Анна Мельдельштейн - О чем ты молчишь?

– Мэм, самолет приземлился, – с жутким филиппинским акцентом произносит темнокожая красотка-стюардесса, чуть поправляя свою белоснежную вуаль.

Прочитав быстро имя с бейджа, Амелия отвечает:

– Спасибо, Алекс, не могли бы вы сказать, как мне пройти к стойке с багажом?

– Конечно, выход Е, на право и прямо по коридору.

– Хорошо.

Забрав наконец-то багаж, и выйдя на улицу, сухой и морозный воздух обдаёт её руки и лицо непривычной прохладой. И все, что хочется сказать – лишь: «Привет, Канада!», из-за тебя я солгала о своем направлении.

Честно говоря, она всегда воображала свой приезд в эту страну немного иначе. Как её будут встречать мистер лось и его товарищ рысь, и, когда она будет ехать мимо кленов и раскидистых дубов, то пробегающий мимо белый медведь споет популярную песню, а затем она окажется в самом знаменитом месте страны – Торонто.

Никогда не знаешь, где найдешь себя. Еще сложнее ухватиться за тот миг, когда судьба тебя настигнет. С ней нужно обращаться поаккуратней и вести себя услужливо, иначе разозлится.

Чересчур обильно в нашей жизни наличие ничего не значащих слов и пустых людей.

Все эти обиды и ложь лишь дразнят судьбу. Эта дамочка злится долго и муторно. А затем… Ты оказываешься в списке лузеров с табличкой на груди, гласящей:

«Обидел судьбу. Особо опасен».

Заметил, как любовь сменилась на ненависть, разочарование и хитрый недовольный прищур?

Кто поумнее, он сразу вычисляет, как с судьбой себя вести, другие же голосят: «судьба – злодейка».

Ни жди ни хорошего, ни плохого; ни радости, ни горя; ни правды, ни лжи… Просто живи.

– О, привет! – раздался звонким эхом голос женщины лет 40 с взъерошенными волосами, окрашенными в пепельный цвет. Скидывая пальто, она невольно перешла к насущной для австралийцев теме, – ужасные пробки! В Сарри-Хиллс наплыв абитуриентов. Ну, сама знаешь.

– Вы же в курсе, что опоздали почти на 40 минут?

– О, да! Не переживай об этом! – поставив стакан с кофе на стол, произнесла незнакомка, – обычно утром я не беру пациентов.

– Меня больше волнует нарушение границ, чем деньги.

– Границ? – невозмутимо спросила она, – расскажешь подробнее?

– Мы не переходили на «ты», я понятия не имею, как вас зовут, однако с первого слова мне слышится в вашем голосе пренебрежение!

– Вас это раздражает?

– Безусловно, – твердо ответила Амелия, сжимая в левой руке эспандер. Разминать кисть ей посоветовал остеопат, с которым она познакомилась во время тренировки по боксу. Да, уж, никогда не знаешь куда свернешь, столкнувшись с камнем на перепутье.

– Хорошо, – обернувшись к двери, психотерапевт внезапно завопила, – Чейс! Где тебя носит?!

Чейс – секретарь психотерапевта (личный во всех смыслах этого слова: и днем, и ночью, и когда ей понадобится). В первую встречу Амелия вошла в приемную и тут же заметила, как он выдохнул, а затем радушно проводил до кабинета. В силу своей неуклюжести он споткнулся о ковровое покрытие при входе и чуть было не разлил воду, что попросила Амелия, к тому же ручка в кармане рубашки предательски растеклась, оставив жирную кляксу на самом видном месте. Поэтому Чейс переоделся за ширмой, а по виду тени Амелия лишь убедилась в том, что секретарь хоть и был на побегушках у босса, однако заедал свой стресс печеньем, пончиками, маффинами, и, судя по утренним крошкам на его губах, он был преданным поклонником фисташкового чизкейка. А кто из нас нет?

– Сара, мисс Клермонт, – неловко склоняя голову то в одну сторону, то в другую, произнес Чейс, – ваш кофе, печенье и маффины только что привезли из пекарни. Видимо задержка произошла из-за затора на дорогах. Разрешите идти?

– Ступай. И потребуй с пекарни неустойку, – недовольным тоном ответила психотерапевт.

Теперь Амелия заметила, как Чейс тихо выдохнул вновь, будто цепляясь за этот безмолвный миг, когда босс на него не орет. Он аккуратно ступил на скрипящую половицу и молниеносно ретировался за дверь.

– Это для вас, – указывая рукой на всё ещё горячие маффины, произнесла она.

– Спасибо, я не ем сладкое.

– Странно, – ровным тоном вставила психотерапевт, – по записям годичной давности на страницах в Facebook и Instagram можно сделать иной вывод.

– Многое меняется… Особенно, люди, – процедила Амелия, потянувшись за сумкой, стоящей на другом конце дивана.

– Хорошо. Меня зовут Сара, как вы могли заметить по вывеске на клинике, моя фамилия – Варгас. Клиника имени Варгас. Мой дед был психотерапевтом, а отец – клиническим психологом. Звучит немного комично, правда? Сара из Сарри-Хиллс. Так что…

– Сара, мне нужно работать, извините, – прервав ее, и в тот же миг неуклюже плюхнувшись на диван от удара коленкой о кофейный столик, повышенным тоном сказала Амелия.

– Не хотите представиться? – пододвигая столик вплотную к ногам Амелии, нарочито произнесла Сара.

– Амелия… – смущенно произнесла она, – Клермонт. Амелия Клермонт, – повторила она, переведя взгляд на настенные часы, – послушайте, мне и вправду пора.

– Амелия, из этого кабинета никто не выйдет, пока не будет проведен сеанс, – склонив голову на левый бок, произнесла Сара.

– Вы собираетесь держать меня силой?! – возмущенно вскрикнула Амелия, – вам платит мой босс, разве важно проходят ли сеансы?!

– Стив оплачивает сеансы каждые три месяца для каждого из сотрудников, но твои сеансы он оплатил на полгода вперед. Что ты об этом думаешь, Амелия?

– Я думаю, что Стив сглупил или написал лишний ноль, выписывая чек. А теперь отодвиньте чертов стол и позвольте мне выйти отсюда, не порвав чулки, – настойчиво потребовала Амелия.

– У нас есть еще примерно тридцать минут. Захочешь обсудить сложившуюся ситуацию, дай мне знать, – весьма спокойным тоном ответила Сара, сделав глоток кофе.

Сара выглядит так, словно всю жизнь у нее только что и было – это встречи с пациентами. Простите, прогулка с собакой, кофе, пациенты, ужин. Именно в таком порядке. О собаке Амелия догадалась, лишь взглянув на пару пятен от лап, красующихся на юбке цвета хаки. В целом Сара выглядела неплохо, если исключить неряшливо помятую бисквитного цвета блузу, поверх которой накинут бордовый клетчатый жакет. Острые и грубые черты лица добавляли ей строгость и неприступность, хотя на деле в ее кабинете присутствовали свежие цветы, бежевый ковролин, розовые подушки на диванах и виднелись нарисованные от руки цветочки в блокноте. Блокнот имеет подпись: «Сложные пациенты», затем вкладка, на которой виднеются свежие чернила: «Амелия Клермонт».

– У вас на юбке пятна от собачьих лап.

Сара подняла взгляд на Амелию, а затем опустила руку в упаковку с салфетками, понадобившимся для очистки чуть виднеющихся следов.