Dmitry TKL - Magazin Ludey

Не знаю, почему мне пришло это в голову, почему вдруг захотелось пофилософствовать. Она отвечает незамедлительно.

Vita, [11:30:15]:

даже не знаю, что сказать. Наверно, просто с течением времени меняется круг общения, люди, возникают расстояния, другая жизнь начинается. Но, честно говоря, не могу сказать, что относилась к тебе плохо или пыталась это сделать.

Прочитав это, я сразу понимаю, что было не так. Снова это чувство: окончательно и бесповоротно, она мне не интересна. Не сейчас. Главное, не начать думать о ней через полгода. Надеюсь, это не любовь всей моей жизни… Иначе это будет отличным подтверждением фразы еще одной девушки обо мне: «Ты постоянно влюбляешься в пустышек». Но это не так страшно. Меня больше теперь беспокоит то, не пустышка ли я.

В общем, про нас вы поняли: кучка снобов и карьеристов, которые никого не пускают в свой круг и называют свой чат «Сливки общества». Мы учимся, работаем part-time в сфере языков или пиара и много болтаемся без дела. Учитывая то, что мы те еще сплетники и интриганы, я бы сам не захотел с нами дружить. Такие себе благонравные подлецы, которые не выносят тратить свое время на людей неинтересных. Тем не менее, не всегда можем отказать этим людям в вежливом общении и в том, чтобы как-нибудь прогуляться вместе.

Юля заливается смехом, вспоминая одну их таких ситуаций.

– Мы с Вадимом как-то ехали в автобусе с девчонкой, которая в него влюблена была.

– Я это не специально, – выставляю руки вперед.

– Да, ты никогда ничего не замечаешь, – безапелляционно заявляет Юля. – В общем, она снова спросила, когда он выделит время, чтобы встретиться с ней и погулять. Я ехидно молчу и сижу у окна, он снова не знает, что ответить. «Ты знаешь», говорю я ей.

– Чуть опустив нижнюю губу, очень недружелюбно, как обычно, – несмотря на недовольство Юли, я проясняю ситуацию. Она продолжает.

– «У него такой забитый график, что даже я не могу в него втиснуться. Нужно записываться за месяц». Говорю и киваю головой. «Ну, так когда?» Она спрашивает совершенно серьезно и даже нахмурив брови. Пока он натужно делал вид, что вспоминает позиции в своем графике, меня не стесняют никакие правила этикета или условности.

– Короче, никакого такта, как обычно, – вставляю я, чтоб ее позлить. Она бесится, но не реагирует.

– И я предлагаю выход: «Никогда тебя устроит?» И улыбаюсь самым милейшим образом.

– Это было не мило, а гадко. Мне было слишком смешно, чтоб удержаться от удовольствия прыснуть. Единственный человек, которому не совсем понравилась шутка – была эта девочка. Естественно, мы назначили время встречи. Но, как и всегда малейшая причина сняла с меня всю ответственность. И это фейковое уже на стадии планирования рандеву так и не состоялось.

Так и получается: ни для кого в этом городе ничего не значат люди. Все совершенно радушно обнимаются при встрече на улице, но, когда уйдут – злословят друг другу вслед. В этом стыдно признаваться, но так делают. Людям слишком лень кого-то любить, порой мне кажется, что даже себя. Они ни для кого не идут на жертвы, не жертвуют своим комфортом; люди не согласны что-то предпринимать – слишком всем пресыщены. И если риск потерять вас вступает в конфликт с их расписанием, расписание всегда будет для них на первом месте.

Но времени грустить и философствовать нет. Мы в курсе последних новостей, и всем пора бежать. Нам принесли счет.

Могу сказать, что уже с самого утра мои траты в Москве похожи на даты в учебнике по истории нового времени. Не знаю ничего более пошлого, чем смс-оповещения от Сбербанка о потраченных деньгах.

Потеряю время, но поеду на автобусе. Сэкономлю хоть на чем-то.

Cзади сидит парень и нервными движениями то и дело поправляет волосы, напротив меня, в другой части автобуса – одногруппница в приступе эротического блаженства прижимается к своему молодому человеку. Удивительно наблюдать за этим, при этом стараясь делать вид, что ты их не заметил. Они ведут себя так все время, которое я знаю эту слащавую парочку, но имею основания утверждать, что вели себя так и до моего с ними знакомства. До чего же мало нужно людям для счастья: она может быть глупенькой, инфантильной, непропорционально пышнотелой, а он рано-лысеющим и узкоплечим, но там любовь, такая глубокая, что не достать. Я в этом случае промолчу об отвратительном эксгибиционизме, который они устраивают во всех возможных общественных местах, постоянно целуясь. Аж в дрожь бросает от такого контента 18+, лучше не буду углубляться в эту грязь.

Но если существует такая любовь, почему же я, такой хороший (сейчас опустим характеристику меня, хоть я и не особо жалюсь), все никак не могу найти себе человека, на которого мне просто было бы приятно тратить свое личное время?

Веду я к тому, что любовь – абсолютно индивидуальная штука, и предложи этой экзальтированной даме другого молодого человека: более красивого, умного, успешного, она не сделает выбора в пользу нового, потому что первый для нее лучше, потому что он ее (хотя и эту девушку можно было бы на первый взгляд обвинить в поиске выгоды, ведь ее избранник принадлежит как раз к более высокой касте, которая наслаждается прелестями «Золотого берега». Спасибо Х. У. Зорбо за его теорию, но она не из таких). Но я говорю о настоящей любви, той, которую практически можно потрогать, а не той поверхностно-слащавой, которая буквально липнет к вашей рубашке. Да, это абсолютно неприменимо для случаев с карьеристками, которые только и гонятся за деньгами и без раздумий переметнутся в другой лагерь, как только блик осознания получить большую выгоду промелькнет в их пребывающем в потемках мозгу.

Зачем тогда все эти стандарты красоты, если к ним приближаются лишь единицы, и мы все равно не сможем быть ими сами или хотя бы рядом с ними? Ведь каждый создает свой идеал и дорисовывает к нему недостающие фрагменты, если идеал не так прекрасен, как хотелось бы. Но то, что людей можно убедить практически во всем, и они сами для своего удобства готовы создать в своей голове любую картину, отображающую окружающий мир, я уже понял. Гораздо интереснее понять, как же происходит сам процесс «влюбления», если можно так выразиться.

Но вот ситуация становится опасной. Парень одногруппницы выходит на остановке, и она поворачивается ко мне. Я вежливо киваю, отвечаю ни к чему не обязывающей улыбкой на ее реплики и говорю о том, что хотел бы уйти в мир музыки. Меня обволакивают звуки песен любимых исполнителей, и я, как всегда, ограждаюсь от окружающей действительности. Так что теперь даже если этот автобус врежется, я не замечу – полную изоляцию обеспечивает музыкальный провод. Она недоуменно смотрит на меня, выпучив полупрозрачные глаза. Да, было грубо, но лучше показаться грубым, чем терпеть неудобства. Меня она уже не волнует.