Максим Буйко - НеГерой. Повесть о маленьком человеке

В половине восьмого утра Матвей уже стоял у проходной. Ноябрьский рассвет задерживался. В полутьме шевелились фигуры и тени. Это сотрудники магазина спешили на работу.

Его не пропускали. Охранник требовал пропуск, которого у Матвея еще не было. Он пытался объяснить, что пройдет в отдел и сразу же вернется, как положено, с пропуском. Бесполезно. Судя по безапелляционному тону охранника, он очень дорожил своей работой.

Оставалось только одно: поймать Альберта на входе в магазин, чтобы тот провел Матвея или помог получить пропуск.

Матвей вглядывался в темноту, разбавленную тусклым мерцанием наружных фонарей. Он со страхом думал, что если пропустит своего начальника, то неминуемо останется на улице и опоздает. В свой первый рабочий день.

Это уже казалось ему катастрофой. Потерей репутации. Падением в пропасть.

А люди всё шли и шли. По одному и группами. Были одеты в пальто, куртки и шапки. Индивидуальность каждого надежно скрывалась под толстым слоем синтетического ширпотреба.

Матвей решил ориентироваться по росту, но эффект был такой же, как определять марку машины по свету фар. К тому же высокие и худые почему-то оказывались исключительно девушками.

Стирающиеся различия между полами были досадно неуместны. Два раза Матвей бросался к потенциальному Альберту и натыкался на опасливый и недоуменный женский взгляд.

Но всё же Матвей не пропустил Альберта. К счастью, его будущий руководитель был без шапки. Матвей поздоровался и объяснил проблему.

– Сейчас сделаем, – бодро сказал Альберт, махнул пропуском и проскочил мимо охранника.

Матвей остался на улице. Минут через десять парень, которого он накануне застал за компьютером, вышел, помахивая листком бумаги, и спросил у него:

– Туманов?

Матвей кивнул. Молодой человек ему не понравился еще вчера. Он был надутым, надменным и чересчур важным.

Парень отдал бумагу охраннику, и Матвею, наконец, выдали пропуск. Пока временный.

– Постоянный получишь через неделю, – предупредил охранник. – Фотографию принеси.

Матвей пообещал, и они вместе с парнем прошли в отдел. Тот так и не назвал себя. Его лицо было неподвижным. Он шел медленно и размеренно, как человек, уже решивший серьезную задачу.

Так начались для Матвея рабочие дни. К нему прикрепили наставника, который должен был обучить Матвея всем сантехническим тайнам.

Наставника звали Андрей. На вид ему было лет двадцать семь – двадцать восемь. Он был из тех людей, обаяние которых обезоруживает, как улыбка младенца. Такому человеку сразу хочется сказать что-нибудь приятное.

Андрей часто улыбался и шутил. При этом всегда был собран и сосредоточен. Он был первым кандидатом на должность Альберта, которого, как потом рассказали Матвею, должны были вскоре повысить.

Несколько дней подряд Андрей водил Матвея по отделу, детально рассказывал про смесители, заставлял запоминать стандартные габариты ванн, учил понимать разницу между сантехническим фарфором и фаянсом.

Матвею нравилось его слушать. Предметы, предназначенные для бытовых малоинтересных функций, в мини-лекциях Андрея становились уважаемыми и почетными. Некоторые названия звучали непривычно. Например, слово «унитаз» менялось на деликатное «компакт». Извергающая воду часть смесителя, обозначаемая в просторечье «гусак», таинственно и волнующе именовалась «излив».

Всего в отделе работали семь человек, включая заведующего. По три консультанта в смену. Матвей был восьмым. На испытательном сроке его смены были «плавающими». Матвей «плавал» то в одной группе сотрудников, то в другой. Он быстро со всеми перезнакомился.

Парня, который вынес Матвею разрешение для пропуска, звали Игорь. Фамилия у него была Светлов. Он был старше Матвея на год, но казался взрослее лет на десять. Высокомерие и гордость Игорь считал лучшей защитой от панибратства. Разговаривал всегда начальственным тоном. Не имея реальных полномочий, присваивал мнимые. В отсутствие Альберта настойчиво пытался руководить.

Почти всегда Игоря можно было застать за компьютером. Вообще, это было место руководителя отдела, но тот редко сидел за столом. Часто бывало так, что Матвей видел Альберта чем-то занятым в отделе, но через несколько минут, поднявшись этажом выше на маленький склад, где хранился самый ходовой товар, Матвей опять встречался с начальником, который уже сосредоточенно пересчитывал остатки.

Альберт был везде, где нужен, и отсутствовал там, где не требовался. Матвей не знал, что это – дар, интуиция или просто умение руководить.

Самой унылой и неинтересной считалась работа за стойкой, где размещалась инженерная сантехника: трубы, переходники, соединители и тому подобная расходная мелочь. В отделе эти товары презрительно называли «шалабухами». Как правило, работать за стойкой сплавляли Колю. У него была забавная фамилия – Петин.

Коля был совсем молодым парнем, но уже имел жену, ребенка и сопутствующий ворох бытовых проблем. Он был скромным, немногословным и безотказным. И незаметным. В отделе о Коле вспоминали лишь тогда, когда он исчезал на несколько дней, отпросившись по причине болезни ребенка. Вспоминали, потому что никому не хотелось возиться с грязными шалабухами. И никто, кроме Коли, не знал так детально все эти сантехнические потроха.

В процессе обучения Матвей несколько раз работал в паре с Колей. Тот терпеливо и подробно объяснял ему назначение каждой штуковины.

Их оказалось нереально много. Колины объяснения были неинтересны, как геометрические теоремы. Матвей никак не мог запомнить, чем отличаются фитинги от клапанов, постоянно путал резьбу сантехническую и обычную. Убедившись, что достойного преемника из Матвея не выйдет, его перестали ставить за стойку.

В те смены, когда Коля отдыхал, поработать за стойкой обычно соглашалась Настя Коржова. Это была крупная, рослая и сильная девушка. После Коли она лучше всех знала назначение каждой шалабухи.

С утра сотрудники рассредоточивались по отделу. Иногда Матвею казалось, что они выбирают место для засады, чтобы первыми напасть на мирных покупателей. В глубокий тыл отправлялись Коля или Настя. Шалабухи стоили недорого и долю в общем плане давали совсем небольшую.

На передовой, где располагались гидромассажные ванны, английские компакты и испанские умывальники, работать было геройски почетно. Во-первых, одна успешная продажа могла обеспечить выполнение плана на несколько дней вперед. Во-вторых, покупатели были денежными и серьезными. Если и нападали сами, то без последующих катастрофических потерь.

Не то что за стойкой с шалабухами. Несмотря на глубокий тыл, ее атаковали яростно и беспощадно: строители с помятыми лицами и неразборчивыми списками, сантехники, требовавшие самые дешевые прокладки, замученные женщины, не понимавшие, что конкретно им нужно, потому что кто-то попросил их «это купить». Одержать победу над трудным противником помогало либо Колино терпение, либо Настино добродушие.