Ольга Колбина - Анечка и конец света. Теория выживания

Так что лечиться Анечка пока не собиралась. Хотя завидовала спокойным и невозмутимым людям: Вот бы ей такие железные нервы, как у ее подруги Вали. Недавно Валин муж Антон вышел из дома вечером, без телефона, без ключей, без куртки. Поссорились, вышел воздухом подышать во дворе. В нетрезвом, конечно, состоянии. Через десять минут, как обещал, не вернулся. Через час тоже. На улице уже ночь – его нет. Валя всех друзей обзвонила, двор на всякий случай обошла и всё. Сидит, ждет. Волнуется, понятно, но в милицию, по больницам или моргам звонить не спешит. Анечка бы, не дай бог что, весь город бы перевернула или с инфарктом бы слегла. Муж, конечно, вернулся к утру, объяснил, что зашёл в соседний подъезд по ошибке, присел на ступеньки, да и заснул.

С Вали как раз всё и началось.

Вечер был душный. Анечка заскочила в маршрутку с одной мыслью, только бы сесть. Но куда там! Народу полно, и она вцепилась в спинку сиденья, к которому ее прижали. От мужчины справа так пахнуло перегаром, что она чуть не выскочила обратно. Но победило желание быстрей попасть домой после рабочего дня.

– А он что? И что говорит? А она? Вот и я ему говорю! – какая-то девушка на заднем сидении вела неспешную беседу, нисколько не смущаясь, что человек двадцать вокруг вынуждены всё это слушать.

На каждой остановке людей набивалось всё больше. Анечку раздражали и нетрезвый тип справа, и визгливая девица с телефоном, и духота. Держаться за толстую спинку кресла было ужасно неудобно. Водитель каждую минуту злобно выкрикивал:

– Сдавайт три человек! Ещё два человек сдавайт за проезд!

Мужик с перегаром вытащил из кармана банку с пивом. Он ловко открыл её одной рукой (второй он, благодаря высокому росту, держался за ручку люка на крыше), и отхлебнул. Банка в его руке теперь опасно качалась прямо у лица Анечки. Одно резкое движение маршрутки, и без синяков не обойдётся.

– Ну ладно, встретимся вечером, – девица, кажется, заканчивала разговор, и Анечка воспряла духом: слава богу, поедем в тишине.

Но не тут-то было, та тут же набрала новый номер.

– Привет! Как дела? Да, мой тоже заболел, пластом дома лежит, – беседа продолжалась, как ни в чём не бывало. – Да, курицу сварю, бульончик. Да ты что! Тоже болеют? Надо же, всей семьёй! Ага, ага. Вот-вот.

Это никогда не закончится, отчаялась Анечка. В этот момент водитель резко затормозил. Мужчина с пивом не удержался и повалился на неё, окропляя остатками баночного пойла всех соседей без разбора.

– Не дрова везёшь! – закричали было на водителя обитатели маршрутки, но быстро переключились на любителя пива.

– Ой! Да вы меня с ног до головы облили!

– Немедленно выходите отсюда с пивом!

– Вы, молодой человек, если пьёте, так зачем в маршрутку лезете!

Женщины наперебой завизжали, призывая водителя высадить пьяного из салона. Мужчины, оценив габариты и брутальный вид нарушителя спокойствия, сделали вид, что ничего такого не произошло. Анечка с трудом освободилась от объятий нетрезвого соседа, который, поставив её на ноги, теперь громко извинялся, ведь всего одну баночку после работы, всего одну, разве он не имеет права?! Но женщины продолжали взывать к его совести.

– Вот раскудахтались, курицы! – с досадой отмахнулся от них тот.

На лицах сидевших представителей сильного пола немедленно появились радостные ухмылки.

– Вы посмотрите, он ещё нас и оскорбляет! – не унимались дамы.

От разлитого пива шёл удушающий кислый запах. «Ненавижу людей! Откуда же их столько берётся!» – психанула Анечка и вытолкалась из маршрутки на одну остановку раньше. От глотка свежего воздуха ей стало легче, однако на улице её тоже окружала плотная толпа. В час пик люди быстрым шагом спешили по проспекту в сторону площади с остановками всех видов транспорта. Анечке нужно было в противоположную сторону, так что пришлось буквально пробираться сквозь людской поток, пока она не свернула в переулок. Отсюда до дома минут десять. Размышления о том, что же приготовить на ужин, прервал звонок от мамы.

– Ты где? Заходи к нам после работы, мы пирог испекли, забери детям на ужин, – предложила мама, – у тебя всегда в холодильнике пусто, я знаю. И малины мы из сада привезли.

Родители жили неподалёку. Анечка свернула в сторону их дома. Как чувствовала, что нужно выйти на остановку раньше! Мама имела привычку разговаривать сама с собой. Точнее вслух комментировать все свои действия. Это выходило так забавно, что никого не раздражало. Даже когда Мария Петровна была начальником отдела, подчинённые любили её, как мать родную и по-доброму посмеивались над вечным бормотанием себе под нос:

– График надо составить… Где же линейка-то? Вот она, вот она. Ручка не пишет! Пойду-ка чаю выпью, – и так мысли вслух целый день. Все привыкли.

Пока Анечка мыла руки и пила чай, Мария Петровна перебирала малину.

– Растишь, растишь урожай, а его то заморозок испортит, то птицы склюют, то лягушки, будь они неладны! Этим летом бабочки белые одолели! Червяков в малине сколько! Жрут малину, сволочи! – Мария Петровна накручивала себя всё больше и больше. Закончив с ягодами, она тоже налила себе чаю и пошла в комнату, где Анечкин отец Иван Семёнович с аппетитом ел ягоды, посыпанные сахаром, из большой тарелки. Супруга села напротив него и, продолжая свою мысль, глядя Ивану Семёновичу прямо в глаза, с жаром произнесла: – Растишь, растишь всё лето малину, а потом гады всякие её жрут!

Ложка с малиной в руке Ивана Семёновича замерла в воздухе.

– Кто жрёт?! – опешив, спросил он, откладывая ложку в сторону.

Немая сцена. Заметив, что Анечка за спиной Марии Петровны просто давится от смеха, он быстро понял, что к чему, но виду не подал.

– Гады всякие жрут!? Это я, значит, гад, твою малину жру?! – театрально возопил Иван Семёнович и «во гневе» отодвинул тарелку в сторону. Не будь он товароведом, быть бы ему народным артистом!

Мария Петровна, наконец, поняла, где и что сказала. Она стушевалась, засуетилась, принялась оправдываться:

– Да нет! Да я не то имела в виду! Это червяки! – но, конечно, быстро оценила комичность ситуации. Увидев, что Иван Семёнович смеётся, не выдержав, тоже расхохоталась.

Общее веселье прервал телефонный звонок. Звонила Токманцева. Было слышно, как Мария Петровна со смехом в лицах пересказывает ей только что произошедший казус.

Токманцевы – закадычные друзья Ивана Семёновича и Марии Петровны. Без них не обходился ни один семейный праздник. Они по очереди ходили друг к другу в гости, сообща ездили за грибами. У Токманцевых была большая семья – сын, дочь и четверо внуков. Жили Токманцевы-старшие по соседству с Анечкой, а их дети со своими семьями отдельно, поэтому с их детьми и внуками Анечка никогда не встречалась, как-то не довелось.