приходил своей, протоптанной именно им дорогой. Думаю, во многом и потому, что победа была, есть и будет для каждого своя, наполненная глубоким личным смыслом. Таким образом, для победы в первую очередь требуется определить, что именно победа для тебя, чего хотел бы ты достичь.

Раздумья уносили меня в необъятные просторы мечтаний, но в конечном счете, пожалуй, я выбрал для себя самым главным уйти от чувства сожаления. Порой мы сожалеем об упущенном времени, неверно сделанном выборе, да и мало ли о чем еще. Следующей мыслью я пришел к выводу, что сожалеть можно только о прошлом. Вы не можете сожалеть о будущем, перед грядущим можно испытывать страх, но никак не сожаление. Сожалеть можно только в настоящем времени о делах минувших дней, каких не вернуть и не исправить. Соответственно, далее задача делилась на две: перестать даже всуе думать и переживать о прошлом, недоступном для исправлений и переделок, и не делать в настоящем, по возможности, ничего такого, о чем потом я бы мог сожалеть.

С настоящим, как мне кажется, разобраться было проще всего. Я взял на вооружение опыт древнего Рима, где за возвратившимся с победой полководцем шел раб, периодически выкрикивая фразу: «Memento mori» (Помни о смерти). Главный свой дар – жизнь – боги могут отобрать в любую секунду, самым случайным и нелепым образом. Нелепая смерть, даже если она не пришла с косой и в черном саване, а явилась на порог в наряде хипстера, все равно остается смертью. А значит, каждую секунду жизни стоит жить как последнюю, наполняя ее любимым делом, общением с друзьями, любимыми и родными людьми, безумными путешествиями, о которых ты мечтал и смотрел только по телевизору, всем тем, о чем чаще всего сожалеешь потом как о несделанном и неисполненном.

Тяжелее всего оказалось не сожалеть о прошлом, сделать выводы, чтобы не повторять ошибок, и после этого отмахнуться от минувшего рукой как от назойливой мухи, что норовит беспрестанно жужжать под ухом в летний солнечный день, мешая наслаждаться дневной идиллией. Но муха была терпелива и подлетала всякий раз, как только я ослаблял свое внимание. Борьба с мухой превратилась для меня в детскую нерешаемую задачку, в которой ребенку позволяли выйти из угла, как только он перестанет думать о желтом слоненке. Желтый слоненок бегал за мной, как привязанный, и не думать о нем не получалось.

В эту трудную минуту мне на помощь пришла моя старая приверженность любви к животному миру. Зачем мне бегать от слоненка, это же мой слоненок? Не лучше ли принять этот факт, со всеми вытекающими из этого плюсами и минусами. Пусть мой слоненок не всегда вел себя хорошо, иногда был больше слоном в посудной лавке, чем порхающим мотыльком. Но это же мой, родной, желтый слоненок – мое прошлое. Каким бы оно ни было, но единственный способ не сожалеть о нем – это полюбить его всем сердцем, как любим мы больного, израненного, грязного уличного пса, забирая его домой, вычищая его щеткой и залечивая раны.

Мое прошлое – мой пес, и каким бы оно ни было, необходимо вспомнить, что это твое прошлое, обнять, прижать его к себе, и залечив то, что поддается лечению, шагать с ним за руку, не оглядываясь назад. Я не могу на сегодня сказать о намеченном пути как о пройденном и исполненном. Но я не планирую спускать ни один парус на бригантине, и пусть боги трепещут пред ней.

К читателям же я хочу обратиться словами Владимира Высоцкого:

Сын Урана и Геи (Неба и Земли) титан Кронос приходился Зевсу отцом. Повелитель сущего, Кронос не мог и представить себе, что явит миру прообраз будущей цивилизации, где так же принято поедать плоды своих деяний, пока на очередном витке развития результат труда человека не погубит его самого – будь то ядерный взрыв, невиданная болезнь из лаборатории, глобальное потепление или что-нибудь этакое. И созданный Кроносом Зевс, как ни старался титан избежать этой участи, низверг вместе с новыми богами всех титанов в Тартар (глубочайшая бездна, находящаяся под царством Аида) навечно.

Выбрав себе для царского трона гору Олимп, Зевс был гораздо осмотрительнее отца, и уже своих детей наделял лишь толикой божественной силы, не позволяя им представлять для него самого реальную угрозу в будущем. И если отец Зевса Кронос относился к творению наследия как приятной, но, тем не менее, неизбежной работе титана, то царь богов любил прекрасный пол сильно по-человечески, нередко наставляя рога своей супруге богине Гере, до сих пор считающейся покровительницей брака и материнства. Будучи очень просветленным и прогрессивным богом, именно Зевс ввел некую моду среди мужской половины истолковывать свои сомнительные амурные похождения как невинный поступок, в целом даже направленный на благо – укрепление семьи, но параллельно и оплодотворение самых красивых и сильных женщин, для всеобщего человеческого блага, разумеется.

Царя богов не смущали некие моральные преграды, которых тогда, по всей видимости, еще и не придумали, и представ в облике героя многих войн Амфитриона, он проник в альков его красавицы жены Алкмены. Так хороша была Алкмена, и так жаждал ее Зевс, что превратил два дня и две ночи в одну сплошную ночь любви, и даже шелест трав или крик ночной птицы не доносились в ту ночь, не мешая Алкмене услаждать ненасытного Зевса. Плодом этого союза и стал впоследствии полубог и получеловек, названный древнегреческой мифологией Гераклом.

Гераклу же принадлежит честь быть отцом-основателем испанского города Севилья, расположенного по обе стороны реки Гвадалквивир. Севильские похождения Геракла ускользнули от пера летописца ввиду осмотрительности молодого полубога. Но именно Севилье, как это странно не покажется на первый взгляд, принадлежит честь появления на свет аристократа по имени Дон Хуан Тенорио.

Будучи прямым наследником Урана, Кроноса, Зевса и Геракла, Дон Хуан впитал эту гремучую смесь как губка, а многовековой испанский шарм и красота испанских грандов создали из этой невообразимой смеси титанов, богов и греков поистине нечто совершенное. Собственно, и рассказ будет посвящен нескольким страницам жизни прямого наследника титанов и богов, короля всех обольстителей, любимца женщин и грозы мужей, Дон Хуана, нам же более известного под именем Дон Жуан.