Дарья Гущина-Валикова - Не путать с Доминиканской Республикой. Повести и рассказы

Так и пройдут земные годы, а под занавес ей наверняка будет устроен филиал преисподней – районная больница, и похоронят её, должно быть, рядом с несчастной матерью на местном городском кладбище, где крадут цветы и где существует нескончаемая очередь на установку могильных плит (да и найдётся ли ещё кому в ней стоять?). И, уж конечно, ни разу в жизни не доведётся ей взять билет на самолёт и отправиться на заветный остров – да хотя б, чёрт побери, для того, чтобы убедиться: свалок и там предостаточно!! (Да, свалок и там предостаточно, подсказывал внутренний голос, но ведь, если подумать, свалки в тропиках, небось, столь ярки и живописны, что они должны становиться одной из составляющих щедрого пейзажа и ничуть не угнетать своей неприглядностью, как здесь, на Севере… Рассказывала же что-то подобное её тётка о Югославии?).

Зато эта самая Доминика принадлежала тут только ей, Вере. Ну кто ещё из соотечественников смог бы сказать о ней что-либо вразумительное? Ну, десяток —другой хмырей из какого-нибудь этнографического института при Академии наук, ну там, какой-нибудь международник, специалист по Карибам; ну, может (страна большая, чудиков много) пара школьников, свихнувшихся на географии… Но разве кто-нибудь из них способен с закрытыми глазами нарисовать точный контур острова? Разве кому-нибудь хоть однажды могла присниться никогда не видимая дорога из Розо в Портсмут? Разве кого-нибудь могла так манить и тайно согревать этот дальний и никчёмный, по мировым масштабам, кусочек земли, как одинокую девушку из Мытищ Московской области?..

И вот однажды она сидела на работе, смотрела в окно и пила чай с Марьей Петровной да Нинкой, как вдруг неожиданно влетела Светка из соседнего отдела, и все разом воскликнули:

– О, уже вернулась?!

Светка была девчонкой взбалмошной, но все её ценили за непосредственность: что на уме, то и на языке. Светка вернулась из Америки, куда вышла замуж её старшая сестра. Эту её первую туда поездку все заранее переживали чуть ли не год: сочувствовали Светкиным мытарствам с бумагами, гадали, выпустят ли её в конце концов, а также заверяли, что готовы выделить ей самые серьёзные суммы из кассы взаимопомощи.

Последнее, впрочем, было бы излишним: родственнички оплатили ей буквально всё. Потому что невероятно, но факт: этот Питер, мямля в очках, дурак дураком, пять слов по-русски – оказался натуральным миллионером! Точнее, сыном миллионера. Его папаша у себя в Техасе не то владелец, не то – хрен его знает! – совладелец какой-то там нефтехимической компании. И чего-то там ещё. Сынок же к позапрошлому году закончил, наконец, школу бизнеса, и вошёл в папашино дело, и уже теперь он богатенький вполне самостоятельно, не считая будущего наследства. А ведь в Москве всё прикидывался, заверял посредством Галкиного перевода рыдающих предков, что он – простой студент, прирабатывает на бензоколонке, но всего непременно добьётся сам, и дочь их ни в чём нуждаться не будет. И вот, впрямь, – трёх лет не прошло, как добился, и пригласил свою бедную родственницу, свояченицу Светку к ним в Хьюстон на месяц, да ещё с поездкой в уик-энд на Гавайи, – и за всё, как было сказано, уплачено вперёд!

– Ну, как?! – восклицали женщины, и Светка, хватая придвинутую чашку и, обжигая пальцы, стонала:

– И не спрашивайте!..

– А Гавайи понравились? – сразу спросила Вера.

Она специально давала ей книжку об этом экзотическом пятидесятом штате Америки, но подозревала, что Светка так и не удосужилась прочитать, разве что картинки поглядела. Но Бог с ней, с книжкой, если…

Но оказалось, что Гавайи они почему-то отменили. А, вот почему, она вспомнила: решили лучше прокатиться в Санта-Фе, там шёл какой-то дурацкий матч по бейсболу, а они все на нём помешались, и Галка тоже. Она, Светка, там чуть не взвыла от тоски, но зато потом они хорошо по ночным заведениям пошатались, и ещё после к Питеровым друзьям на ранчо ездили, и она там свалилась с лошади, но ничего, обошлось, не убилась.

– А ещё где были?

Да слетали разок (у этих буржуев уже собственный спортивный самолёт, представляете?) на один островок, как его – на «домино» вроде бы похоже – там у их предков прям целое поместье…

– Доминиканская Республика? – испуганно спросила Вера. Давненько её сердце не колотилось так, как в эту минуту.

– Ну да, – ответила Светка. – Жара сволочная! Да и в Хьюстоне, между прочим…

– Постой, – почти умоляюще продолжила Вера, – там ведь все говорят по-испански, да? А столица – Санто-Доминго, так?!

– Да нет, вроде, – озадачилась на миг Светка. – По-моему, там по-английски. Или – по-французски?

– Да не Доминика же это?!!!

– Я и говорю, Доминика.

– Розо – есть там такой город?

– Понятия не имею, – отрезала Светка, недовольная, что к ней пристают с такими пустяками.

Она же говорит – всего три дня и пробыли. У этого делового там какой-то бизнес, что ли. Он время зря не теряет. Ну, и они тоже с Галкой время зря не теряли – перепились там с ещё тремя ребятами местным ромом, можно сказать, по чёрному, – пусть никто не говорит, что американцы пить не умеют!

– Здорово! А купались? – спросила Нинка.

Да сходили один раз на океан – ночью, при луне, датые, Питер, трезвенник, всё их из воды гонял – боялся, потонут. А днём, при жаре, неохота было. Днём они из бассейна не вылезали – большой такой при доме бассейн, туда переносной телефон кидают, и ребята прямо из воды с Лондоном трепались, представляете?

– Так вы в доме и торчали? И ни одного аборигена даже не видели? – безразличным тоном осведомилась Вера.

Да ездили мимо какие-то негры на мотороллерах. Там вообще глушь, один только рядом городишко с аэропортом… Какой? Мари… Марен…

– Мариго, – твёрдо поправила Вера. Сердце у неё уже не колотилось, а

медленно, медленно куда-то опускалось…

– Точно, Мариго! А ты откуда знаешь? – удивилась Светка.

– Да она у нас всё знает, – вмешалась, наконец, Марья Петровна. – Ты лучше расскажи, куртку-то купила? А эта сумка – тоже из Америки?

Вечером ей позвонил королевич. Он за эти годы успел поработать в какой-то газетке и уйти из неё, жениться и развестись, тиснуть пару статеек в один журнал и быть изруганным за них в другом, – и вот с чего-то теперь повадился позванивать ей время от времени, просто так, новости рассказать, на жизнь пожаловаться и об успехах сообщить. На сей раз начал с того, что в Москве открывается Народный университет, где обещают чуть ли не оксфордское преподавание, и что сам он уже решил изучать богословие и политологию, и ей советует тоже записаться.

– Мне почему-то кажется, что у тебя есть мозги, – сказал он. – Давай, получишь настоящий диплом – по филологии, скажем, – чего зря-то болтаться?