владимир кузнецов - Осень на Луне

Однажды, когда Иван Скорпионов скакал верхом на кадабре, и в него под действием ядовито-зеленой краски превратилась садовая скамейка, – «не красьте скамейки зеленою краской, пленен я навеки чудовищной сказкой. Не красьте, кто осенью красит скамейки?», – скакал в поисках настоящего человека по улицам своей злосчастной субъективной Казани, как вдруг, откуда ни возьмись, прилунился, перегруженный сомнениями, Данет Яснетов.

В начале было великое – «Да!», а потом – «Нет!». Вот и началось: да-да, нет-нет, нет да, Данет, да-да-нет-да – и так до бесконечности, во всех возможных вариантах. Ни в этой ли двоичной системе счисленьявсе сущее существует? Как в компьютере, но сделанном из Ничего. Пустые диоды, пустые триоды из эха извечного – «Есть» или «Нет».

Так вот, прилунился Данет Яснетов, где прилунился там до сих пор и сидит. Наверное, это возможно только в Казани, которая на Луне, но ему была предложена полная свобода выбора без какой-либо необходимости…

Представьте себе эту комедию: Данет Яснетов решил выяснить для себя окончательно и навсегда – или нет, или да. Ему, наверное, и вечности не хватило бы…

Что там буриданов осел? С голода умер, а если и в еде нет необходимости? У нас-то, все как обычно, кувшины не пустеют, разговоры не иссякают, вина на Луне море. А он все сидит на том же месте, как тот ворон: «Все сидит он, и сидит он, пусть идут, идут года. И душе не встать из тени, знаю, больше никогда».

Скучно, смотреть не на что. А тут как раз слово одно модное до нас докатилось, американское – «проблемы». Мы его повертели и так, и сяк, и решили на Яснетове испробовать. Подходим к нему, просто, без суеты – спешить некуда, и Заяц немного по-американски спрашивает: «В чем Ваши проблемы?»

Вот тут он нас и ошарашил: «В необходимости внутренней» – говорит: «Сам вижу, что внешней необходимости ни в чем нет. Но вот как быть с истинным внутренним обоснованием наших внешних без видимой необходимости действий? Надо бы еще подумать, прежде чем что-то делать».

Даже Заяц задумался!

– «Проблемы?»

Все просто: делая что-нибудь без всякой на то необходимости, человек исходит из, так называемой, – гордыни (см. гортыква, горарбуз).

Представьте себе, что это даже не фрукты, а такие огромные страшно ядовитые ягоды, губящие не только душу человека, но и отравляющие всю «окружающую среду». Как жаль земную Природу, вот необходимая необходимость – спасать ее надо, и очевидно, что уборка мусорауже давно стала делом самым необходимым. А вот ругань, драки, войны, любое возвеличение и увеличение себя и своего – не имеют под собой никакой необходимости, а служат удобрением для этой злобной гордыни (гортыквы и горарбуза).

Что мной движет, когда я пишу мою «Осень», которая на Луне?

Всю жизнь я наблюдаю войну, непримиримую вражду на одной грядке, – войну в душе человека. Если побеждает Гордыня, собирая все соки под свою толстую шкуру, то чахнет Любовь. А ведь только Любовь видит и чувствует истинную необходимость, как внешнюю, так и внутреннюю.

А когда, под ударами судьбы, чахнет Гордыня, когда мне, как всегда, – по «тыкве», да еще раз по «тыкве» и по «дыне», и по «арбузу»…

То тогда остается пустая грядка, а на ней Тоска, да Печаль, да еще какой-то туман клубится…

Я пишу от тоски и печали, они ведь тоже – движущая сила.

И есть – необходимость!

Я всегда пытался вернуться в тот День, который больше жизни, и рассказать о том, что видел там, далеко, той осенью, которая на Земле.

Сказано: «Ничто не будет сверх сил ваших», – но, как всегда, кажется, что сил не хватит, т. к. слишком и чересчур: дорога слишком длинна, боль чересчур сильна, тоска слишком остра, печаль чересчур темна…

Но Свет и Радость ведь тоже были – слишком и чересчур!

О Главном! Надо рассказать о Главном, ведь нет мне другого оправдания, мне – не писателю, который все же пишет, потому что в нем есть нечто, что по своей природе стремится отдавать, жертвовать собой, страдать, – потому что есть – «листьев прощальный полет».

Вот только сил не хватает взобраться на ту высоту, с которой можно говорить по праву.

Мне и самому как-то странно признаться вдруг, что я – Искатель Истины…

Но, рассуждая снова, стараясь быть критичным, ироничным и вновь с полной серьезностью отвечая на вопрос – чем я с большим постоянством занят, чему готов посвятить жизнь, повторяю – Истине.

Да и что в этом странного?

Ведь сказано, что сначала – Бог, а остальное – приложится…

И служить надо одному Богу, а не «двум господам». Ведь я пишу с большой буквы Истина – «что есть истина?»…

Не что, а – Кто, Бог есть Истина, искать Истину – искать Бога. Говорю определенно, чтобы не было путаницы: Истина значит для меня – еще одно Имя Божье.

Имя не Он Сам, имя – это дверь, в которую можно стучать. Вот я и стучу… Но я ведь человек здравомыслящий, рассудительный, и поэтому – никакой «палаты № 6», хотя иногда бывает, за неимением более разумных средств, – стучу лбом – Господи, помилуй! Ведь – жажда, ищущий не имеет, само искание свидетельствует…

Но все же, искатель Великого Сокровища уже чем-то богат: мечтой, романтикой, каким-то отсветом еще не найденного золота. Главное то, что он верит, и поэтому посвящает поиску всю жизнь.

Так что, ничего особенного в своем искании я не нахожу, кроме одного – веры в Бога. Является ли Вера чем-то особенным? Я спрашивал многих, и многие мне отвечали, что верят…

Единственное, что меня всегда удивляло: почему человек, говорящий, что верит – не ищет? По-моему, одно естественно вытекает из другого… Ведь если человек знает, что есть Несравненное Сокровище, то…

Надо искать… Худо ли бедно, ищу, а с недавнего времени осознанно – цель жизни поставлена. И, конечно, надеюсь на вашу помощь. Я всегда мечтал о самом большом походе. Снова с друзьями – вперед, к прекрасной цели…